Затерянные в солнце (СИ) - "ВолкСафо" - Страница 16

Вдруг Вильхе резко вырвался из облака, и ледяной воздух ударил в разгоряченное от пара лицо Кирха так, что он едва не задохнулся. Спина Тьярда слегка расслабилась, хоть крылья и продолжали придерживать Кирха под плечи. Слегка отклонившись, Кирх огляделся поверх длинных красивых перьев Тьярда.

Внизу под ними расстилалось черное зыбкое море, расчерченное белыми гребешками волн. Над головой висели плотные темные облака, сквозь которые лишь кое-где светили звезды. А за спиной клубилась гигантская туча пара, накрывшая весь город Кренен белесым одеялом.

- Слава Иртану! Ушли!.. – выдохнул Тьярд.

Кирх только сглотнул и тяжело кивнул. В груди было холодно, и разгоряченное тело под ледяным ветром медленно остывало.

- Она жива? – Тьярд неловко обернулся через плечо: повернуться полностью на такой высоте он не мог, это было чревато падением со спины макто в черное море далеко под ними.

- Жива, но ей срочно нужно исцеление или хотя бы обезболивающее, – хрипловато ответил Кирх. – Если она придет в себя, то сердце, скорее всего, не выдержит болевого шока и разорвется.

- Твои травы с тобой? – отрывисто бросил Тьярд.

- Да, я смогу приготовить нужную припарку. Но мне понадобится огонь и кипяченая вода, а еще бинты и сухая одежда, – Кирх тревожно оглядел нимфу. – Хотя вряд ли это позволит ей прожить достаточно долго. Нам нужно найти Анкана, чтобы они излечили ее.

- Ладно, тогда вернемся на то место, с которого мы сегодня вошли в Кренен, – проворчал Тьярд, плавно разворачивая Вильхе. – Надеюсь, им тоже придет в голову ждать нас там.

Вильхе летел тяжело и медленно, по большой дуге обходя громадное паровое облако. Земля все еще содрогалась, издавая тяжелый протяжный рев. Насколько мог судить Кирх, вряд ли безумие стихии прекратится в ближайшее время. Полукровка разбудила первородную мощь и, судя по всему, потеряла над ней контроль. А это означало, что им не следует слишком долго задерживаться неподалеку от города. Если весь Кренен ушел под землю, то землетрясением запросто могло зацепить и его окраины. Вот только Тьярд, скорее всего, захочет дождаться Анкана и получить ответы на свои вопросы. Не говоря уже о том, что и остальных вельдов раскидало по всему небу. Вряд ли Сын Неба согласится покинуть это место, пока не найдет Бьерна с Лейвом и Дитра. И не узнает об общей численности врага, с которым им придется столкнуться. Большую часть дермаков, конечно, уничтожила стихия, но Кирх видел, как они маршировали в лес, так что вражеских солдат должно было остаться достаточно для того, чтобы представлять реальную угрозу.

Одновременно с этим на память пришли и слова Тьярда о том, что он хочет заключить мир с анатиай. Если поначалу Кирх не слишком серьезно отнесся к такой перспективе, то после того, что сейчас случилось, осознал правоту Тьярда. Да, война между их народами длилась последние два тысячелетия, и ненависть к отступницам впитывалась вельдами с молоком матери. Но после того, что тут учинила одна-единственная эльфийка, анатиай превращались в страшных врагов. А что если у них сейчас есть не одна Эрис? Что если таких полукровок много, и все они обладают мощью, равной той, что за несколько мгновений разнесла в пух и прах огромный город? Что останется от армии вельдов, от всего их народа, если одна из них выйдет сражаться? Эрнальд ведь стоит в каньоне, а землетрясению подобной силы ничего не будет стоить стереть его с лица земли.

Возможно, стоило бы убить эту Эрис, пока еще была такая возможность. Кирх взглянул на паровое облако над городом. Можно было бы рискнуть и поискать ее там, в клубах пара. Никто бы и не узнал никогда, куда она делась. Вот только тогда оказалось бы, что все это зря.

Кирх поднял голову, глядя, как сквозь толстый слой облаков проглядывает самый краешек Небесного Охотника. Он стоял, гордо вскинув лук и метясь куда-то в великую черную бездну, полную таинственных сполохов, и возле его ног резвились две его собаки. Две тысячи лет назад на этом самом месте пал великий народ Орлов гринальд, пал из-за человеческой глупости, из-за гордыни, но в то же время – из-за равнодушия и нежелания что-либо менять. Тьярд был прав: в падении гринальд вельды были виноваты в той же мере, что и анатиай. И что будет, если сейчас они снова начнут убивать друг друга, держась за старые ошибки? Дитр говорил им, что близится Час Бога, то самое время, когда человек оказывается на самой грани всего, на самом краю мира наедине лишь с самим собой, и только ему решать, жить дальше или умереть. Не станет ли новая война с анатиай последней ошибкой для вельдов, что навсегда уничтожит их народ, загубив тот шанс, что был дан им здесь? И имеют ли они право так рисковать?

Иртан, благославляю тебя за то, что не я – Сын Неба. Мысль была трусливой и слабой, и Кирх низко опустил голову, прося за нее прощения. Верго всегда говорил, что Тьярд обречен на величие, именно обречен, и Кирх никогда не понимал, почему отец употребляет именно этот термин. Ему всегда казалось, что власть – дар Богов, великая милость, что развязывает руки добродетельному, чтобы творить благие дела. Вот только теперь он понял, что она скорее похожа на обоюдоострый клинок, одинаково опасный и для того, на кого он направлен, и для того, кто его держит.

Когда они были маленькими, у мальчишек была игра: бралось заточенное с двух сторон лезвие, и двое ребят зажимали его между ладоней. Дальше нужно было давить таким образом, чтобы не поранить себя, но постараться поранить своего соперника. Естественно, лезвие было заточено не до бритвенной остроты (все-таки хоть какие-то мозги у будущих наездников в головах присутствовали), но от этого игра становилась не менее кровавой, и Кирх не слишком часто участвовал в ней. Он берег руки: ему нужны были целые сухожилия и пальцы, чтобы готовить лекарственные смеси, чтобы вычерчивать рисунки звезд и писать историю своего народа. Другие мальчишки издевались над ним, называя сопляком, и только Тьярд защищал его. У него-то ладони всегда были резанные, а он только смеялся и вечно ковырял лупящуюся коросту обгрызенными ногтями.

И вот сейчас, много лет спустя, в руках у Тьярда было совсем другое лезвие, бритвенно-острое и смертельно опасное. С одной стороны от него лежал народ вельдов, с другой – народ вельдов. А Иртан, хохоча, сжимал и сжимал ладони Тьярда, вынуждая его принимать решение, которое в любом случае так или иначе погубит этот народ. Какое решение примет Сын Неба? Наплевать на гордость и обычаи и пойти навстречу анатиай, которые в любой миг могут предать вельдов и ударить им в спину во время сражения с дермаками? Или развязать войну с анатиай и надеяться, что они успеют каким-то образом победить до того, как дермаки превратят их родину в дымящиеся руины? Что бы ни случилось, Тьярд, я буду с тобой до конца. И приму любой твой выбор, каким бы он ни был.

Плавно изогнув крыло, Вильхе пошел вниз. Кирх прижимал к себе бездвижную анатиай, стараясь при этом удержаться в седле. Тьярд опускал макто аккуратно и плавно, чтобы не потревожить раненую и не скинуть Кирха. Но разбушевавшийся ветер все равно был слишком силен, и их немилосердно трясло. Кирх выдохнул только тогда, когда тяжелые кривые лапы макто коснулись земли, их сильно тряхнуло, а потом ящер почти что без сил припал к земле, тяжело дыша и прижмурив золотые глаза.

- Ты спас нас, брат, – Тьярд похлопал ладонью по широкой шее макто. – Нас и ту, что когда-то спасла жизнь тебе. Теперь ты рассчитался, остался лишь мой долг. – Обернувшись к Кирху, Тьярд проговорил: – Давай, слезай первым и снимай нимфу. А то мне с крыльями совсем неудобно.

Кое-как спустившись по подставленному крылу Вильхе вместе с анатиай на руках, Кирх успел отстраненно удивиться тому, что макто, как всегда, не подтолкнул его крылом. Несмотря на их многолетнюю вражду, в последнее время Вильхе стал относиться к Кирху гораздо терпимее и теперь чаще всего просто игнорировал его, не пытаясь задеть или подтолкнуть, как раньше.

Кирх ступил на мягкую землю между черных мокрых стволов деревьев и осторожно пошел вперед, неся анатиай на руках и стараясь не споткнуться о вывороченные из земли корни. Выпавший вчера вечером снег за ночь растаял, и под ногами хлюпала размокшая густая грязь. Сквозь подошвы сапог все еще ощущались сильные подземные толчки, но уже не настолько мощные, как вначале, когда они едва могли удерживать равновесие на брыкающейся, словно необъезженная лошадь, почве. Тьярд приземлился почти на том самом месте, откуда они сегодня уезжали: чуть впереди между деревьев виднелся приметный дуб, расколотый молнией пополам, который Кирх углядел этим утром. Деревья слегка глушили звук разбушевавшейся стихии: эпицентр землетрясения лежал в районе морского порта, а отсюда до него было много часов пути пешком.