Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" - Страница 78

- Итак, – не отрывая подозрительно спокойный взгляд от своих выросших когтей, вымораживающим голосом начал Кайрен, – что мы имеем? Человека с профессиональной боевой подготовкой, который ко всему прочему имеет связи со спецслужбами, сливает информацию им же и вдобавок виртуозно водит за нос. О, как же я забыл?! Еще, как оказалось, мы не знаем о нем абсолютно ничего, и вот ЭТО живет под одной с нами крышей!

- И чинит наш замок, – брякнула Диана, но вовремя захлопнула рот, наткнувшись на горящий взгляд готового воспламениться родственничка.

Гор же вздрогнул и поспешно отвел глаза, чтобы не злить альфу еще больше.

- Милорд, мы искали. Наши люди сделали все возможное, искали везде, но ничего нового найти не удалось. Алан Салливан был примерным учеником, блестящим студентом и считается гением в своей работе. И все. Его биография чиста настолько, что не за что зацепиться. В базах на него нет абсолютно ничего, даже штрафа за парковку! Мы даже проверили всю подноготную его семьи, вплоть до детского сада, в который ходил его отец. Ничего нет.

- Так не бывает, – раздраженно произнес Кайрен и, вскочив с места, начал мерить комнату шагами.

- Тогда остается одно, – пожав плечами, произнесла хладная, – спросить его самого.

- Для справки. У него даже пульс не сбивается, когда он лжет, – пробубнил Гор, но его услышали.

- Как ты там сказала? – зло усмехнулся Кайрен, – особенный?

*

Когда он начал сходить с ума? Когда начался отсчет для этого? Ложь... Он знает ответ. В тот день, когда он впервые взглянул в золотистые глаза Кайрена Валгири. С этой минуты он с каждым днем все больше приближался к своему персональному концу света. Который настал две недели назад, как раз в то самое утро, когда, открыв глаза, Питер обнаружил себя в постели своей Лос-Анджалесской квартиры. Тогда, дрожа от неконтролируемого ужаса, он бродил по пустой квартире, заглядывая в каждую комнату, пытаясь убедить себя, что произошедшее ночью не было ничем иным, как обыкновенным глупым кошмаром. И, с опаской глядя в зеркало, он все больше верил в это. Ни кровавых царапин, ни синяков, ни боли.

Жизнь постепенно возвращалась на свои круги. Он с головой ушел в работу, опять мотаясь по свету, участвуя в съемках и модных показах. Шотландия осталась далеко позади так же, как и бывший уже любовник, о котором Кринвин благополучно забыл. Ведь в мире все еще было столько богатых простаков, которые так и просились обвести их вокруг ухоженного пальчика.

Однако все его новые романы так и заканчивались, не успев даже начаться. Самое смешное то, что он сам обрывал свои связи. Каждый раз по одной и той же причине – отвращение. Нет, ему по-прежнему нравились мужчины, и он откровенно наслаждался, любуясь крепкими поджарыми телами. Но он не мог заставить себя зайти дальше флирта. Его начинало выворачивать от одной лишь мысли, что чужие мерзкие грязные руки дотронутся до кожи. К горлу подкатывала тошнота, и кровь просто замерзала в венах. И здесь просыпались глубоко запрятанные кошмары, о которых он просто запрещал себе думать. Потому что каждый раз среди них четким ярким пятном выделялись нечеловеческие алые глаза. Питер не мог их забыть. Они преследовали его днем и ночью, все чаще являясь во снах. В которых неизменно был ОН. Без лица, только блестящие во тьме глаза и руки, настолько нежные и горячие, что каждое их прикосновение раскаленным следом осязалось на теле. ОН приходил каждой ночью, окутывал своим теплом и, касаясь нежными губами виска, неизменно шептал:

- Все будет хорошо...

Питер верил. Он цеплялся за этот голос и пытался обнять в ответ, всем сердцем понимая, что отсчет для них уже начался. И дело было здесь совсем не во снах, уходящих перед самым рассветом, которые он встречал сидя босиком на холодном полу балкона. Он явно сходил с ума, но со своим безумием он не желал ни с кем делиться. Молодой канадец все еще держался, научившись жить на автопилоте. Не думая и продолжая убеждать себя, что все его сны – это всего лишь плод воображения. Ему даже удалось обрести относительный покой и не шарахаться от слишком громких звуков, не зажигать весь свет в доме с наступлением тьмы и не пить успокоительное тоннами. Да, все было хорошо, ровно до тех пор, пока не позвонил Жорж. Сперва обозвав его эгоистичным мудаком, вдоволь наорав и, наконец, поинтересовавшись, куда, черт побери, он свалил в ту ночь, оставив своего бедного брошенного друга одного в клубе. А дальше Питер уже не слышал. Он просто сбежал из офиса и, добравшись домой, заперся на все замки. Отключив все телефоны и продолжая стучать зубами.

Сказавшись больным и послав своего настойчивого агента, он безвылазно осел дома. Пытаясь успокоиться и переварить ту ночь. Она не была придуманной, так же, как и те твари. Они были настоящими, тянувшими к нему свои лапы, раздирающими его плоть и наслаждающимися кровью. Их глаза горели безумным огнем, и в них не было ни капли милосердия, ни человечности. Питер просто перестал спать. Сперва лежа на постели и уставившись в одну точку. Потом медленно отходя от первого шока и, наконец, углубившись в просторы интернета. Но среди сотни тематических сайтов и откровенно чокнутых идиотов, вообразивших себя потомками самого Дракулы, найти хоть что-то стоящее о тварях, которых он видел, оказалось трудно. Он часами выискивал информацию, все больше злясь на собственную истерику и упрямо решив найти способ защититься, если за ним опять придут. А в том, что человека, ставшего свидетелем свары двух вампиров (на этой мысли нервы опять сдали, и он истерично рассмеялся), так легко не отпустят, он ни капли не сомневался. Ему не к кому было пойти, не у кого было попросить о помощи. Не в полицию же бежать?! Его там засмеют и если не в дурку отправят, так посчитают каким-то наркоманом под дозой. Оставалось надеяться на самого себя. Но что делать? Носить на шее тонну серебряных крестов и связки чеснока? Или осиновый кол в кармане куртки? Ага, еще и прыскать на каждого встречного святой водой. Но ни один из просмотренных сайтов и статей о вампирах, даже при желании, не смог бы объяснить то, что случилось в очередное бессонное утро.

Выключив под утро компьютер и потерев красные от недосыпа глаза, брюнет привычно поставил турку с кофе на плиту и, прислонившись к кухонной тумбочке, зажег сигарету. Стекла совсем запотели, так и хотелось нарисовать на них кривые рожи. За окном был осенний город, укутанный в легкую предрассветную дымку. Затянутое серыми тучами небо обещало совсем скоро разразиться дождем. Ветер гулял среди высоких небоскребов и пытался сорвать с людей их шапки и шарфы. Но, несмотря на холод, там, внизу, жизнь как всегда срывалась на дикий бег. Останавливаясь лишь на какие-то доли секунды, и снова по кругу. Кто-то спешил на работу, кто-то возвращался с удавшегося свидания или с шумной пьяной компанией драпал на всех порах от служителей правопорядка. Все это было там, и Питер был отрезан от этого мира целыми тридцатью этажами. Он только смотрел со стороны. Впрочем, как и всегда. Совершенно одинокий, растерянный, как никогда прежде, совершенно потеряв все свои ориентиры в жизни и отчаянно понимая, что нуждается в ком-то, о существовании которого и не знал вовсе до последних дней.

От мрачных мыслей отвлек шипящий кофе. Питер выключил огонь и, наполнив большую кружку до краев ароматным напитком, тихо скользнул в теплую гостиную. Только стоило ему перешагнуть порог, как кружка выпала из рук. Колени подогнулись, и он просто сполз на мягкий ворсистый ковер.

Двери на балкон были распахнуты, и белые прозрачные занавески, подхваченные ветром, вздымались под самый потолок. Изредка опускаясь и в эти минуты цепляясь за пышные головки бордовых роз, покрытых инеем. Огромный букет, стоящий в его любимой прозрачной вазе и блестящий льдинками на округлых боках.

Питер не знал, что в то время как он на коленях сидел перед своим подарком и пытался унять бешеное сердцебиение, смотрел на холодные искорки на краях багровых лепестков, за ним сквозь ледяное зеркало наблюдал темноволосый мужчина с алыми глазами.