Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 73

С этими словами она направляясь к окну, фирменно покачивая бедрами.

— Очень ободряюще, — Билл хмыкнул, проводив это движение взглядом.

— Короче, большой мальчик. Знаешь все сам: посторонним дядькам дверь не открывать. От смертного ни на шаг. Подумать насчет руки. И будь умницей! Не забудь про учебник по анатомии! Мамочка любит тебя... — Дария послала Ангелу воздушный поцелуй и спрыгнула с подоконника в темноту уже спустившейся на город ночи.

Билл спешно пополз по периметру комнаты дальше, насыпая соль там, где только можно, впрочем, где нельзя, насыпая тоже. Он выглянул наружу, обсыпал порог комнаты и с той стороны, затем, как партизан под покровом ночи, выглянул в кухню. Густа там пока не было, в матче как раз значилась пауза, и Билл быстро засолил окно, стараясь делать побыстрее, на случай, если отсутствие барабанщика было всего лишь делом пяти минут. Далее последовала входная дверь, не забыл Билл и про травку, что дала Дария: Ангел сунул ее под коврик.

С комнатами друзей Тома оказалось сложнее, поэтому он ограничился лишь порогами, искренне надеясь, что этого хватит. Банку с солью Билл утащил к Тому, на случай. Что-то подсказывало ему: ночка будет длинной.

====== Глава 22. Занимательная анатомия. ======

После ухода Дарии в квартире воцарилась относительная тишина.

В комнате шли часы, с кухни доносилось неразборчивое бормотание телевизора и возмущенные вопли Густа. Из комнаты Георга раздавалось буханье какого-то тяжеляка. Басист все еще пребывал не в духе и всем своим поведением старался это продемонстрировать, чтобы к нему, чего доброго, не полезли из соседней комнаты всякие там обнимающиеся с незнакомыми мальчиками личности.

За окном протяжно завывал сильный ветер — именно сегодня погода резко испортилась к ночи. Дикие, безудержные порывы гнули ветви голых и одиноких деревьев, а Билл стоял посреди комнаты Тома с банкой соли в руках и раздумывал над возможными вариантами, как бы пробраться в помещения Георга и заставить его прилепить на окно принесенную Дарией траву. То же самое, в идеале, нужно было провернуть и с комнатой Густава — на его вменяемость Билл возлагал большие надежды.

Он погрузился в свои мысли, когда неожиданно раздалась судорожная трель дверного звонка, разорвавшая своей пронзительностью вечернее спокойствие. Ангел резко обернулся.

Почему-то этот звук показался ему очень тревожным, даже несмотря на то, что время еще было не самое позднее — всего лишь около девяти часов. Он нахмурился и, снова приоткрыл банку, насыпав себе немного соли в ладонь.

С кухни показался крайне изумленный Густ. Он глянул на наручные часы.

— Кого это несет к нам на ночь глядя? Не наша ли хозяйка за арендоной платой пожаловала? Так ведь поздновато для бабули.

Барабанщик заглянул в дверной глазок, но на площадке никого не оказалось, и он рискнул слегка приоткрыть дверь. К великому удивлению, взору его предстала, совсем не бабуля, а какая-то женщина. Она выплыла неожиданно, вырастая в дверном проеме темным силуэтом, но от ее вида глаза парня медленно поползли вверх. Незнакомка была очень красивая: высокая, бледная, с длинными черными блестящими волосами. Она обладала шикарными формами, маленьким курносым носиком, большими и грустными зелеными глазами. За всю свою жизнь Густ не видел такой шикарной красотки, так что челюсть его поползла вниз. Рука его непроизвольно скинула цепочку, что позволило поздней гостье приоткрыть дверь шире.

Билл бесшумно вышел из комнаты Тома и вырос из-за спины барабанщика, встав рядом с ним. Ему понадобилась ровно пара секунд, чтобы окинуть девушку взглядом с ног до головы и сразу же заметить на ее тонком запястье, выглядывавшем из-под укороченного рукава светлой шубки, изящный и явно дорогущий браслет с камнями, сложенными в виде пентаграммы.

— Привет, пупсики, — девушка улыбнулась, обнажив шикарные белые зубы. — Не подскажите, Томас Каулитц тут живет?

Челюсть Густа опустилась еще ниже. Прежде, чем он успел сболтнуть лишнего, Билл оттеснил его плечом.

— Не живет. Вы ошиблись, здесь не таких, — ответил он и сложил руки на груди, показывая, что никто не ждет продолжения разговора.

Густав очень удивился такому выпаду, потому что выглядел Билл как полицейский на задании. Он весь поджался, словно перед прыжком, а черты лица его заострились.

— Ну зачем же врать, сладкий, он вчера в клубе дал мне свой адрес. Это квартира номер 483? — девушка многозначительно кивнула на номер на двери.

— Томаса нет. Уехал, бабушка у него приболела, — выдвинул Билл новую версию и вышел вперед, окончательно оттеснив Густава подальше. — Всего доброго.

Он хотел закрыть дверь, но женщина поставила на порог ногу в дорогой туфле.

— Ай, жалость какая, — она поцокала языком. — А у меня как раз сломалась машина недалеко от вашего дома. Я больше никого тут не знаю. Можно, я от вас позвоню?

Билл прищурился. Он готов был поклясться, что во взгляде незнакомки только что мелькнули отблески красного света, а на лице появилась улыбка, которую при любом другом раскладе можно было бы счесть очаровательной, если бы она не казалась такой острой и неприятной.

Густав зашевелился за его спиной, явно вознамерившись помочь даме, но Вильгельм наступил ему на ногу.

— Простите, мы заняты. Гостей сегодня не ждем.

— Да я ненадолго! — женщина занесла ногу дальше за порог и тут же зашипела — дорожка из соли больно обожгла Демона. Мысок ее лакированной обуви слегка задымился, коснувшись этой преграды. — Ах ты, сученыш!

Ее ровное лицо тут же превратилось в маску дикой злобы, сделав черты красавицы безобразными.

— Сученыш? А ведь только что был пупсиком, — непонимающе нахмурился Билл. — Нет уж, иди-ка ты, откуда пришла, лечи нервы.

Доселе молчавший Густ попятился прочь. Красавица на его глазах превратилась в отвратительную старуху. Гладкая кожа моментально покрылась морщинами, ухоженные руки стали похожими на узловатые ветви старого дерева, а ряд белоснежных зубов превратился в коричневый кривой частокол. Волосы незнакомки вздыбились, будто порыв ветра неожиданно налетел, сдув с нее маску. Она зашипела.

Билл не повел и бровью — он уже слишком устал на сегодня, чтобы реагировать на подобное, плюс привык общаться с дядей, который в некоторые моменты своей биографии выглядел приблизительно так же. Юный Ангел вынул из-за спины руку и швырнул Демонице в лицо заготовленную заранее горсть соли.

Ведьма пронзительно завизжала и, стряхивая с себя мелкие крупинки, попятилась назад, в пустоту лестничной клетки. Билл воспользовался моментом и захлопнул дверь перед прямо ее носом. Он ожидал, что на нее обрушатся сокрушительные удары, но с площадки лишь раздавались жуткие, леденящие душу визги и такой страшный мат, что впору было составлять отдельный словарь. Прошло минуты две, пока крики чуть поутихли, и Ангел решился глянуть в дверной глазок. Он заметил лишь край взметнувшегося вверх одеяния. Тварь прижала руку к лицу и метнулась вниз по лестнице. Площадка опустела.

Вильгельм избавился от соли, вытерев руку об штаны. Он обернулся и поймал на себе удивленный взгляд Густава. Закаленный общением с Томом и Георгом, парень, конечно потерял в цвете всего пару тонов, а не сполз в обморок, правда, Билл все равно решил, что ему на сегодня хватит впечатлений.

— Густав. Дуй в свою комнату. Повесь это у окна, — Билл полез в карман и дал ему веточку растения из волшебного мешочка Дарии. — Под любым предлогом вели сделать то же самое Георгу, можешь ему сказать, что это оберег против однополых отношений, мне все равно, как. Я все потом объясню!

Видя, что несчастный барабанщик все равно ничего не понял, Вильгельм ободряюще хлопнул его по плечу.

— Кто она была такая? — все же счел нужным уточнить Густав.

— Свидетели Иеговы, не обращай внимания. Густ, это срочно! Георг послушает тебя. Пожалуйста! Если не хочешь увидеть на пороге прочих цыпочек типа вот этой.

Угроза подействовала, потому что человек слега вздрогнул. По тону Билла парень понял, что лучше действительно ничего не спрашивать. Он просто кивнул и, стиснув в руке мешочек, ушел куда ему велели, пару раз обернувшись на ходу.