Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность - Лоуренс Дэвид Герберт - Страница 63

Мы добились того, что идея заменила нам и спонтанный импульс, и традицию. В нас нет и намека на цельность. Всей нашей жизнью движет зловещая любовь-воля. Увы, великая спонтанность, ты нами сведена к нулю. Нет больше великой спонтанной эманации витальной любви, нет больше прекрасного импульса гордого отталкивания ради одиночества и высокой независимости. Нет возврата к великим традициям родительского воспитания. Зато есть суррогаты на все случаи жизни — суррогаты самой жизни. У нас уже есть искусственные заменители масла и мяса, сахара и соли, кожи и шелка — так почему бы нам не иметь и заменителей самой жизни? Таких, как пагубная доброта, лицемерное благоволение, злонамеренное милосердие и вредоносные идеалы.

Бедное существо, вытолканное в жизнь чудовищным усилием воли и становящееся мужчиной при помощи всяческих искусственных приспособлений, главное из которых — неугомонная материнская воля! Какое грустное зрелище. Существо это вырастет и нарожает подобных себе существ, чтобы они изобрели новые аэропланы и клиники, новые заменители еды и противозачаточные средства, новые виды оружия и отравляющие газы. И в самом деле, нам ничего не остается другого, как изобрести сильнодействующий отравляющий газ летального действия, который позволил бы человечеству радикальным и быстрым способом вырваться из порочного круга.

На самом же деле выхода из порочного круга нет и быть не может. И порочнейшим из всех порочных кругов на сегодняшний день являются взаимоотношения матери и ребенка. Так что же нам делать? Да ничего, просто терпеливо ждать, пока какой-нибудь изобретатель и в самом деле не придумает по-настоящему отравляющий газ.

Ах, идеальное человечество, до чего же ты уродливо и отвратительно! Ты и в самом деле заслуживаешь смертоносного отравляющего газа! Каковым могут стать миазмы от твоего собственного гниения.

Нет никакого смысла и дальше наблюдать развитие современного ребенка, этого продукта рассудочно-сознательной материнской любви. Наблюдать это порождение идеала, наделенного своей собственной дьявольской волей, но исполненного самых благих намерений, подобных тому ангельскому самосознанию сатаны, которым просвечен весь облик боттичеллиевского творенья.

Когда осознаешь весь этот феномен современной жизни и современной родительской любви-воли, то так и подмывает отбросить ручку, плюнуть на все и прокричать троекратное «ура» будущему изобретателю радикального отравляющего газа. Говорят, какой-то американец изобрел средство, с помощью которого Лондон за пять минут может превратиться в Помпеи[93]. Или он только бахвалился? Откуда он мог знать действие своего средства и на ком мог экспериментировать? Так или иначе, но я прочел об этом в газете.

Представить себе — за какие-то пять минут огромный Лондон превращается в Помпеи! Вот был бы фокус! Все боги остались бы в дураках!

Я подумал, а не лучше ли перевернуть страничку и приняться за новую главу? Предыдущую я начал с намерения отыскать выход из порочного круга, а закончил отравляющим газом.

Да, дорогие читатели, именно так я ее и закончил. И все же вы не закрыли мою книгу. Несмотря ни на что вы продолжаете читать дальше.

Мы действительно попали в скверную переделку. Мы и в самом деле оказались в порочном кругу. Что ж, давайте вернемся к проблеме отравляющих газов. Секрет греческого огня[94] давно уж утрачен, а мир остается все таким же прекраснодушным и идеальным. Так что в области отравляющих газов нам придется предпринять еще немало усилий. Лондон за пять минут превращается в Помпеи! Подумать только! «Как переплюнуть Везувий?» — вот превосходное название для книжки какого-нибудь американского автора.

Ну а пока не решена проблема с отравляющими газами, остается только одно (хотя это будет и потруднее): перестать наконец любить. Перестать быть доброжелательными, покончить с благими намерениями. Отказаться от этого раз и навсегда. А вы, родители, продолжая следить за тем, чтобы у ваших детей всегда были обеды и чистые простыни, не любите их. Не любите сами и не давайте любить никому другому. Давайте им крышу над головой и пропитание, но оставьте их, ради бога, в покое. Вы уже и так залюбили их до невозможности. Пусть они растут независимыми и сами решают свои проблемы.

Жены, больше не любите своих мужей — даже если они умоляют об этом. Ни в коем случае не любите их, этих переросших младенцев! Не уставайте повторять им: «С меня уж и так довольно, я уж и так налюбилась!» Не любите их и не заботьтесь о них. Но это вовсе не означает, что их следует ненавидеть и презирать. Просто не имейте с ними ничего общего. Продолжайте варить им яйца вкрутую, наполняйте им солью солонки, будьте с ними вежливы и приветливы, но в душе оставайтесь одинокими и спокойными. Сохраняйте независимость и безмятежность, соблюдайте общепринятые приличия, но отвергайте неприличие претензий на вашу любовь, пресекайте проявления привязанности и преданности — все эти дьявольские отравляющие газы, порождения ада.

Так вот, милые жены, не любите ни ваших мужей, ни ваших детей, вообще никого. Держитесь независимо и спокойно, да и мужа с детьми усмиряйте. Вытирая пыль в гостиной, говорите себе: «До чего же сладостно одиночество». А если ваш муж придет к вам и пожалуется, что простыл и что у него, наверно, будет воспаление легких, спокойно скажите ему:

— Не бойся, не будет.

И если он пожелает выпить хинину, дайте ему хинин, раз он сам не может найти.

Если ваш маленький сын упадет с лестницы и разобьет себе губы в кровь, вытрите ему рот и утешьте его, но оставайтесь внешне спокойной, даже если внутри вы вся дрожите от потрясения, и не забывайте повторять про себя, обращаясь к своему «я»: «Одиночество. Главное — одиночество. Будь одинока, моя душа».

Если служанка разбила вашу красивую люстру, ограничьтесь словами:

— А нельзя ли поосторожней?

Но самой себе скажите: «Какая это, в сущности, ерунда. Стоит ли огорчаться из-за каких-то стекляшек?»

Мужья, больше не любите своих жен. Даже если они флиртуют с другими мужчинами, не позволяйте себе огорчаться. Можете уйти — уходите. А если не можете или не хотите, просто скажите жене:

— Я предпочел бы, чтобы ты не флиртовала в моем присутствии, Элеонора.

Не укоряйте ее и ни о чем не расспрашивайте, даже если она покраснеет или попытается все отрицать. Если же она пустится в слезы, не утешайте ее, а спокойно скажите себе: «Моя душа принадлежит лишь мне одному». Не произнеся больше ни слова, выйдите из комнаты, забудьте о жене и наслаждайтесь своим одиночеством.

В том же случае, если она впадет в истерику и начнет говорить, что лучше уж умереть, чем быть нелюбимой, спокойно скажите:

— Но ведь ты, как мне показалось, любима, хотя и не мной.

Ее рыданья, угрозы, мольбы и упреки, ее попытки подластиться к вам или даже завлечь вас в постель полностью игнорируйте. Вместо этого говорите себе: «К чему участвовать в этом дешевом спектакле любви? Ради чего подвергаться облучению этим гибельным, искусственным светом?» Пусть вы содрогаетесь всеми фибрами своей души, пусть вас тошнит, буквально тошнит от этой сцены, но держите себя в руках и говорите себе: «Моя душа принадлежит одному только мне, и я никому не позволю над ней измываться». Извлеките из этого тот урок, который в конечном счете только и стоит извлечь: нет ничего важнее, чем обрести свою душу. Рыдает ли ваша жена, снимая перед сном свои янтарные бусы, отрывают ли вашу пуговицу в трамвае, бранится ли ваш начальник, наглеет ли ваш подчиненный, читаете ли вы в газете, что Ллойд Джордж[95] учинил новое беззаконие или что немцы плетут новый заговор, — при любых обстоятельствах говорите себе: «Моя душа принадлежит лишь мне одному. Моя душа со мной, и вся эта суета сует ее не касается». А когда обретете свою собственную душу, спокойно ждите встречи с другим человеком, который так же, как и вы, сделал свой выбор и остается верен ему. Вы его сразу узнаете по особому выражению лица: оно и настороженно-недоверчивое (взгляд Каина), и прекрасное (спокойная, собранная красота). И тогда вы двое станете ячейкой нового общества. Наконец-то!