Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов - Бегичев Павел Александрович - Страница 11

8. Павел в Первом Послании к Коринфянам 3:11, говорит, что у Церкви нет никакого другого основания кроме Христа.

Поэтому, при всём моём уважении к некоторым из римских епископов, дерзну сказать, что библейского обоснования их главенству над всей Церковью не существует.

15. Миф о невозможности говорить Богу «спасибо»

Господи, Ты такой хороший! Дай тебе Бог здоровья!

Из молитвы некой благочестивой старушки

Не раз и не два слышал я, даже с церковных кафедр, увещевания о том, что неприлично христианам, благодаря Бога в молитве, употреблять слово «спасибо».

Одни говорят, что в слове этом ещё ощущаются его этимологические истоки. В. И. Даль определяет их так: «Спасибо — нареч. сокращён. Спаси Бог! благодарю, благодарствую» (Фасмер с ним согласен). Таким образом многим кажется нелепым и даже греховным говорить Богу: «Спаси Бог!»

Другие идут ещё дальше… В область догадок и суеверий. Так в статье «О благодарности», подписанной инициалами «Е. И.», помещённой в номере 49 старообрядческого журнала «Слово Церкви» за 1915 год находим мы такое толкование: «В древние времена, до крещения Руси, был идол по имени Бо. Тогдашние идолопоклонники и выражали в честь его свою благодарность „спаси Бо!“ Следовательно, кто произносит это выражение, тот призывает идола Бо, и потому тяжко погрешает. Поэтому и по другим причинам старообрядцы избегают этого выражения и стараются его не употреблять». Фасмер также пишет об этом поверии: «Староверы избегают этого выражения, потому что они видят в нём „спаси бай“ и усматривают якобы в бай название языческого бога (Кулик. 111)».

Мне представляется, что страхи и обвинения в нелогичности, а уж тем более в грехе, в данном случае несколько необоснованны.

Давайте попробуем разобраться:

Общеизвестно, что со временем смысл слов меняется. Об этом хорошо писал К. И. Чуковский в книге «Живой, как жизнь»:

Анатолий Фёдорович Кони, почётный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И всё же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.

Он, например, требовал, чтобы слово «обязательно» значило только «любезно, услужливо».

Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово «обязательно» стало означать «непременно». Это-то и возмущало академика Кони.

— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: «Он обязательно набьёт тебе морду!» Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!

— Но ведь слово «обязательно» уже не значит «любезно», — пробовал я возразить, но Анатолий Фёдорович стоял на своём.

Между тем нынче во всём Советском Союзе уже не найдёшь человека, для которого «обязательно» значило бы «любезно».

Нынче не всякий поймёт, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:

«В отношении к нам он поступал обязательно».

Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:

И куда тебе желается,

Обязательно дойдёшь.

Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.

Но со временем слова не просто меняют свои значения, они также утрачивают связь со своими этимологическими корнями.

Люди вообще часто употребляют слова, не задумываясь об их семантике. Так мы говорим: «Артисту было присвоено звание народного», — вовсе не задумываясь, что слово «присвоить» по своей внутренней логике должно означать только: «сделать самовольно своим, своей собственностью, завладеть, выдать за своё». Как можно «присвоить» нечто кому-то? Нелогично. Но мы пользуемся этим словом, несмотря на нелогичность. И эта непоследовательность даже закреплена в словарях.

Тот же Чуковский пишет:

По-новому осмыслился глагол «воображать». Прежде он означал «фантазировать». Теперь он чаще всего означает: «чваниться, важничать».

— Он так воображает, — говорят теперь о человеке, который зазнался.

Правда, и прежде было: воображать о себе («много о себе воображаете» и т. д.). Но теперь уже не требуется никаких дополнительных слов.

Мы забываем, что слово «виновник» сохраняет известную смысловую связь со словом «вина» в значении «ответственность за совершённый проступок, причина чего-либо нежелательного» (так, например, определяет это слово словарь Ушакова). Но, тем не менее, мы узаконили словосочетание «виновник торжества» и не усматриваем в торжестве ничего нежелательного. И даже Синодальный текст Библии называет Христа «виновником спасения вечного» (Евр. 5:9).

Процесс утраты словом прежних этимологических связей называется деэтимологизацией. Д. Э. Розенталь приводит вот такие примеры этого явления:

а) имён существительных: вилка (утрачена связь со словом вилы), мешок (ср.: мех), порошок (ср.: порох), крыльцо (ср.: крыло), столица (ср.: стол);

б) имён прилагательных: голубой (утрачена связь со словом голубь), коричневый (ср.: корица), плотный (ср.: плоть), прочный (ср.: прок);

в) глаголов: красить (утрачена связь со словом краса), нравиться (ср.: нрав), сердиться (ср.: сердце), уметь (ср.: ум).

Мы уже не удивляемся, когда слышим выражения: «синие чернила» или «цветное бельё», хотя чернила должны быть черны, а бельё — бело!

Таким же образом слово «спасибо» уже давно деэтимологизировалось. Оно означает простое выражение благодарности. И современный человек чаще всего совершенно не задумывается о его этимологии. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что с этим словом используется местоимение в дательном падеже: «спасибо тебе!», тогда как выражение «спаси Бог» требует винительного падежа: «Спаси тебя Бог!»

Слово «спасибо» стало будничным и бытовым. А ведь мы обычно не подводим богословские концепции под бытовые выражения. Например, если вы сказали: «Спасибо», — а вам ответили: «Не за что!», — то это не значит, что вы только что совместно со своим собеседником исповедали принцип спасения только по благодати, независимо от дел.

Складывается впечатление, что именно синдром «старческого охранительства» движет современными противниками слова «спасибо», обращённого к Богу. Им кажется, что слово «благодарю» и возвышеннее, и краше, и логичнее. Что ж? Они имеют на это право. В конце концов, если «совесть их, будучи немощна, оскверняется», — то действительно, лучше употреблять слово «благодарю». Правда, этимология этого слова тоже небезупречна. Можем ли мы подарить благо Богу? «Я сказал Господу: Ты — Господь мой; блага мои Тебе не нужны» (Пс. 15:2).

Почему-то апологеты тщательных этимологических исследований проходят мимо слова «богатый». Это слово тоже связано с Богом. Фасмер определяет его этимологию так: «Согласно В. Шульце (KZ 45, 190 = Kl. Schriften 469), образовано аналогично лат. fortunаtus, то есть „хранимый богами“». А ведь в Библии неоднократно говорится о богатстве Бога: «…один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его… (Рим. 10:12); …Бог, богатый милостью… (Еф. 2:4)». Значит ли это, что Бог-Вседержитель храним богами? Конечно, нет! В наше время мы уже не учитываем столь древние семантические корни.

Таким образом, никто не согрешит, если будет обращаться к Богу с благодарностью и употреблять при этом простое слово «спасибо».