Самый лучший демон. Трилогия (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 51

— Но крем же ты проигнорировала.

Архе пришлось скрипеть зубами, давя в себе жгучее желание побиться головой о стену.

— А как, по-вашему, я должна была ответить на эту выходку? Слабительного вам в чай подсыпать?

— Что-то типа этого, — невозмутимо ответила она.

— А вам-то это зачем? — оторопела девушка.

— Ну, я бы сказала, что просто хотела с тобой подружиться, но не учла разницы между кожей демона и человека. А ты слишком злобная и решила мне отомстить. Дан терпеть не может мелочность.

Архе осталось только воздух ртом хватать, да таращиться на нее.

— Вы вот это сейчас серьезно, да?

— Тебя что-то не устраивает?

— Да как вам сказать… Леди, вы никогда не слышали сказку про лису, которая так старалась запутать свои следы, что у нее голова закружилась?

— При чем тут сказки? — она опять начала заводиться.

— Да при том! — не выдержав, рявкнула ведунья. — Есть такая хорошая присказка: «Будь проще — и окружающие к тебе потянутся!». Может, Дан от вас и шарахается, как от чумы, из-за вашей излишней сложности?

— Много ты понимаешь, бродяжка!

— Может, и немного. Но это вы во мне соперницу видите, а никак не наоборот.

— То есть, я для тебя уже и не соперница? — демонесса почти визжала.

«Ну вот, опять сейчас все сбегутся, и ты же окажешься виноватой в том, что довела нежную леди до истерики, — укорил Арху ее здравый смысл. — Блин, совсем забыл! Нежную беременную леди ты довела!».

— Да в чем мы можем соперничать? Вы же все равно своего добьетесь и жените его на себе. А я ни на что не претендую. Честно.

Ну, почти честно. Но ситуация действительно была смешная. Какая из ведуньи соперница?

— Конечно, а я тебе тут же поверила. Только одно «но», дорогая. Если ты вся такая невинная, то почему он тебя своей-то объявил? — демонесса скривила такую надменную физиономию, что у лекарки во рту кисло стало.

При этом она умудрилась сохранить всю свою красоту и нежность.

— В общем, я тебя предупредила, шлюшка. У меня на дороге лучше не вставай. Уничтожу.

Но встала сама. Арха никуда вставать не собиралась. Ни на чьей-то дороге. Ни, даже, с кровати. Вот хочется же иногда жить просто спокойно. Хотя, спокойно — это значит без демона. А ей хотелось жить именно с ним.

Сквозь щель между косяком и неплотно прикрытой дверью в коридор пробивался свет. Арха пожевала собственную губу, раздумывая, не повернуть ли ей обратно. Или, все же, стоило посмотреть, у кого тут посередине ночи проснулась такая же тяга к знаниям, как и у нее? Любопытство, отсутствием которого ведунья прославилась, победило. Девушка заглянула в щелку и тут же пожалела о том, что вообще из своей комнаты нос высунула.

— И долго ты там собираешься стоять? — поинтересовался шавер, не отрываясь от книги.

Расположился он весьма вольготно, растянувшись во весь рост на диване, скрестив ноги в сапогах, которые демон и не подумал снять, и закинув руку за голову. Во второй у него, собственно, и была книга. Рядом с диваном стоял невысокий столик с графином вина, бокалом и вазой со свежими фруктами. В общем, ушастый приятно проводил время.

— Вообще-то, я только подошла, — буркнула лекарка, прикрывая за собой дверь.

Пожалуй, библиотека имела все шансы стать ее любимым помещением в этом доме. Во-первых, такого количества книг за раз она не видела никогда. Во-вторых, тут очень приятно пахло: старой бумагой, рассохшейся кожей и немного мастикой для мебели и книжной пылью. В-третьих, комната была уютной и какой-то… закрытой, что ли? Стоило дверь закрыть — и создавалось ощущение, что находишься внутри полутемной шкатулки. В общем, в библиотеке все было прекрасно. Кроме шавера.

— Решила любовный романчик на сон грядущий прочесть? — поинтересовался ушастый, переворачивая страницу. — Мусор в шкафу у окна.

— Ты же вроде в карауле быть должен вместе с Даном?

Его любезным предложением Арха пользоваться не спешила. Отходить от двери, впрочем, тоже.

Шавер ее вопрос проигнорировал. Ну, еще бы. Чтобы всякие ушастые перед грязнокровками отчитывались! Слишком много чести. Мысль о том, что надо бы гордо удалиться, казалась все заманчивее.

— Смотри, — Ирраш бросил на стол книгу, которую читал и ткнул пальцем в какую-то гравюру.

— И на что я должна смотреть?

— Может, ты поближе подойдешь? Видно будет гораздо лучше, — съязвил желтоглазый. — И не бойся, по вторникам я не кусаюсь.

— Сегодня четверг, — напомнила ведунья, но, все-таки, подошла поближе.

На рисунке было изображено истинное обличие какого-то демона. От всех подобных гравюр он не слишком отличался. Все тот же полный набор мышц, когтей, клыков и дикой злобы, которую рисунок прекрасно передавал. Только конкретно этот вид еще обзавелся абсолютно лысым хвостом, а мордой походил на кошку. Тоже лысую. Подпись под рисунком и текст на странице были написаны от руки, таким шрифтом, что даже знай ведунья древний — не прочла бы.

— И кто этот очаровашка? — поинтересовалась она, вдоволь наглядевшись на кошко-демона.

— Шавер, — ушастый перевернулся на спину, забросив за голову обе руки.

— Ну, я же говорю — очаровашка, — хмыкнула Арха.

— В тебе половина крови этой очаровашки. А, вообще, мне с тобой поговорить надо. Так что, устрой свою задницу где-нибудь и не заслоняй мне свет.

— О том, чтобы я отсюда уматывала или о том, чтобы я перестала перед Даном задом крутить?

— Не угадала. Он тебя официально своей назвал, — ушастый поморщился, словно только что сжевал лимон. — Так что, теперь мое мнение все равно ничего не значит.

Разговор становился все интереснее. Поэтому лекарка действительно уселась в кресле, стоящем напротив дивана и поджала под себя ноги. Не смотря на обилие в доме каминов, по полу тут все равно гуляли жуткие сквозняки.

— А ты не пояснишь тупой метиске, что это вообще значит? Рабство вроде в империи запрещено законом. Да и не припомню я, чтобы передавала себя в чью-то собственность, — поинтересовалась девушка осторожно.

И напомнила себе, что слова стоит выбирать и, вообще, быть крайне благоразумной. А то кто его знает, этого ушастого, психанет еще.

— При чем тут рабство? — рыкнул он. — Ты ни Тьмы не знаешь и не понимаешь. А все равно лезешь!

— Ну, так потому тебя, умного, и спрашиваю. Чтобы не промахнуться, — успокоила его ведунья.

Успокоение не сработало, потому что шавер продолжал сверлить ее желтыми глазищами. Арха невинно похлопала ресничками. Ушастый отвернулся, словно ему на девушку смотреть было тошно.

— Если демон объявляет женщину своей, то это значит, что она принадлежит ему, — неохотно, а, главное, вполне понятно объяснил Ирраш, но, все же, решил разжевать для особо тупых. — Любое зло, причинённое тебе, это умысел против него. Любое несанкционированное действие в твою сторону — это вызов ему. Весь род Роос и его вассалы обязаны тебя охранять, как его самого. Но он вправе распоряжаться тобой, как своей собственностью.

— Что-то мне кажется, что все это не слишком законно… — протянула Арха.

— Есть закон и есть Закон. Первый написан на бумаге для простых смертных. А по Закону живут лорды. Он самой Тьмой дан.

— Понимаю…

— Да что ты понимаешь, дура? Он официально заявил, что ты его главная ценность, кретинка!

Шавер так заволновался, что даже сел на диване. И залпом проглотил вино, которого в бокале было примерно наполовину.

— А ты-то что так волнуешься? Или теперь тебе тоже меня надо охранять как главную ценность рода?

— Мне и раньше нужно было тебя охранять, идиотку. Ты просто не понимаешь! У лорда не должно быть слабостей, вообще никаких.

— Ну, да. Вы холодны, рациональны, логичны…

— Да заткнись ты, наконец! Слабость — это то, чем могут воспользоваться враги, чтобы добиться от тебя нужного им! Вруби мозги хоть ненадолго! Через тебя до Дана добраться — раз плюнуть! Или ты думаешь, у него врагов нет?