Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 77

— Все хорошо? — Том немного приостановился, чтобы дать им обоим передышку.

— С какой стороны посмотреть, — донесся лихорадочный, сбивчивый ответ. — Меня так трясет.

— С тобой так сложно держать контроль, — Том с трудом заставил себя успокоиться, ему хотелось лишь одного: войти до самого конца, глубоко и горячо. Подтянуть его бедра на себя и мучить так, чтобы он потерял сознание от жары. Нужно было только держать себя в руках... По крайней мере, пока. Все, что мог видеть Билл — лицо; он чувствовал губы и поцелуи и растворялся под этим мальчишкой. Существовал ли он когда-нибудь отдельно от Тома? В эти секунды Билл очень сомневался. Горячий и сумасбродный, этот смертный не знал слова «стоп». Он мучил Ангела своей горячностью и своей лаской, но от этого становилось так тепло и приятно, что не хотелось заканчивать. Билл купался в волнах жара. Что бы Том ни делал с ним и как бы это ни называлось, это нравилось Ангелу с первых минут, и ничто — ни в Раю, ни на земле — не могло сравниться с этими прикосновениями. Искаженное гримасой сладкой муки лицо и закушенная губа с колечком пирсинга подсказало ему, что Том думал так же. Это было непередаваемое ощущение, будто яркие искры полыхнули между ними, соединяя вместе, сплавляя в единое существо. Они принадлежали друг другу, здесь и сейчас, застыв в этом моменте навсегда и сохранив его в своей памяти.

— Не могу поверить, что это происходит на самом деле, — Том провел рукой по черной челке, заглаживая ее назад, чтобы заглянуть Биллу в глаза.

Поясницу Ангела сводила судорога удовольствия. Том толкнулся вперед и сразу ощутил все, что только можно было ощутить, практически вырубаясь от жгучего кайфа. Его движение распространило по телу теплую волну, и он понятия не имел, как ему продолжать. Билл не делал ситуацию проще — он дернулся и подался бедрами вперед. Ему все еще было больно, но он старался сосредоточиться на других чувствах. С каждым движением голова его металась из стороны в сторону. Он уже не сдерживал хриплые, глухие стоны, которые заставляли Тома зажмуриваться.

— Как же горячо... Это... так и будет... продолжаться? — прошептал Билл. — Я хочу еще, Том. Не останавливайся.

— Я уже не смогу остановиться, — Том двигался, еще и еще, раздвигая бедра брюнета своими, толкался сильнее, сам не замечая, что стал наращивать темп. Амплитуда его движений и без того грозили тем, что они могли провалиться к соседям, потому что Том не сдерживался. От этих движений тело брюнета двигалось в такт, его плечи содрогались в том же ритме. Том прижимал его к полу с такой силой, что было бы не удивительно, если после их возни на паркете навсегда останется отпечаток в форме человека. При условии, если вдруг все это закончится и они каким-то образом выживут, конечно.

Из происходящего Билл не понимал ровным счетом ничего. Его мотало в водовороте новых эмоций и ощущений, менявших сознание. Боль и кайф, поцелуи и горячая кожа — весь этот безумный коктейль растворял его, унося в неизведанные дали. Том с улыбкой поцеловал его за ухом. Он видел, что Билл уже не на этом свете. Скользкое трение изнутри распаляло в нем желание еще более дикое, чем он испытывал до этого, хотя казалось, что больше уже было нельзя. Сильные руки подтягивали его все ближе к ядру солнца, еще и еще, и Билл выгибался, не отдавая себе отчета в своих действиях и не контролируя больше себя. Сейчас он позволял Тому делать это за него, и тот справлялся со своей задачей с блеском, творя с его телом все, что ему вздумается, забирая с собой все эмоции, мысли и чувства и заменяя их на неприлично жгучий кайф, от которого Билл вдруг вывернулся и вскрикнул. Он нашел в себе силы открыть на секунду веки и посмотреть на губы Тома, слегка коснуться их.

— Что это такое теплое, — только и смог простонать Ангел прежде чем веки его прикрылись сами собой, а с губ стек протяжный стон. Том сделал еще пару движений, резко и сильно, и Билл в его объятиях дернулся еще сильнее.

— То-о-ом... — прорычал брюнет глухо и сладко.

Эта его выходка стала последней каплей для них обоих в буквальном смысле этого слова. Их обоих накрыла волна такого кайфа, что Билл непроизвольно вцепился Тому в поясницу, оставляя на ней красные следы. Это было такое ощущение, от которого Том почти без сознания упал на парня.

В завершение этого судорожного и взбудораженного дня, после всей беготни, Демонов и магии, после того, как они чуть не потеряли друг друга и чуть не погибли, они все же нашли способ, как остановить время и сделать его хотя бы ненадолго своим союзником. Остыв, Том посмотрел на брюнета. Тот не выглядел живым. В его глазах, остекленевших, но таких живых, умирал огонь. Билл выглядел так, будто потерял сознание, оставаясь при этом с открытыми глазами.

— Тебе хорошо, Билл? — Том отвел с его лба прилипшую прядь. — Ты больше не злишься на меня?

Некоторое время Ангел молчал. В его душе вдруг раскрылось огромное голубое небо, и он летел по нему, рассекая облака своими крыльями. О том, что он злился, он уже не вспомнил бы, прямо сейчас он умирал от облегчения и счастья.

— С тобой это — почти как летать. Только в тысячу раз лучше, — тихо сказал он, облизнув сухие губы. — Я не знал, что люди могут такое чувствовать. Как это называется, Том? То, что ты сделал со мной?

— Я потом тебе расскажу, глупый, — парень поцеловал его, обнимая крепко.

Весь мир мог сейчас идти к Дьяволу, вряд ли бы они заметили, как он распадается на молекулы. Они провалились в нирвану, лежа без движения и полностью растворяясь друг в друге под покровом тихой безлунной земной ночи. То, что произошло с ними, казалось единственной верной вещью во всем этом хаосе, самой правильной и самой прекрасной во всем мире.

====== Глава 23. Ангельские авиалинии. ======

Too many lies. Too much pain. © Bill Kaulitz

Тихая ночь, упавшая на городок, умела разделять и хранить секреты. Она видела одинокие машины, которые изредка проносились по дорогам, унося куда-то запоздавших водителей с их делами и заботами; видела людей в подсвеченных окошках домов, видела, что их становилось все меньше и меньше, так как с наступлением ночи желтые глаза города закрывались, увлекая его обитателей в мир снов. Ночь воскресенья тихо ускользала в прошлое, забирая с собой все происшествия этого дня.

Одинокая девушка с красными волосами и вороном на плече сидела на невысокой оградке напротив пятиэтажного серого дома с баночкой энергетического коктейля в руках и зорко вглядывалась в даль.

Дария не отходила далеко, но при этом старалась оставаться незамеченной никем, будь-то свои или чужие. Пока она не могла сказать, чтобы Светлокрылые так уж сильно рвались в бой, зато маленькая компания из Ада весьма развлекала ее своим присутствием. Для наблюдений Дария выбрала небольшой скверик неподалеку от подъезда Тома, где и присела на невысокий заборчик, пристроив ноги на поперечные прутья.

Она хорошо провела время, оставшись наблюдать в стороне, и заодно похвалила себя за то, что не подошла слишком близко к подъезду. Сначала она заметила, как одна из Демониц — та, что оказалась самой смелой — рискнула подняться наверх и тут же вылетела обратно, точно как ошпаренная кошка. Потом на окне, как актер средь кулис, вырос Том, и, продемонстрировав всем лучшую часть своего тела, выстрелил в исчадий лучом магии, так, что те разлетелись, подобно кеглям. Затем очень злой Вильгельм схватил смертного и утянул его куда-то вниз, явно готовый набить ему лицо.

Дария подождала, пока белая вспышка магии Амулета рассеется, и открыла глаза. Разлетевшиеся как костяшки домино Демоны принялись расползаться по темным углам. Несчастная Мира прямо на коленках ползла по земле под соседнюю машину, жалобно завывая и держась за осыпанную солью половину лица. Один из Личей, отброшенный мощной ударной волной, повис на ветвях ближайшего дерева, противно урча и дрыгаясь на высоте. Он зацепился балахоном за крючковатые ветви и был не в силах слезть, только жалобно барахтался, как белье на ветру.