Затерянные в солнце (СИ) - "ВолкСафо" - Страница 52

- Каждая глава сообщества берет с собой по десять разведчиц сопровождения из своего сообщества. Первые обязуются отобрать кандидатов. Что касается остающихся здесь, то, посоветовавшись, мы утвердили следующий список командования. Каэрос! Двурукие Кошки – Ирга, становище Рекон, Ночные Лезвия – Ая, становище Физар, Орлиные Дочери – Маар, становище Окун, Клинки Рассвета – Леда, становище Сол…

Она еще продолжала называть, но Леда разом прекратила слушать. Она потеряла дар речи, а глаза из орбит полезли при взгляде на Магару. Ее оставляют командующей фронтом от Каэрос? Ее?!

Не совсем понимая, что только что произошло, Леда поймала взгляд Рей. Глава Клинков Рассвета улыбнулась ей, а потом едва заметно кивнула на Магару. Так это значит, сама царица Лаэрт настаивала на том, чтобы Леда осталась здесь за главную от Клинков Рассвета Каэрос? Это просто не укладывалось в голове. Это было очень приятно и настолько неожиданно, что даже слегка оттенило горечь от расставания с Фатих.

Когда Магара закончила называть имена, вновь пала полная тишина. Еще раз оглядев всех первых перьев, она уже тише проговорила:

- Основное ваше задание: сидеть здесь и не высовываться без моего приказа. Гонцы сообщат вам, когда нужно будет двигаться, и куда. А пока еще раз повторяю: не высовываться. Если Богини смилостивились над нами, то онды не знают, что вы здесь. И узнать не должны. Я понятно выражаюсь? – строй снова рявкнул «да», и Магара устало кивнула: – Все свободны за исключением первых, отобранных командованием. Вы задержитесь для инструктажа.

Леда чувствовала, как в груди радостно колотится сердце, и не удержалась от взгляда на Фатих. Ее зрячая смотрела в ответ так тепло, что в груди все зазвенело от счастья. Магара выбрала меня, и Фатих это знает. И гордится мной.

Инструктаж длился довольно долго. Царицы передавали карты, информацию по постам Раэрн, информацию по врагу. Столпившиеся у стола новоиспеченные главы фронта поглядывали друг на друга, пытаясь оценить, с кем придется работать дальше. Леда обратила внимания, что молодых среди них было совсем немного, не больше четверти. Причем возраста Леды только двое – одна Лаэрт, и одна Раэрн. Плохо это было или хорошо, она понять так и не смогла.

Наконец, пожелав им удачи и пожав руки, Магара отпустила первых, и Леда задержалась у шатра, поджидая Фатих. Ирга поворчала, что не собиралась сидеть в этой Богинями забытой дыре, и ушла прочь, но вид у нее, вроде бы, был довольный. Фатих же выскользнула следом за ней, осторожно прикрыв за собой входной клапан, и они медленно пошли к своей палатке, держась за руки.

- Ты знала? – сразу же спросила Леда, как они отошли в сторону от разбредающихся по лагерю глав перьев.

- Догадывалась, – кивнула Фатих, сжимая ее ладонь и улыбаясь ей из-под густых ресниц. – И я поздравляю тебя, Леда! Теперь ты – одна из командующих фронтом. А это кое-что да значит!

- Да уж! – рассмеялась Леда. – Эней точно обзавидуется, когда узнает!

Впрочем, радость от нового назначения на пост практически сразу же растворилась вместе с сыплющимся с неба снегом. Расставание с Фатих тяжелым бременем легло на плечи, и Леда чувствовала, как внутри камушком застыла горечь. Даже когда они оказались вдвоем в одной палатке, и Фатих оплела ее каким-то хитрым рисунком, не позволяющим ни звуку проникнуть наружу, даже когда они целовали друг друга под пушистым шерстяным одеялом, растворяясь в нежности, сплетаясь сердцами и телами в одно целое, Леда никак не могла выбросить из головы эти мысли. И когда жар схлынул прочь, оставив после себя сладкую дремотную истому, она все вглядывалась и вглядывалась в темные глаза Фатих, будто не могла насмотреться перед разлукой, и кончиками пальцев оглаживала ее припухшие после поцелуев такие желанные губы.

- Я вернусь к тебе совсем скоро, нареченная, – хрипловато пообещала ее зрячая, пристраивая голову у нее на плече.

- А я буду ждать тебя каждый миг, каждую секунду, – пообещала Леда, прижимая ее к себе так крепко, как только могла.

Снег тихо осыпался с неба, укрывая их палатку, укрывая затерянную в Данарских горах долину ровным белым пушистым одеялом. И Леде хотелось верить, что в один прекрасный день в мире станет вот так же спокойно и тихо, и белым-бело, и не будет уже ни ондов, ни войны, ни боли, а только бесконечная тишина и ее маленькая ведьма, свернувшаяся под боком теплым комочком.

====== Глава 12. Ученик ======

Ветер завывал за стенами палатки, пуская по толстой парусине странные колеблющиеся волны. Вьюга бесновалась там, словно дикий зверь, пытаясь процарапаться внутрь хлипкого укрытия и вырвать когтями все с таким трудом сбереженное тепло. Вот только стены держались, не желая пускать ее. Толстые деревянные распорки, на которые крепилась парусина, были глубоко вбиты в мерзлую землю и лишь при самых сильных порывах ветра чуть поскрипывали, да глухо хлопало полотно.

В центре палатки малиново светилась печурка, выходящая длиной трубой вверх. В ней давно уже медленно тлел кизяк, и его неприятный, сладковатый запах заполнял все помещение, но вместе с ним шло и тепло. Единственная свеча составляла пару слабо мерцающему топливу, разбрасывая во все стороны лучи-иглы света. Она стояла на полу, на толстом ковре, не пропускающем от земли стылый холод, и огонек нервно трепетал, когда одинокие усики ветра все же прорывались под краем не до конца притянутой к земле парусины.

Скрестив ноги и выпрямив спину, Ульх сидел на полу перед расчерченной доской литцу, а напротив него, оперевшись рукой о колено и задумчиво поглаживая подбородок, разместился тот самый незнакомец, с которым судьба столкнула его впервые несколько недель назад в Эрнальде. Они все-таки встретились в походном лагере царя Небо, и вот уже третий вечер подряд незнакомец, которого звали Дардан Элот, делил партию в литцу с Ульхом.

Чувствуя странное умиротворение, которого не было уже так давно, Ульх разглядывал Дардана. Тот был высок и ладно сложен, с длинными волосами, что спадали на плечи и расчеркивали черными полосами его алебастровую кожу. Нос без переносицы и выдающийся подбородок придавали его лицу какое-то внутреннее благородство, а темно-темно синие, густые, словно ночь, глаза смотрели на окружающий мир с легкой смешинкой, будто все, что происходило вокруг него, казалось Дардану то ли ненастоящим, то ли слишком глупым. Но он полностью менялся, когда садился за игральную доску.

В литцу Дардану действительно не было равных. Играл он спокойно и уверенно, воздерживаясь от резких ходов, понапрасну не рискуя, но и не отсиживаясь в стороне в попытке сохранить подольше дорогую фигуру. Он умел оценивать ситуацию, в которой находился, умел выходить из нее, сохраняя при этом совершенное спокойствие. Это импонировало в нем Ульху. А еще он был собран, сосредоточен и глубоко погружен в игру, полностью отбрасывая от себя все лишнее. Словно в мире не оставалось ничего важнее, чем игра и его соперник.

Ульх никогда еще не играл с таким сильным и уверенным в себе противником. Раньше, правда, он играл с другом, но друг оставил его, вознесся на небо и стал жесток и непредсказуем. И теперь уже Ульх не ждал его прихода, затаив дыхание и высчитывая каждую секунду до встречи. Теперь он только и делал, что молил Иртана, дабы друг подольше не приходил.

В печной трубе изредка шуршало, и сквозь открытую заслонку вырывались маленькие облачка пепла. Это вьюга крутила и мудрила, пытаясь пробраться в палатку и помешать их уединению. Почти не отдавая себе отчета, что делает, Ульх обратился к Черному Источнику. Великая сила и сладость, мощь, способная вращать миром, создавать целые созвездия и рвать на клочки само Время, ворвалась сквозь его голову и грудь настоящим водопадом, заполняя каждую клетку, заставляя его чувствовать себя невероятно живым и настолько сильным, что никакая вьюга теперь была ни по чем. Ульх на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением, потом осторожно выщипнул из Источника нить Воздуха и с ее помощью развернул трубу в другую сторону, чтобы порывы ветра не задували внутрь и не мешали играть. Труба тихонько скрипнула, угольки вновь ровно затлели, и Ульх оттолкнул прочь Источник, надеясь, что его Соединение было достаточно кратковременным, и друг ничего не заметил.