Супермен (сборник) - Фолкнер Уильям Катберт - Страница 9

— Постой, постой, — сказал Билли. — Я надеюсь, ты не надумал уйти из клуба?!

— Не-е-т, — протянул Рэнс, — не то чтобы уйти… Но ведь я теперь человек семейный…

— Прие-ехали, — вмешался в разговор наш питчер Солли Джонс (Солли-Аэростат). — Того, кто завел волынку про «человека семейного», можно и не спрашивать, уходит он или нет. Можно тут же сказать ему, что он свободен от всех обязательств. Эти люди могут выглядеть вполне прилично и разговаривать нормально, но такими, как раньше они уже никогда не станут! Будь я менеджером, я бы гроша ломаного не дал за целый вагон женихов. Это же просто помешанные…

— Постой! — сказал Говард (от волнения он подпрыгивал на месте). — Подожди немного, Солли! Сейчас не твоя очередь подавать. Дай-ка я с ним поговорю… Слушай, Рэнс, ты что, хочешь посадить нашего босса на мель?

— Да нет, — завилял Рэнс, — нет. Билли, этого я не хочу. Но папаша моей жены предложил мне такую соблазнительную сделку, что никак нельзя отказаться. Ведь из всех магазинов готового платья в Канзас-Сити этот самый лучший, и треть доходов от него — лакомый кусочек! А у бейсболистов нет будущего — вы это знаете не хуже меня. С чем я останусь через несколько лет, когда выдохнусь? С ревматизмом и изуродованными пальцами — больше ни с чем. Я обсудил все это с женой, и она думает, что…

— Во-от оно что! — завыл Аэростат. — Вам все ясно, ребята? Его жена думает! Тех, кто желает проститься с усопшим, просим отойти вправо! А сам ты, недотепа этакий, больше не будешь думать? Тебе не пришло в голову, что без хорошего игрока на третьей базе нашему клубу придет конец? Ну конечно, это все от тебя отскакивает, как от гранитной глыбы! Но какая же нужна наглость, чтобы еще и явиться к нам до синевы выбритым, надушенным и с хризантемой в петлице! И теперь ты будешь продавать дрянную одежку всяким кретинам потому что твоя жена считает, что хватит уже тебе играть в бейсбол. Удивительно, как это она отпустила тебя одного сегодня вечером, ведь ты можешь простудиться. О, любовь! Но она не суфражистка, а? Надеюсь, она не запретит тебе участвовать в выборах? Из-за того, что ты позволил девчонке ухватить тебя за руку и подтащить к алтарю…

— Слушай! — сказал Рэнс, красный как рак и порядком разозлившийся. — Ты уже второй раз влезаешь со своей битой в чужую игру. Если сунешься снова, то я обломаю эту биту о твою голову! Ясно тебе?

— Кишка тонка! — заревел Солли. — И вся торгашеская родня твоей жены тебе не поможет! Не обломаешь, даже если к тебе снова вернется рассудок!.. А ты сам ответил священнику «согласен» или ей пришлось и это сказать за тебя?

Затем в холле развернулись военные действия, но уже через несколько секунд Солли был схвачен и уведен в бар, а те, кто остался (в том числе и я), окружили Рэнса и стали его отговаривать. Но без толку. Спорить с женихом бесполезно, потому что он гордится своим позором. Каждый раз, когда мы загоняли Рэнса в угол и ему было нечем крыть, он сообщал нам, что думает на эту тему его жена. Этим он, можно сказать, удалял нас с поля.

Вскоре Солли вернулся и попросил прощения. Конечно, старина Солли не ангел, но он всегда готов извиниться, если осознает свою неправоту. Чтобы он ее осознал, его иногда приходится вздуть, но на этот раз ничего такого не понадобилось.

— Рэнс, дружище, — сказал Солли, — я, кажется, чересчур разорался, ты уж меня прости. Я, конечно, понимаю, что она тебя не похищала, хотя и…

— Ну, я понял, — прервал его Рэнс, и они обменялись рукопожатием.

— Так ты это серьезно? — спросил Солли. — Не затем, чтоб выколотить из Белоголового Орла лишние деньжата? Вправду уходишь?

— Да, Солли, ухожу.

— Паршиво, — покачал головой Солли. — Паршиво. Мне будет тебя не хватать во время игры, ведь я помню, как отлично у тебя получаются слабые удары. Нам всем будет не хватать тебя, но не обманывай себя, Рэнс, — тебе тоже будет без нас несладко! Дни станут казаться тебе страшно длинными: у тебя не будет никаких дел, кроме как расхаживать с сантиметром на шее. И ты станешь думать о том, как это здорово: точным ударом отбить быстро летящий мяч и потом смотреть, как он парит в воздухе!

— Не знаю… — сказал Рэнс. Но взглянуть Солли в глаза он был не в состоянии.

— А в один прекрасный день, — продолжал Аэростат, — тебе случится снова увидеть ребят из Старшей лиги. Ты увидишь, как те, кто были когда-то твоими братьями, выглядывают из окон пульмановского вагона, и ты готов будешь отдать все магазины готового платья, сколько их есть в штате Миссури, за то, чтобы еще хоть раз выйти на поле вместе с этими ребятами. Но ты будешь уже не в форме, ты будешь толстым и даже не сможешь дотянуться руками до собственных лодыжек! Нет, Рэнс, старина, дешево ты продаешься — страшно дешево!

— Не знаю, — сказал Рэнс, которому стоило больших усилий улыбаться не слишком натянуто — Не думаю, что у меня все сложится так плохо.

— Увидишь, — сказал Аэростат. — Именно так, и даже хуже.

Рэнс пошел нас проводить; по дороге к вокзалу с него слетел этот глупый и самодовольный вид начинающего «семейного человека». Я стоял на площадке вагона и, когда поезд тронулся, успел хорошо рассмотреть Рэнса. Теперь он был уже ни капли не похож на жениха. Видели вы когда-нибудь ребенка, который стоит у входа в цирк-шапито и понимает, что не попадет внутрь и не увидит представления, но не может заставить себя отказаться от всех надежд и пойти домой. Вот так выглядел Рэнс. Одинокий, он стоял у дверей вокзала и не отрываясь смотрел на нас; верьте мне или нет, но я не поменялся бы с ним местами, даже если бы мне предложили за это весь штат Миссури.

Право слово, человека, потерявшего всех своих старых друзей, может утешить только такая жена, лучше которой и не бывает, и я надеялся, что билет, вытянутый Рэнсом в брачной лотерее, окажется счастливым… Вот так мы остались с пустой третьей базой, что и позволило мистеру Конли совершить свой головокружительный взлет и сразу сделаться полноправным членом нашей команды.

У Белоголового Орла, конечно, выпало из хвоста несколько перьев, когда он услышал, что Рэнс подписал пожизненный контракт с Матримониальной лигой и на третьей у нас образовалась дыра, через которую свободно пройдет мебельный фургон.

Да, потерять игрока с третьей — дело не шуточное, ведь им нельзя стать — им нужно родиться, эти ребята на дороге не валяются. Я считаюсь неплохим свободным игроком, в этом качестве обычно и играю, хотя несколько раз мне приходилось стоять на второй, и получалось у меня это не так уж скверно. Но поставьте меня на третью — и команда будет проигрывать по дюжине матчей за сезон. Настоящие игроки с третьей базы — как черный жемчуг: за них дают любую цену и их всегда не хватает.

Хуже всего было то, что босс никак не мог предвидеть такой поворот событий. Он рассчитывал иметь Рэнса в команде еще пять лет и потому не держал за пазухой лишнего игрока с третьей и вообще не имел таких на примете. И теперь Белоголовому Орлу (в глаза мы называли его Джимми Пэттен) нужно было срочно найти замену, а это можно сделать тремя путями, два из которых очень тяжелы, а третий — это, по сути, расчет на чудо. Итак, можно было попробовать с кем-нибудь сторговаться, или же срезу купить игрока за назначенную им цену, или найти нужного человека среди новичков.

Я думаю, вы представляете, каково торговаться с человеком, который знает, что у вас просто нет другого выбора, кроме как с ним договориться. Босс понимал, что сторговаться с кем-то он сможет лишь в том случае, если отдаст собственный правый глаз и кусочек своей бессмертной души в придачу. А чтобы купить настоящую бейсбольную звезду, ему и вовсе придется заплатить сумму, выраженную пятизначной цифрой. Здравый смысл подсказывал, что сперва следует сделать ставку на чудо, и Белоголовый Орел еще раз окинул взглядом новичков. И прямо у него под носом оказался Конли, прирожденный игрок с третьей базы — этого у него не отнимешь.

Приехав в тренировочный лагерь, я в первый же день стал присматриваться к ребятам из Младшей лиги, потому что я и сам был заинтересован в том, чтобы заделать дыру на третьей. И среди них я увидел одного, который выделялся в этой команде, как двадцатидолларовая золотая монета в какой-нибудь коллекции, — это и был Конли. По каждому его движению было видно, что это настоящий бейсболист.