Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 66

Солдату неприятно убивать, но, как сказала Жанна д’Арк, чтобы Бог даровал победу, солдаты должны сражаться. Встать в строй, значит, построить мораль, соответствующую современной среде и нашей цели. Все остальное ересь, двуличие и малодушие.

Рассуждение о сексуальных вкусах, свободах и правах сознательно и подсознательно может быть воспринято позерством, хулиганством и тем, что автор так оправдывает свою порочность. Не верьте этим мыслям. Это так старый мир защищается. Чтобы ему противостоять, нужно помнить одно — если точка отсчета ложная, исходящие из нее утверждения тоже ложные.

Я затронул историю возникновения современных норм и табу. Но более глубоко о корнях сексуальных запретов, о взглядах на ключевые понятия добра и зла я излагаю в Приложении. Материал изложен с избыточностью, и потому его наверняка хватит, чтобы определиться, со мной вы (и значит, против шаблонов) или против меня (и за шаблоны).

Приложение придаст вам решимости. Вы сами увидите, как долго мы жили, словно в гипсе — ни согнуться, ни повернуться. Пришло время освободиться ради жизни и счастья. Пришло время допеть песню, начатую более ста лет назад «Отречемся от старого мира/ Отряхнем его прах с наших ног». Тогда не отреклись и не отряхнули. Духу не хватило преодолеть и стереть сидящие внутри программы. Тогда завернули старый мир в новый фантик. Наверное, тогда еще время не пришло. Сегодня время пришло… Доделаем начатое — по-настоящему отречемся от старого мира и отряхнем его прах с наших ног.

Если вы умом со всем согласны, но не представляете своей жизни вне традиции, не торопитесь заявлять себя моим единомышленником. Подумайте. Чтобы не получилось, как с человеком, пришедшим вступать в орден францисканцев — нищенствующий орден.

По уставу организации, одним из условий принятия в орден была раздача своего имущества нищим. Человек схитрил, раздал свое имущество родственникам и друзьям. По факту он стал нищим. Но основатель ордена Франциск Ассизский сказал ему: «…ты еще не вышел из своего дома». В результате человек нищим стал, а францисканцем не стал.

Представьте огромную пещеру, населенную людьми, — целая страна. Эти люди не знают солнечного света, неба, деревьев, травы, рек, озер и морей. Они родились и всю жизнь прожили в пещере. Продолжительность их жизни не превышала двадцати лет.

Никто не успевал повзрослеть. Как следствие, никто не думал, почему их жизнь двадцать лет, а, например, не сто двадцать. На мысли в этом направлении стоял блок. Все жители пещеры слепо верили, что такая жизнь — предвечная данность и закон природы. Людям в голову не приходила мысль о сопротивлении смерти, и они покорно умирали.

Люди были подобны героям платоновской пещеры, с рождения скованным так, что не повернуться к реальному миру, находившемуся у них на спиной. Они видели стену пещеры, на которой отражались тени реального мира. О мире за спиной, источнике теней, никто из них понятия не имел. Тени на стене люди почитали за настоящий мир.

«И вижу я, что не живут люди, а все примеряются, примеряются и кладут на это всю жизнь. И когда обворуют сами себя, истратив время, то начнут плакаться на судьбу. Что же тут — судьба? Каждый сам себе судьба! Всяких людей я нынче вижу, а вот сильных нет! Где ж они?..» (М. Горький, «Старуха Изергиль»).

Вдруг один человек узнал, что за рамками пещеры есть иной мир. Вместо каменного пола там под ногами трава, вместо стен — леса и горы, вместо потолка бездонное небо. За 150 миллионов километров от Земли есть звезда по имени Солнце. От нее идут свет и тепло, несравнимые с кострами и факелами. В том мире все живут намного ярче и дольше.

Чтобы попасть туда, нужно выйти из пещеры. Но выход завален громадным камнем, заросшим гигантской плесенью. Сначала нужно убрать плесень, затем сдвинуть камень.

В одиночку эту работу не сделать. Главная трудность была не в том, чтобы сдвинуть камень, а в том, чтобы найти людей, способных поверить, что за камнем есть новый, невероятный, невообразимый мир, в котором есть солнце и небо, трава и озера.

Как сказать это жителям пещеры, если они во сне ничего подобного не видели? Если не могут даже мыслью выйти из пещеры? Для них понятие «за рамками пещеры» — это даже не сказка и не абстракция, а небытие (как для нас «за рамками мира»). Как можно позвать людей в небытие? Ситуация выглядит тупиковой.

Но человек начинает продвижение сумасшедшей для пещерных жителей идеи. Его разговоры о солнце, небе, траве и невероятной жизни вне пещеры первое время вызывали насмешки. Но капля камень точит. У идеи выйти из пещеры начали появляться первые сторонники. Они начали толкать камень. Сил было мало, дело шло тяжело, враскачку. Но однажды камень на миг стронулся. Из Щели на мгновение блеснул луч с ТОГО света.

Этого было достаточно, чтобы люди с удесятеренной энергией продолжали работу. К ним начали присоединяться новые сторонники. Когда к делу подключились все, камень отвалился. Так случился Великий переход из пещеры в новый мир. И если вчера люди не могли поверить, что из пещеры можно выйти, то теперь удивлялись, как можно было НЕ верить, что из пещеры можно выйти. То, во что не могли поверить даже в самых смелых мечтах, вдруг стало банальной реальностью.

Когда люди станут бессмертными, они тоже будут удивляться, как можно было в здравом уме и твердой памяти, зная о приближении смерти, не выход искать, а торопиться переделать свои ничтожные дела и потом умереть. Поведение моих современников будет для них настолько непостижимым, что покажется неправдоподобным.

Я очень хочу всех, кто читал этот текст, поздравить с двухсотлетием и с укоризной сказать: а помните, как все начиналось? Помните, как мы в этом сомневались? Помните, как никто не верил? Но мы все равно делали. И сделали. Нам по двести лет. Мы не уродливые в своей немощи старики. Мы молоды и красивы. Перед нами новая жизнь. Все только начинается, только разворачивается во всей своей полноте.

И мы вспомним далекий 2015 год, когда все начиналось…

В клетку поместили пять обезьян. Сверху повесили банан. Если обезьяна лезла за ним, ее обливали струей холодной воды. Когда все обитатели клетки усвоили, что за бананом лезть нельзя, в клетку подсаживали одну новую обезьяну и забирали одну старую. Новичок первым делом лез за бананом. Обезьяны-старожилы набрасывались на него, спасая от неприятностей. Вскоре новичок усваивал, что за бананом лезть нельзя.

Постепенно всех облитых водой обезьян заменили новыми. В клетке находились животные, ни разу не облитые водой. Но запрет продолжал работать. Сформировалось устойчивое социальное табу на доставание банана. Все обитатели клетки его соблюдали.

Банан продолжал висеть и соблазнять, но так как табу не подкреплялось, запрет начинал слабеть. Когда обезьян поливали водой, они даже не смотрели в сторону банана. Когда перестали поливать, они все чаще задерживали взгляд на желанном плоде.

И вот однажды находился смельчак, нарушавший банановую традицию. Он доставал банан и на глазах у всех поедал его. Все обезьяны, и особенно старожилы, приходили в нервозное состояние. Их ужимки и жесты говорили, что они презирают бананоеда, считая его бессовестным аморальным преступником, поправшим традицию и обычаи предков.

Преступник испытывал дискомфорт, но когда вешали новый банан, он срывал его с еще большей скоростью. И снова всем на зависть ел. На третьем банане у преступника появлялись последователи. Вскоре все обитатели клетки преодолевали старое табу и без зазрения совести ели бананы. В том числе и самые ярые приверженцы традиции ели.