Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 55

Победить смерть — это сверхзадача. Чтобы реализовать ее, нужно сверхусилие. Тут одних денег и власти мало. Тут нужно не цель вписывать в систему, а новую систему под цель создавать. Без глобальной перестройки системы задача в принципе невыполнима.

Для визуализации представляю ситуацию следующей картинкой: на берегу моря в ряд стоят почти двести паровозов, тепловозов, электровозов. Все они разные. Одни по последнему слову науки и техники — суперсовременные и ультрамодные, вытянувшиеся как стрела, с высоким КПД. Другие похуже и КПД пониже. Третьи совсем старые, ржавые, с колесами, похожими на колеса от телеги. Эти паровозы с самым низким КПД.

На одних хорошо выглядящие люди в дорогой одежде. На других публика попроще, но вид тоже солидный. На третьих пассажиры похожи по манерам на революционных матросов. На ржавых паровозах роем расположились жители стран третьего мира.

Объединяет все стоящие на берегу моря машины одно — они не плавают. И как их ни совершенствуй, не поплывут. Но до нашей цели можно только доплыть. Доехать нельзя, потому что море впереди. На паровозе море не переплыть, хоть ты лопни.

Если нет больше другого материала, кроме стоящих на берегу паровозов, тепловозов и электровозов, остается один вариант — переплавить их в корабль. Так проблема бессмертия переходит из научной сферы в цивилизационную. Систему нужно менять.

Современная система складывалась стихийно, как средневековый город. Решение задачи требует сложить социальную систему таким образом, чтобы ее ресурсы шли не на бантики, а на достижение главной цели — победы над смертью.

Чтобы реализовать проект бессмертия, нужен ресурс государства. Без ресурса дело дальше разговоров не пойдет. Государство по своей природе не может направить ресурс на проект бессмертия. Следовательно, нужна сила, превосходящая государство. «Туда, где кончается государство, — туда смотрите, братья мои!» (Ф. Ницше).

Кажется, единственный институт, способный решить задачу, — политическая партия. Надо пропагандировать идею победы над смертью, собирать под нее критическое число единомышленников, брать власть и далее сосредотачивать ресурс государства на цели.

На первый взгляд решение выглядит оптимальным, если бы не одно НО. Дело в том, что ни одна политическая партия, пошедшая по этому пути и преуспевшая на нем, что выразилось в получении власти, ни одного дня не занималась реализацией своей идеи.

Как же не занималась, подумает про себя читатель — вон большевики революцию сделали, СССР построили. Разве это не результат их деятельности? Результат. Но только это не тот результат, ради которого собрались люди. Они хотели кашу сварить, а в итоге дом сожгли. Результат их действий налицо и неоспорим, но только каши они не сварили.

У всех идейных организаций путь один. Сначала они начинают борьбу за власть, справедливо полагая, что для реализации идеи нужен ресурс государства. Все силы уходят в этом направлении. О реализации цели никто рта не открывает. Понятно же, что без ресурса это пустые разговоры. Будет ресурс, тогда и будем идею реализовывать.

Но вот идейная команда побеждает и получает власть. Но ей опять не до реализации идеи. Теперь она должна денно и нощно защищать власть. Иначе ее непременно отнимут. Все ее время и силы опять уходят не на реализацию цели, а на укрепление государства.

Вчерашние революционеры превращаются в винтики государственной машины — в госслужащих. На трибуне они говорят, что их цель — коммунизм. Но если государству нужно идти в противоположную от идеи сторону, они идут в противоположную.

Партия уподобляется ученому, добивавшемуся должности руководителя лаборатории с целью наукой заниматься. Став руководителем, он обнаружил, что вокруг масса желающих всеми правдами и неправдами занять его место. Если он не будет защищать свое место, то утратит обретенный пост и вместе с ним ресурс, чтобы заниматься наукой. Если же будет защищать, то ему нужно тратить все время и силы на аппаратные игры и подковерную борьбу. Так наука откладывалась до лучших времен…

Все идейные команды ищут власти, чтобы использовать государство для реализации идеи. В худшем случае они или разваливались, или погибали в борьбе за власть. В лучшем случае получали власть, но далее увязали в делах, связанных с ее удержанием.

Они начинали борьбу за власть, чтобы использовать государство для достижения своих целей. По факту всегда получалось ровно наоборот — государство использовало их для достижения своих целей. Не государство служило целям партии, как обоз целям армии, а наоборот, партия служила целям государства — армия служила целям обоза.

Нельзя заподозрить в лукавстве людей, умиравших и убивавших за свою идею. Но если фанатичное упорство на пределе человеческих возможностей никого не привело к реализации цели, единственный вывод, какой можно сделать из этого факта, — все шли не в том направлении. Если направление неверное, все последующие шаги тоже неверные.

Поднимаясь над ситуацией на высоту птичьего полета, я пытаюсь увидеть ошибку. Анализируя ситуацию, прихожу к невероятному выводу — ошибка всех идейных групп в ориентированности на… власть. Это очень странно слышать, но факты — упрямая вещь.

Ни одна партия за все время своего существования ни одного дня не занималась профильной деятельностью. Сначала собравшиеся под идею боролись за власть. Потом за удержание власти боролись. Все силы и время ушли в итоге в гудок, а не на цель…

Не мудрено, что идея в такой атмосфере очень скоро превращалась в анекдот. На смену революционерам приходили люди, которые серьезным делом считали не то, что ведет к достижению цели (это было смешно), а карьерный рост со всеми сопутствующими ему особенностями.

Рисуется тупик. Для реализации идеи нужен ресурс. Его дает только власть. Если я сейчас начну создавать политическую партию, чтобы бороться за власть, и, допустим, получу ее, далее нужно будет удерживать (иначе зачем боролся). Чтобы удержать власть, нужно будет погружаться в аппаратные игры и подковерные баталии. Плюс к этому нужно заниматься усилением государства, чтобы не раздавили на международной арене.

Любая политическая партия, пришедшая к власти, наполняется политическими бизнесменами, имеющими прозрачные цели. В этом проявляется социальный закон, такой же непреложный, как закон физики. Магнит притягивает железо. Действие, позволяющее достичь материальных целей, притягивает людей, желающих достичь этих целей.

Если встать на путь политической борьбы, у меня будет шанс получить власть. Если это случится, максимальный результат — это строка в бюджете на опыты с мышами и строительство нового Сколкова. Никакой субкультуры, философского осмысления и атмосферы мессианства не будет. А без него не будет прорыва. В итоге гора родит мышь — я буду работать не на реализацию идеи, а на государство, где завязну на 100 %, как танк в болоте. Шанса реализовать идею у меня не будет. Второй попытки тоже не будет.

Перспектива посвятить свою жизнь хозяйственным и политическим вопросам для меня так же чудовищно бессмысленна и ужасна, как для пассажира тонущего судна ужасна перспектива посвятить оставшееся время покраске каюты. Поэтому прочь от всякой политики. Я хочу смерть победить, а не на государство работать.

Власть дает пряники. Но взамен она забирает время и силы. Я не против пряников, но не ценой жизни… Кроме того, если решу задачу, пряники никуда от меня не денутся. А если не решу… Тогда какая разница, с пряником умирать или без…

Если ориентир на традиционную власть ложный, нужно искать другой ориентир. Нужна государственная конструкция, при которой идейная команда может не обладать традиционной властью и, как следствие, не касаться хозяйственной и политической текучки, но при этом задавать стратегическое направление государственному ресурсу.