Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 77

Правда — это стремление к своей истине. Когда вас призывают служить правде, не ориентируйтесь на высокие слова. Задайте себе вопрос, в чем ваша выгода? Если вы не видите выгоды и тем более видите вред от этого действия, это не правда, а манипуляция.

Теория гуманизма учит, что все люди равны. Самую большую выгоду от пропаганды равенства получают те, кто считает себя выше всех, но призывает к равенству. Введенная в мир идея равенства выполняет функцию желудочного сока паука, впрыснутого в муху. Когда внутри мухи все переварится, паук высасывает через трубочку готовое питание.

Жизнь не бывает злой или доброй. Она бывает одного типа — ищет свое благо. Злой или доброй она является только с позиции другой жизни. Каждая жизнь идет к своей цели. Цели у всех разные. Зачастую достижение моей цели исключает достижение вашей. Или хуже того, достижение цели одной жизни возможно только через смерть другой жизни.

На «Титанике» всегда не хватает спасательных шлюпок. Это закон жизни. Здесь нет места идеалам, сочиненным в уютной безопасной атмосфере. «Я не отвергаю идеалов, я только надеваю в их присутствии перчатки» (Ф. Ницше).

Все течет, все меняется, что сегодня помогает, завтра может мешать. Вчерашнее добро завтра может оказаться злом. Неизменно только одно — стремление к своему благу. В XIX веке лорд Пальмерстон сказал: «У Англии нет постоянных врагов и друзей. У Англии есть постоянные интересы. Наш долг — защищать эти интересы». Я говорю: У меня нет постоянных ценностей. У меня есть постоянная цель — мое личное благо. Это благо заключается в победе над смертью. Я не могу его достигнуть один. Для этого нужны усилия многих. Следовательно, все мои единомышленники — мои близкие. Кто не хочет двигать камень, не важно, по каким причинам, тот для меня чужой. Это точка отсчета, от которой простраивается вся последующая логика моих мыслей и действий.

Я полностью солидарен с Христом, отказавшимся назвать свою мать и братьев близкими. Ближними основатель христианства недвусмысленно заявил тех, кто разделяет его идею и делает с ним общее дело. А остальные… В лучшем случае знакомые…

«Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12,46–50).

Пропагандисты всеобщего равенства используют технологию паука. Она ослабляет сопротивление целых народов и переваривает их в кашу. До идеи равенства у людей не было иллюзий. Вот свой, вот чужой. Своему доверяем, с чужим держим ушки востро… Равенство снимает бдительность, размягчая сознание и делая удобоваримым питание.

США позиционирует себя цитаделью свободы и равенства. Статуя Свободы обещает всем униженным и оскорбленным свободу и равенство. Чтобы оценить юмор, вспомните, как белые братья до 50-х годов XX века вешали в США на магазинах таблички для черных братьев: «черным вход воспрещен». И судили в Нюрнберге немцев за то, что те вешали на магазинах таблички для еврейских братьев: «евреям вход воспрещен».

За что наказали немцев? За попрание идеи равенства? Нет. Их наказали не за запрет, а за «кому запрет». Америка на тот момент считала, что черным братьям можно запрещать входить в магазины и сидеть на лавочках, а еврейским братьям нельзя. Почему? Как вам сказать… Ну потому что… В общем… Давайте обсудим это в другой раз.

Идея искусственного всеобщего равенства создает большее неравенство, чем оно возникает в естественных условиях. Равенство, как и всеобщая любовь, — это набор слов для трибуны, а не для жизни. Дальше трибуны эта книжная барышня не ходит.

Народы живут своим естеством, пока не парализованы проповедниками всеобщего равенства. Китайцы живут по природе, а не по гуманизму — делят мир на своих и чужих, на людей и чертей. Люди — это китайцы. Остальные — черти. Слово «черт» не имеет религиозного оттенка, его смысл «иные существа». Черные черти — негры; белые черти — европейцы; красные черти — индейцы. У китайцев одна модель поведения для своих (китайцев) и другая модель поведения для иных существ (для чертей).

Кавказцы, арабы и прочие народы видят окружающий мир охотничьим угодьем. Кто не в их стае, на того смотрят как на потенциальную жертву, добычу. Это не значит, что они плохие. Это значит, что они, в отличие от коренных жителей Европы, еще живые. А Европа мертвая, потому что ее пропитал яд гуманизма и теория всеобщего равенства.

Я полагаю, что если общество подает признаки жизни (у Европы прощупывается слабый пульс, но он угасает), у него есть шанс избавиться от вируса и встать на ноги. Для этого нужно освободиться от злокачественной опухоли — рожденных гуманизмом химер.

Сами они не рассосутся, терапевтическим путем от них не освободишься. Тут нужна только хирургия — резать нужно. Будет операция удачной или добьет и без того дышащего на ладан пациента — это второй вопрос (потому что ему терять нечего). Первый вопрос — кто может взяться за это. Я не вижу даже зачатков такой силы. Без нее Европа не встанет с одра Прокруста-гуманиста (он любит людей за их вкус и сочность).

Когда люди считают, что единомышленник, единоверец и единоплеменник ближе обывателя, иноплеменника и иноверца, — они сплачиваются и становятся сильнее. Кто живет абстрактными гуманистическими истинами, тот становится питанием первых.

Христианство позиционирует себя самым человеколюбивым учением. На словах оно проповедует равенство. Но дальше слов здесь не ходит. Ни один христианин не ставит свою религию вровень с другой религией, свою церковь вровень с другой церковью.

Ислам призывает всех людей считать братьями, но не ставит единоверца вровень с иноверцем. К иноверцу у мусульман одно отношение, к единоверцу другое. Мусульмане называют лиц, не исповедующих ислам, презрительной кличкой — гяур. Христиане звали не христиан погаными (лат. paganus — сельский, современный аналог «деревенщина»).

В священных христианских и исламских текстах есть слова о всеобщем равенстве. Пусть они не исполняются, но хотя бы есть. В иудейских текстах нет даже таких слов. По иудаизму есть только один избранный народ — евреи. Остальные, минимум, не избранные. Максимум, это даже не люди, а животные в человеческом обличии — гои. Этот термин означает от «не совсем человек» до «чужой человек», аналог дикого грязного варвара.

Идея всеобщего равенства — дикость, обман, извращение сути бытия, противное идее жизни. Всеобщее равенство — признак смерти. Равными люди становятся на кладбище. Пока они живы, они не равны. Первый признак жизни — неравенство.

В живом организме органы не равны. Глаз выше пальца, а сердце выше глаза. Если встанет выбор между сердцем и глазом (или глазом и пальцем), ответ будет очевиден. Все равны только в мертвом организме. Сердце трупа нисколько не ценнее глаза или пальца.

С развитием растет неравенство членов. В примитивной клетке все органы примерно равны. По мере развития проявляется иерархия — появляются более и менее важные участки. С обществом происходит то же самое. В первобытном племени все равны. По мере развития происходит дифференциация. Ее корни в разной природе разных объектов.

Если одних кормить хорошей пищей, а других плохой, у первых будет здоровое тело, у вторых больное. Если одни потребляют развивающую их информацию, а другие оглупляющую, из первых получатся интересные люди, а из вторых тупое быдло. Кто мне скажет, что качество пищи (не важно, гастрономической или информационной) не влияет на состояние тела или личности, тот скажет очевидную глупость. Питание формирует. Как говорили древние, ты есть то, что ты ешь. Для личности это еще вернее, чем для тела.