Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 71

— Густав?

Парень вышел из своего фанатского транса.

— А, Билл. Приземляйся, смотри, какой матч угарный. Пивка будешь?

Билл безучастно скользнул взглядом по телику.

— Да не... Спасибо, я такое не люблю.

— Футбол не любишь? Во даешь, чувак. С какой же ты планеты?

Билл смущенно улыбнулся и пожал плечами.

— Не люблю, и все. Но я только что уложил Тома спать, и мне нужна соль.

Густ натужно заскрипел мозгами, пытаясь проследить связь. Когда на экранчике мозга всплыло сообщение «На ваш запрос ответа не найдено», он удивленно уставился на парня.

— Соль? Может, тебе посущественней чего, суровый человек? Хоть крекером заешь, — он, указал двумя пальцами куда-то левее Билла. — Вторая полка, за стеклянной дверкой. Белая банка с красной крышкой.

— Спасибо, — без лишних подробностей Билл скрылся с виду.

Пожав плечами, Густав продолжал смотреть свой матч. Происходящее мало интересовало его.

Билл потряс банкой над ухом, удовлетворенно кивнул. Должно хватить. Дария как-то говорила, что из всего того, что изобрел человек, соль была самым мерзким, что она знала, потому что этот жалкий белый порошок разъедал демоническую кожу, хоть раз попав на нее. Заручившись этим познанием, Билл осторожно закрался обратно в комнату и начал свое черное, а точнее, белое дело. Он вскрыл банку и начал насыпать аккуратную дорожку возле порога двери.

Окно за его спиной неожиданно открылось нараспашку, шторы захлопали на ветру, будто крылья большой птицы. Ангел резко обернулся, но в комнате никого не было, всего лишь черный ворон сидел на раме, раскачиваясь, как на качелях. Это оказался Теодор.

— Умно, черт подери! С тобой становится опасно иметь дело, Вильгельм. Я, старая и сентиментальная Демоница, наболтала тебе слишком много. В мое время кровати любимых было принято забрасывать лепестками, а ты его засолить решил, как гриб. Романтика двадцать первого века, блин! — раздался где-то за его спиной насмешливый голос.

Билл закатил глаза, продолжая свое занятие. Вскоре соль завершила линию у порога полностью.

Дария сидела устроилась на спинке кресла и вертела в руках листок с текстом песни Тома.

— Ich will da nicht allein sein, lass uns gemeinsam, in die Nacht. — громко продекламировала она. — И что только вертится в голове у этих смертных? А ведь у него есть все шансы отправиться в нее... Эту самую, как он там написал? Ночь!

Билл с сомнением посмотрел на нее.

— У тебя есть идеи, как можно снять с него эту хр*нотень? — спросил он вместо ответа.

Дария свернула лист самолетиком и метнула его в друга. Текст плавно спикировал парню прямо под ноги.

— Лови мой месседж. Читать там, где: «Я наивный, как юная дева, верю в сказки и любовь под луной, в то, что сняв Амулет, его носитель будет вечно со мной!»

— Там нет таких строк, я все его тексты прочитал вчера перед студией! — Билл поморщился.

— Хм, — Дария нахмурилась. — Наверное, я их только что сама придумала. Но ты понял мою идею!

Ангел Билл опустил глаза и потряс банку с солью, уперто продолжая свое дело. Он обсыпал кровать со всех сторон и, тяжко вздохнув, полез в подкроватное пространство обсыпать там, где та примыкала к стене.

— Вот ты дуралей, надо было сначала там, а потом тут, ты своим ангельским телом стер все труды, — Дария засмеялась так, что чуть не упала со спинки. — Не переживай, любовь делает маленькими даже светлейшие умы!

Билл обреченно закрыл глаза, понимая, что она, конечно же, права.

Дария грустно посмотрела на лучшую половину друга, торчавшую из-под кровати, с удивлением еще раз отметив про себя, что он действительно стал похож на одержимого. От идеей спасти этого человека Ангел стал напоминать типичного святошу, одного из тех, кого раньше с презрением называл «упыри». Впрочем, чему и удивляться, он всегда смотрел на Стражу особым взглядом, наверное, в нем тоже сидела эта зараза. Он вообще изменился до неузнаваемости за последние дни, носился за парнем, как заботливая мамаша за своим ребенком, стал каким-то мягким, совсем не таким, каким Дария видела в Раю, напряженным и ехидным.

Девушка снова метнула взгляд на елозившую и маячившую перед ее глазами задницу, обтянутую низко болтавшимися джинсами. По всем показателям, Вильгельм катился по наклонной. Теперь вот еще это — посыпание смертного кругом из соли. Не от светлого ума он затеял эту ерунду.

Билл что-то бессвязно промычал. Когда он все же вылез из-под кровати Тома, весь облепленный любвеобильными пыльными кроликами, Дария снова расхохоталась. Билл чихнул, зажав нос и постаравшись не шуметь, напугано посмотрев на Тома, который не просыпался.

Когда Дария успокоилась, Ангел предпринял попытку поговорить с подругой.

— Так ты попробуешь помочь снять с него эту фигню? Ты же разбираешься в магии.

— Ну вот даже не знаю, как и быть, — Дария показательно задумалась. — Я тут слышала, у одного твоего друга есть друг-Демон, может, лучше его спросим?

Билл зыркнул на Теодора очень недобро.

— И это мне за то, что я спас тебя в Раю, да? — едко уточнил он у птицы. — Гад шпионский.

Подлый ворон повернулся к нему пернатой жопкой, словно демонстрируя, что он знать не знает, чем это его бывший хозяин так недоволен. Он, конечно, был рад покинуть Рай, особенно после того, как Симония выгнала его из клетки метлой, но разве это не было дело очень далекого прошлого? Он вообще залетел туда случайно.

— Не обижай Тео, он свое дело хорошо делает, — Дария подмигнула птице.

— Что, по-вашему, я должен был сделать? Рассказать Тому, кто мы такие? Я его посвятил в максимум нужной информации. Зачем ему знать все?

Билл посмотрел на мирно спящего человека с нежностью. Парень повернул голову, его дреды каскадом раскинулись по подушке.

— Я тут сделала наблюдение: ты когда на него смотришь, у тебя над головой птички летают, ты не замечал? Но, вообще-то, ты в курсе, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь? Народная мудрость такая, — Дария нахмурилась. — Когда врешь человеку, которого любишь, ничего хорошего не случается.

Взгляд Демоницы на минуту потемнел, впрочем, это выражение тут же пропало, как только она моргнула.

— Да знаю я! Но у меня язык не поворачивается сказать ему! – брови Билла сошлись на переносице. — У меня такое чувство, что стоит мне произнести «Я — Ангел, Том», как вся магия рассеется, и я снова вознесусь на небо! Я чувствую себя таким живым рядом с ним, Дария. Я не хочу вмешивать в свои дела никакую неземную хрень.

— Да, только одно «но». Не вмешаешь ты, она сама вмешается, в эти, так называемые, ваши дела, и станет еще хуже, — Дария хмыкнула. — Вот ты вроде и двухсотлетнее создание, а ведешь себя как ребенок! Помимо всего прочего, тебе не стремно, что однажды он узнает и не простит тебя? Я, может, и отстала безнадежно от жизни за столько лет в Аду, но, Билл, честное слово... — Дария развела руками, словно пыталась сказать, что «пациент неизлечим, только выносить и выпить, не чокаясь».

Билл угрюмо молчал. Он знал, что подруга права и потому исподлобья глянул на нее. Выражение лица Демоницы вдруг приняло хитрый вид.

— А вы с ним уже цЫловались? — Дария ехидно захихикала, нарочно вытягивая первую гласную этого слова в «ы». — На это у тебя язык поворачивается?

Билла тут же бросило в краску, и он метнул на нее сердитый взгляд.

— Не твое дело!

— О-о-о. Даже так, — Дария захихикала. — То есть, у вас все серьезно. И как оно?

— Я отказываюсь разговаривать на эту тему, — Ангел набычился, скрестив руки на груди.

— А у тебя засос на шее, — Дария продолжала посмеиваться.

Билл на автопилоте схватился ладонью за шею, однако ее хихиканье стало еще громче, и Ангелу пришла в голову мысль, что его только что просто-напросто развели.

— Да ладно тебе, чего ты ломаешься, как первокурсница. Цыловаццо ты, значит, цылуешься, а правду благоверному сказать не хочешь. Ах, мужчины, — Дария картинно закатила глаза.

— Это разные вещи!