Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" - Страница 47

Младший знает лишь то, что опасность слишком близка. Она подкрадывается незаметно и готовится к смертельному прыжку. А то, что он именно таким и будет, волк не сомневается. Война идет так долго, что всем уже встала поперек горла, и теперь все только и мечтают закончить ее побыстрей. Но кто победит? Сейчас они заклятые враги, а что будет потом? Ведь уже сейчас что-то неуловимо меняется. Эти перемены скрыты в осторожных взглядах серебряных глаз белокурого воина. В рассеянной улыбке брата, когда тот думает, что его никто не видит. В собственном биении сердца, когда на поле боя глаза все время безошибочно находят горящие негодованием девичьи глаза. И в смущенно алеющих щеках, стоит только им встретиться. И в попытках скрыть то, что они оба чувствуют. Но ведь нельзя обманывать себя вечно. Только выхода из этой ловушки нет. Ни для него, ни для Кайрена.

Совету старейшин поперек горла встало поведение альфы. Они же ведь думали, что он станет их марионеткой. Будет есть с их рук и, как преданный пес, выполнять любые их приказы. А на деле оказалось, что все будет наоборот, что это им придется прогибаться под него. Последней выходкой, которая переполнила чашу их терпения, стало убийство Килона. Зарвавшегося идиота, возомнившего себя пупом земли лишь из-за того, что его сестру прочили в пары Каю. Причем эту волчицу очень уж активно подсовывали брату. Нет, было бы лицемерием говорить, что она не достойна. Сильная, умная, хитрая и преданная своему клану. Идеальная партия, которая со временем принесла бы Совету власть и силу Кайрена на золотом блюдечке с голубой каемочкой.

Этот план бы удался, если бы Кай не был Каем, а Совет был бы более расторопным, и Килон – более умным. Однако он был редкостным ублюдком и, к тому же, совершенно безмозглым. Вмешавшись в дела Кая и плетя интриги за его спиной. Поэтому сейчас его голова и украшала стены Млэк-Алаина, шуму это подняло много. Потому что вскоре рядом с ним красовалась голова барона Дариона. Последний, кстати, очутился там за измену короне. Но проторчать ему, а точнее, его черепушке пришлось недолго. Солнце на следующий день же испепелило его. Если бы только вампиры и оборотни знали, кого по неосторожности свели. Командир мечников и желтоглазый альфа умело убирали чужими руками своих врагов. При этом белобрысый вампирчик оказался крайне злопамятным.

Так что, Совет рвал и метал, требуя к себе Кая. А тот опять плюнул и после двухнедельного боя на границе умчался на свидание. Плюнув и на безопасность, и осторожность. А если бы за ними следили? Времена сейчас совершенно не располагали к свиданиям, но когда это останавливало этих двух безмозглых проходимцев? Вот и мчался Маркус в такую погоду по лесу, старательно пытаясь не потерять еле уловимый запах брата, который и так с трудом удалось уловить. Если бы не родная кровь, он бы сейчас круги нарезал по чаще, как несмышленый волчонок.

Серо-бурый волк лишь редко рычал своим мыслям и шел по звериным тропам. Он был уже практически у старой хижины, когда встал, как вкопанный, и навострил уши. Впереди кто-то был и этот кто-то так же, как и он, бесшумно пытался подобраться к дому.

Маркус за считанные минуты напрягся и, чувствуя, как еле заметно меняется обыкновенный волчий облик, поднялся на задние лапы. Выпрямившись, оборотень оскалился и, рывком выскочив из густых кустов, набросился на вскрикнувшего от неожиданности вампира. Покатившись по земле, он уже замахнулся когтистой лапой, когда увидел, на ком так удобно восседает.

- Ты? – опешив, прошептал он.

В ответ, по морде заехали сапогом...

Нет, и как Диана только позволила себя впутать во все это? Пролетая мимо верхушек деревьев и морщась от бьющего в лицо холодного ветра. Но даже это не могло ее остановить. Она спешила к брату с тревожными вестями, которые ей совершенно не нравились. А вообще, после того как вампиры дважды упустили черного альфу, Двор был в ярости. Начиная с правителя и кончая придворными. Спокойствия не принесла и казнь барона Дариона. После этого в Млэк-Алаине начались самые жесткие проверки. Стоило только кого-то заподозрить в измене, как следовал арест, который не всегда кончался принесенными извинениями и освобождением. Валентин был зол и железной рукой начал наводить порядок в Вампирском Дворе. Это тревожило, особенно после того, как к нему присоединились и отец с магистром. Даже при таком положении дел Ивон не перестал раз в месяц на несколько дней исчезать. Совершенно спокойно объявив, что в эти дни он встречался со шпионами хладных. Но как долго он собирался лгать, рискуя каждый раз и все равно встречаясь со своим волком?

Бросить его она не могла и поэтому вопреки протестам и скандалам, устроенными матерью, последовала за ним на войну. Чтобы быть ближе и прикрывать задницу этого влюбленного кретина! Да, исключительно из-за этого, и серо-бурый волк здесь совершенно не причем!

Идиот! И о чем он только думает?! Ясно же, что волочится за очередной драной сучкой, вместо того, чтобы за братцем своим похотливым проследить. Ууууу, два сапога пара. Что один братец, что другой, и, главное, так смотрит, словно дырку прожечь хочет. Скоро даже кожа воспламенится от этих пристальных взглядов. Не подходит, не говорит ни слова, всего лишь смотрит...

Недовольно проворчав очередное оскорбление, хладная опустилась на узкую тропу между старых деревьев и бесшумно скользнула вперед. Она была уже рядом с хижиной, когда услышала это. Кто-то бесшумно крался к дому, причем старательно маскируя собственный запах. Диана напряженно замерла и, стараясь быть бесшумной, вытащила клинки. Тенью скользнув мимо темных деревьев и совсем близко подобравшись к кустам. Но она совершенно не была готова к тому, что в следующую минуту из этих же самых кустов на нее прыгнул огромный вервольф и повалил на землю. Хладная зашипела и, оскалив клыки, приготовилась драться, когда замахнувшийся было оборотень замер, широко распахнув глаза, и прорычал:

- Ты?

Двинула она Маркусу из принципа.

- Ах ты, сука! – взвыл оборотень и, отскочив назад, приготовился к новой атаке.

- От ублюдка шлюхи слышу, – оскалилась Диана и встала в боевую позицию.

Ее слова стали последней каплей, и Маркус слетел с катушек. Он в один прыжок оказался перед ней и с такой силой ударил по лицу, что та просто отлетела к стволу дерева. Рухнув на влажную землю и злобно зарычав, хладная изогнулась и, выпустив огромные когти, кинулась на оборотня. Исполосовав ему морду и ударив в солнечное сплетение. Маркус сплюнул кровь и, вывихнув тонкое плечо, опрокинул ее.

Они грызлись, как бешеные псы, кусаясь, царапаясь и нанося беспорядочные удары. Переломав несколько деревьев и основательно пропахав землю мордами друг друга. Причем сопровождая все это громкими матами, да такими, что ушам впору было в трубочку свернуться. На задний план отошли и братья, и необходимость быть незамеченными. Они настолько потеряли контроль над собой, что просто не заметили, как оказались перед покосившимся крыльцом хижины.

- Мы вам не мешаем?

Ехидный голос заставил замереть на месте. Вышла весьма живописная композиция: пылающая праведным гневом вампирша сидела верхом на здоровенном оборотне и отчаянно пыталась порвать его пасть. А тот вцепился лапой в ее горло и с каждой минутой все сильней сжимал пальцы, до крови царапая тонкую кожу. Но им все-таки пришлось остановиться, наткнувшись на две пары раздраженных взглядов.

Дверь в дом была распахнута, и на крыльце стоял полуобнаженный Кайрен в сапогах и облегающих крепкие ноги штанах с развязанной шнуровкой, скрестив руки на груди и зло сузив золотые глаза. Рядом с ним с растрепанными и распущенными волосами стоял такой же недовольный Ивон. Завернутый в длинную накидку из черного меха (которая ну совсем не скрывала алых засосов на шее и плечах) и держа в руке меч.

- Мм... Добрый вечер? – невинно хлопая глазами, просипела Диана...

Нет, она знала, что брат со своим мохнатым не чаи гоняет, но видеть их вместе собственными глазами было несколько... Странно? Никаких ссор, ни драк. Кайрен полулежал на старой кушетке, заваленной мехами, спиной опираясь о стену, а между его широко раздвинутых ног, расслабленно откинувшись на крепкую грудь, полулежал Ивон. И оба с одинаковыми ехидными ухмылками смотрели на них. Как на нашкодивших детей! Причем ей и Маркусу досталось место на полу перед камином, и этот факт невозможно было смягчить даже шкурой под ними.