Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 94

- Тугхаш, – примирительно проговорил эльф, прерывая бессвязную речь юноши, – сейчас не время для этого разговора. Есть куда более важные темы.

Тугхаш замолк, а потом поднял на лихолесца лихорадочно блестящие глаза:

- Вы не убьете меня?

- Нет.

- Почему?

- Вы сами сказали, я не враг вам.

Юноша снова помолчал, а потом улыбнулся, мягко и горько:

- Вы не хотите пачкать рук, верно? В столице за вас все сделает палач.

Но Сарн закатил глаза, чувствуя, что его терпение на исходе.

- Я не выдам вас, поймите же наконец!

Тугхаш подозрительно сдвинул брови:

- Теперь я не понимаю вас, комендант.

Эльф усмехнулся:

- Вы поразительно молоды. Подчас вы вовсе сущий ребенок, право слово. Что мне за толк от вашей смерти? Что интересного может рассказать труп? Чем может помочь? Нет, Тугхаш. Мне не нужна ваша смерть. А вот ваша благодарность мне пригодится.

Юноша несколько секунд молчал. Потом вздохнул, сжимая зубы:

- Сарн, я… я не смогу так. Я понимаю, чего вы ждете от меня. Но я не выдам ни своего господина, ни его сторонников. Я не предам тех, кого люблю, кем бы они ни были. Лучше убейте меня, правда.

Лихолесец улыбнулся: в этой почти ребяческой тираде было столько наивной преданности, что на миг эльф готов был забыть, кто именно стоит перед ним.

- Как переводится ваше имя? – невпопад спросил он.

- «Последний Огонек», – просто ответил юноша.

- Почему-то вам идет это прозвище, – задумчиво проговорил Сарн, – но не беспокойтесь. Я не потребую от вас таких жертв. Мне вовсе не хочется убивать вас, поверьте. Я хочу предложить вам простую сделку. Я не выдам вас ни одной живой душе. Взамен же вы, во-первых, расскажете мне все, что вам известно о Волчьем Безумии и его причинах.

- Хорошо. А во-вторых?

- Во-вторых же… вы будете у меня в долгу. И по первому моему требованию окажете мне любую услугу, которую я пожелаю. Клянусь вам своей честью эльфа и воина, что не поставлю под удар ваше личное достоинство или жизнь одного – только одного – самого дорогого вам существа.

- Двоих, – отсек Тугхаш, – и к балрогам достоинство.

- Идет, – кивнул Сарн, протягивая руку. Тугхаш сдернул перчатку и крепко пожал холодную сильную ладонь.

Скрепив этот странный договор, Тугхаш нетерпеливо прикусил губу:

- Комендант, позвольте мне продолжить путь.

Сарн насторожился, он ждал этой просьбы:

- А если я против?

Но юноша сдвинул брови, скулы вспыхнули:

- Прошу вас! Заклинаю вас, отпустите меня! Клянусь, мой вояж ничем не может навредить ни Тон-Гарту, ни его обитателям! Это мое личное дело, никак не касающееся бед княжества!

Лихолесец молчал, и Тугхаш бросился к эльфу, хватая за плечо:

- Сарн… Я откуплюсь. Отпустите меня, обещаю, я вернусь еще до темноты и расскажу вам все, что пожелаете, о Волчьем Безумии. А сейчас, если вы дадите мне продолжить путь, я расскажу вам еще кое-что. О вашем принце.

Эльф вздрогнул:

- Что? Вы знаете, где сейчас Леголас?

- Да, я знаю, – отрезал Тугхаш.

Сарн поколебался еще миг, а потом сжал кулаки:

- Согласен. Я отпущу вас. Но клянусь, если вы солжете – я узнаю об этом. И тогда… плевать мне на все мои принципы.

- Хорошо, да, конечно! – почти выкрикнул Тугхаш. Запнулся, а потом добавил:

- Принц Леголас скрывается в убежище Йолафа и его мятежных сторонников. Он здоров… насколько это возможно в его состоянии. Обращение еще не завершилось. И сейчас он в относительной безопасности. Тот, кто жаждал его смерти, хотел убить его до изменений внешности. Сейчас смерть принца не нужна, и охота на него уже не идет. А теперь пожалуйста… Отпустите меня.

В лице Сарна что-то дрогнуло:

- Эру с вами, езжайте. Только помните. Быть может, я и не знаю чего-то об орках. Но может статься, и вы многого не знаете об эльфах.

- Я не подведу вас! – уже уносясь в снежный хаос стволов, крикнул в ответ Тугхаш.

Еще несколько секунд Сарн смотрел, как колышутся потревоженные беглецом ветки, а потом двинулся назад, туда, где оставил коня, взбираясь на дерево. Впервые за много дней он ощущал, что сжатая внутри пружина немного ослабла.

====== Глава 29. Мелькорова справедливость ======

Эта ночь была бесконечна, хотя ей давно следовало идти на убыль. Тело, измочаленное безжалостными сапогами, казалось деревянным. Силы, и без того почти досуха выцеженные обрядом врачевания, окончательно покинули Леголаса, голову наполнял тягучий шум, а в груди колючим клубком застыла тревога.

Переносить физическую боль и усталость лихолесец умел не хуже дикого зверя, но они были самым малым из того, что заботило сейчас Леголаса.

Куда увели Йолафа? Что ему грозит? Почему бесцеремонно вошедшие в убежище орки не обратили внимания на самого лихолесца? Ведь еще недавно его велено было убить. Что же, приказ отменен? Или орки выполняют лишь сиюминутные приказы, и потому этим троим был нужен только мятежный рыцарь?

Вопросы, словно растревоженные осы, вились в голове, впивались жалами в мозг, и лихолесец изнемогал от этих вопросов, от своего изнуряющего бессилия, а ссора с Гэлторном добавляла ко всему этому какое-то другое, омерзительное чувство, которому Леголас не хотел подбирать имени, но которое скользким пятном грязи сидело в душе.

Лишь утром он забылся тяжелым сном, больше походившим на беспамятство.

Леголас не знал, сколько времени провел он в этом вязком забытьи, когда его разбудило прикосновение влажной тряпицы ко лбу. Открыв глаза, лихолесец увидел хмурого Леннарта, что отирал с его висков стекающие капли воды.

- Йолаф вернулся? – пробормотал принц, с усилием размыкая пересохшие губы. Но лекарь покачал головой, подавая Леголасу флягу с водой, и эльф заметил, что морщины на его лбу словно стали глубже.

- Нет, милорд. Да вы почивайте, вам отдых нужен, у вас несколько часов была лихорадка. Командиру все одно сейчас не помочь.

Но Леголасу было не до отдыха. Утолив жажду, он приподнялся на локтях, сел, удерживая на лбу компресс, притуплявший головную боль, и тяжелым взглядом воззрился на лекаря.

- Погоди, мастер Леннарт. Как это не помочь? Куда эти твари могли увести Йолафа? Вы не можете не знать, если даже я догадываюсь.

- Да не в том дело, милорд Леголас, – лекарь устало потер глаза, – не велел командир за ним ходить. Строго-настрого приказал, если поволокут к Сарма… того, к орочьему вождю, так не лезть в пекло вперед него. Мы-то сами не беспамятные, если увидим, что долго командира нет, все одно полезем. Только сейчас пока не след встревать. Йолаф с вождем сами промеж них потолковать должны.

Леголас помолчал. Он чувствовал, что спорить бесполезно, но всегда деловитый Леннарт украдкой потирал виски, губы его были плотно сжаты, и лихолесец мог поклясться, что лекаря снедает жгучее беспокойство. Похоже, дело приняло нешуточный оборот. Однако, если рыцари не могли ослушаться Йолафа, то на эльфа это не распространялось, и Леголас мучительно соображал, можно ли что-то предпринять сейчас же, немедленно, не выжидая, когда за Йолафа останется лишь мстить. Балроговы блюстители приказов… Послушное бездействие ирин-таурцев возмутило лихолесца до темноты в глазах, и он отчего-то не помнил, что сам требовал от своих дружинников столь же неукоснительного исполнения приказов, как бы они не претили их желаниям и порывам. Но бранить этого немолодого человека, так заботливо пекшегося о его ранах, было совершенно неуместно, а потому Леголас сдержал забродившее было в душе негодование и снова задумался.

- Добрый Леннарт… – осторожно начал он, – а нельзя ли мне побывать в келье Йолафа?

Лекарь, против ожидания, не удивился и ничем не выразил неудовольствия:

- Вам все можно, милорд. Вы командира из мертвых волоком выволокли. Йолаф сам велел вам в доверии не отказывать. Только поешьте чего для начала, вы сил много потеряли. И еще… – тут красноватые глаза лекаря блеснули едва заметным лукавством, – не спешите Йолафа хоронить. Он молод, но не дурак. Уже не раз выкручивался – выкрутится и теперь.