Арсенал-Коллекция 2014 № 12 (30) - Коллектив авторов - Страница 26

К ноябрю 1796 года у трех из шести кораблей были частично набраны шпангоуты, когда США заключила договор о мире с триполитанскими и алжирскими пиратами. Для Нокса и Хамфриса этот договор стал подобен грому среди ясного неба. Конгрессмены потребовали отчета о строительстве и с удивлением узнали, что из выделенных 688 тысяч долларов осталось лишь 24 тысячи, и при этом все корабли еще очень далеки не то что от ввода в строй, но даже от спуска на воду. После консультаций было решено достроить два 44-пушечника и один 36-пушечник. Военное ведомство запросило еще 200 тысяч долларов, но сенаторы выделили лишь 172 тысячи. При этом Конгресс оговорил, что корабли должны войти в состав флота не позднее 21 октября 1797 года.

10 мая на воду был спущен «Юнайтед Стейтс», 7 сентября - «Констелейшн», а 21 октября - «Конститьюшн». При этом все деньги опять были израсходованы, и военное ведомство попросило еще 200 тысяч долларов на дооснащение фрегатов и укомплектование их пушками, материалами и экипажами. Конгресс был весьма недоволен очередным ростом расходов и уже начал понимать, что фрегат «за 100 тысяч долларов и за восемь месяцев» - всего лишь фикция, рекламный лозунг, туристический проспект для легковерных сенаторов. Но поскольку в 1797 году началась война с Францией, 1 июля деньги все-таки выделили. Однако, и к осени 1797 года корабли не были готовы. На осенней сессии Конгресса госсекретарь Мак-Генри попросил еще раз выделить средства на достройку кораблей. Возникли бурные дебаты, перешедшие во взаимные обвинения, но, понимая, что отступать уже поздно, конгрессмены решили выделить еще 152 тысячи долларов на ставшие уже «золотыми» фрегаты. В свою очередь, была создана инициативная группа, которая решила проверить факты казнокрадства и хищения на верфях и выяснить, почему первоначальную смету превысили уже вдвое. Расследование показало, что Хамфрис в своих расчетах совершенно не учел логистику - то есть большие суммы были потрачены на вырубку, обработку и доставку леса, а так же на сопутствующую инфраструктуру (закупку и вербовку частных торговых судов, углубление и постройку доков, сушилен, пилорам и т.д.). Были, конечно, и приписки, и воровство, и двойная бухгалтерия, но «в пределах нормы».

Захват фрегата «Президент» британскими кораблями, 13 января 1815 г. (репродукция)

Джон Барри - строитель фрегата «Юнайтед Стейтс»

Бенджамин Стоддард - первый военно-морской министр США

Кроме того, после оснащения первых фрегатов и их испытаний, выявилось, что скорость «Юнайтед Стейтс» и «Конститьюшн» не превышает 8-9 узлов в попутный ветер[* Из-за малой скорости фрегат «Юнайтед Стейтс» удостоился в американском флоте ироничного прозвища «Старая Телега» (Old Vagon).]. Конструкторам и разработчику начали задавать неудобные вопросы - как получилось, что при стоимости «чудо-корабля» в 300 тыс. долларов (эквивалент 60 тыс. ф.ст.; на такие деньги можно было построить 90- или 100-пушечный корабль) получили слабенький однопалубный линкор, со слабым вооружением и обычной скоростью. Куда и на что, собственно говоря, потрачены «народные» доллары?

В 1800 году, после консультаций с моряками, Хамфрис решил внести изменения в конструкцию, поставив на фрегаты более высокие мачты аж с пятью ярусами парусов (в британском флоте использовалось три, редко - четыре яруса), и в хороший ветер «идеальные фрегаты» начали давать скорость в 12-13 узлов, что было на два узла выше быстроходных британских и французских визави. При этом метацентрическая высота уменьшилась незначительно - с 14 до 11 футов (с 4,26 до 3,35 м), что не вызвало особых проблем с остойчивостью. Более высокие мачты позволили фрегатам быстро ходить при слабом ветре, используя массы воздуха на высоте 55-60 и более метров. Для примера, на нельсоновском 100-пушечнике «Виктори» грот-мачта - самая высокая мачта корабля - имела высоту 62,5 м, тогда как на однопалубном 44-пушечном «Конститьюшн» фок-мачта была высотой 60,3 м, а грот-мачта - аж 67 м. Но надо учесть, что «Виктори» - это 100-пушечник, имеющий три дека и водоизмещение в 3500 тонн, тогда как хамфрисовский фрегат - однодечник, с гораздо меньшей парусностью корпуса, водоизмещением в полтора раза меньше (2200 тонн), и, соответственно, скорость его при примерно равных высотах мачт была гораздо больше. Что касается других типов кораблей, высота мачт 74-пушечников - «рабочих лошадок» французского и английского флотов - составляла 51 м (178 футов), высота же мачт стандартных 32- и 36-пушечных британских фрегатов составляла всего 44 м (145 футов)[* Именно такие мачты изначально поставили на первые три американских фрегата.], поэтому при слабом ветре они безоговорочно проигрывали своим американским «одноклассникам».

Но весь вопрос в том, что меры по улучшению парусности и постановке более высоких мачт, скорее всего, можно было решить и на 74-пушечном корабле. В принципе, и французы, и англичане, и американцы к концу Наполеоновских войн пришли к этому очевидному решению, и мачты 74-пушечников «подросли» до 64 м, а на некоторых кораблях - и до 70 м. Так что, можно было строить и 74-пушечники, обладающие хорошими ходовыми качествами, тем более, по стоимости постройки, как показала практика, они вполне были сравнимы с хамфрисовскими фрегатами, а огневой мощью - превосходили их вдвое.

Судя по этому фото, сделанному 19 августа 2012 г., «Конститьюшн» содержится в превосходном состоянии

Фрегат «Конститьюшн» в наши дни

Отдельный вопрос касался вооружения супер-фрегатов. Изначально предполагалось поставить на опер-дек тридцать 24-фнт. орудий, а на надстройках разместить четырнадцать 12-фнт. пушек и две 9-фунтовки в качестве погонных орудий. Но еще в Морском Акте 1794 года количество пушек на этих кораблях оговаривалось только как приблизительный ориентир[** Из книг Marshall Smelser «The Congress Founds the Navy, 1787-1798» (Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1959, p.193) и Theodore Roosevelt «The Naval War of 1812» (New York: G.P. Putnam's sons, (3rd ed.), 1882, Ch.5).]. То есть, поставить на корабли хотели столько пушек, сколько они могут нести. Начиная с 1808 г., на фрегаты начали ставить карронады - облегченные орудия с малой длиной ствола. Этот тип пушек был бесполезен на дальней и средней дистанции, однако, в ближнем бою позволял на порядок увеличить массу бортового залпа. Карронада зарекомендовала себя страшным оружием - из-за уменьшенного заряда пороха она придавала ядру низкую начальную скорость, в результате оно за счет своей массы не пробивало, а проламывало борт корабля, образуя кучу деревянной щепы, которая калечила и убивала все живое[*** Здесь стоит сделать одно существенное дополнение. Представление о карронадах как о страшных бортоломных таранах связано с тем, что, поскольку на линейных кораблях они стояли на верхней палубе, то в бою их цепью становилась верхняя же палуба противника, фальшборт и ширстрек, которые были значительно менее прочными (и из-за меньшей толщины, и из-за того, что использовались другие породы дерева), чем бархоуты. Эти элементы «медленное» ядро карронады могло эффектно разрушить (и даже, вероятно, с образованием большого числа вторичных осколков), в более толстой же обшивке, скорее всего, оно застряло бы. Именно поэтому то же самое, скажем, 32-фунтовое ядро из длинной пушки на дальней дистанции не производило действий, подобных карронадам.]. Из Трафальгарского сражения, где английские карронады, как пулеметы, выкашивали экипажи союзного франко-испанского флота, сделали выводы не только французы и испанцы, но и американцы.