Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 39

Разгоравшаяся борьба между подвидами гуманизма, либерализмом, фашизмом и коммунизмом требовала решения сиюминутных задач. Это определяло кадровую политику — были востребованы не носители идеи, а организаторы и администраторы.

Власть наполнялась людьми, попросту не способными вместить мировоззренческую цель. Они позиционировали себя гуманистами не потому, что разделяли цели гуманизма (они не мыслили в таком масштабе), а потому что видели в этом карьеру и деньги.

Коммунизм деградировал в злую пародию на свои идеалы — в красную монархию. Ее квинтэссенция — Северная Корея. Смешно говорить, что ее правители ориентированы на коммунистическое учение. Формально да, ориентированы, но не больше, чем римские императоры на христианство. Северокорейские лидеры придают легитимность своей политике, заявляя ее развитием марксизма. Но реально нет у них иной цели, кроме как материальных благ искать и тщеславие тешить. Ради этого они превратили свой народ в рабов.

Фашизм деградировал в еще более злую пародию на свои идеалы — в гитлеризм со всеми его ужасами. Вместо системы, где все народы займут место сообразно своим качествам, французы будут лидировать в модной отрасли, немцы в промышленной, а монголы в коневодстве, фашисты построили мясокомбинат с настоящей скотобойней.

Либеральная ветвь гуманизма деградировала в общество потребления. Это было не то, что планировали отцы-основатели. Либерализм сделал из людей трубы, смысл жизни которых свелся к пропусканию через себя все возрастающего потока товаров и услуг.

С высоты прошедшего времени можно констатировать, что все варианты гуманизма утратили высшую цель — сделать человека всемогущим и бессмертным. Поначалу о ней вспоминали только на трибунах, и то с каждым годом все реже и реже. Текущие задачи выходили на первом место и задавали тон. Основной целью стало бытоустроение.

Я ничего не имею против улучшения быта. Я против приоритета бытовых целей над мировоззренческими. Если корабль идет не к намеченной цели, а за проплывающим мимо косяком селедки — это значит, что капитан, команда и пассажиры утратили само понятие цели. Теперь их ориентир — это добыча сиюминутных благ, а не земля обетованная.

Когда бытоустроение становится высшей целью, общество превращается в жирного слепого. Максимальный статус, в который можно возвести земные ценности, — бонус по пути к цели. Но если достижение цели требует отказаться от бонуса, значит, нужно отказаться. Если же бонус стал приоритетным, значит, произошел отказ от цели.

Целью первых гуманистов было не быт народу обустраивать, а новую социальную модель строить. Робеспьер и Ленин понимали народ как инструмент и средство. Поэтому Робеспьер не видел ничего страшного в терроре — невиданной на то время мясорубке. Ленин считал Россию и населяющий ее народ дровами, с помощью которых он разожжет пожар мировой революции. Кто ставил целью обустройство быта народа, того он ругал самыми последними словами.

Все варианты гуманизма деградировали и погибли, или деградировали и выжили, но превратились совсем не в то, чем изначально замышлялись. Показатель деградации — во всех вариантах гуманизма возник или суррогат Бога, или аналог религиозного культа.

В системе, провозгласившей человека высшей ценностью, нет места Богу с большой буквы. Не может Бог быть на втором месте, а если он там — это что угодно, только не Бог. В непромытых складках гуманизма рождается «карманный бог» — бог с маленькой буквы. Это не «дедушка на облаке», которого люди создали по своему образу и подобию, за которого убивали и умирали, кому строили храмы и приносили жертвы. Кто хочет взглянуть на дедушку, зайдите в московский храм Христа Спасителя и взгляните наверх. Там, под куполом, увидите бородатого пожилого мужчину, раскинувшего в полете руки. «Чем же еще являются эти церкви, если не могилами и надгробиями Бога?» (Ф. Ницше).

Дедушка сам или через своих ангелов-помощников круглосуточно смотрит за всеми, выявляя нарушителей. В одну колонку он записывает грехи, в другую добродетели. Потом сверяется со своими заповедями на Суде, определяя праведников в рай, грешников в ад.

Мне кажется, что все мыслимое существует (раз реальность — это что дано нам в ощущениях, то воображаемая реальность есть самая реальная реальность, только пока из нашего состояния видимая как бы сквозь матовое стекло). Творческая энергия обретает устойчивые формы, и мутное стекло становится прозрачным. Если люди в течение тысячелетий сосредотачивали внимание на образах, они могли вызвать их из небытия. Рай и ад могут быть абсолютной реальностью тех, кто своей верой генерирует эти понятия.

Карманному богу это не грозит, его никто не генерирует. Его адептам в страшном сне не приснится строить ему храмы, служить ему службы и умирать за него. Да он и сам не претендует на это. Он никогда ничего не требовал от своих верующих. Имея статус вторичной ценности, карманный бог довольствовался уголком в сердце верующих.

Карманный бог — это пустое место, которое новый тип гуманистов обожествил, но не поклонился ему. По статусу этот новый бог ниже домового. Тому хотя бы иногда блюдце с молоком ставят, а этому вообще ничего не дают. В него «просто верят». Вера заключается в произношении при случае фразы «я верю в бога». Паства карманного бога считает, что с него и такой веры достаточно. Ведь могли бы и не верить. Так что пусть спасибо еще скажет…

Оказав карманному богу такую милость, новые верующие нагружают его многими бытовыми задачами. Теперь он обязан охранять их от всяких бед, помогать в бизнесе, по службе, давать сил бросить курить/пить, найти жениха/невесту, вылечить ребенка, не опоздать на самолет/ поезд и прочее. В общем, забот у этого бога всегда полон рот. Нет ни выходных, ни праздников. Работа круглосуточно и круглый год.

За хорошую работу верующие награждают своего мажердома, что в переводе означает старший лакей, фразой «слава богу». За плохую работу верующие возмущаются и гневно произносят: «куда бог смотрит?!» Типа, я что, зря в него верю?!

Любопытно обратить внимание на то, как верующие в карманного бога доказывают его существование. Они говорят, я верю, что бог есть, потому что чувствую, как он мне помогает. Вот когда почувствуете это, сразу поверите, говорят они с важным лицом.

Странно, что они не задаются вопросом, почему бог вдруг стал помогать человеку достигать целей, которые не он ему поставил. Обычно таких помощников называют не богом, а обслуживающим персоналам. Бог — это кто, минимум, ставит цели, а не помогает достигнуть целей, поставленных не им, а которые сам себе человек поставил.

Если быть точнее, не человек себе поставил цели, а окружающая атмосфера записала их ему на подсознание. Жил бы этот человек в другом обществе, были бы у него другие цели. И карманный бог, судя по его логике, так же помогал бы ему достигать иных целей.

Карманный бог живет на задворках общества в выделенном ему уголке. Во все ключевые социальные политические и экономические вопросы ему запрещено совать нос. Сфера карманного бога очерчена бытом и личной жизнью обывателя. За нее ни шагу.

Американские гуманисты пишут имя этого бога на своих деньгах: «IN GOD WE TRUST («Мы верим в Бога»), Немецкие гуманисты писали его имя на ремнях своих солдат «Gott mit uns» («С нами Бог»),

Единственными из гуманистов, не запустившими в общество карманного бога с черного хода, были коммунисты. Но зато СССР создал полноценный религиозный культ — с ритуалами, святынями, мощами и праздниками. Даже молельные комнаты были — ленинские и красные уголки. До сих пор по всей территории бывшего Союза сохранились останки красного культа, а в центре Москвы функционирует кладбище с мощами.

Карманный бог — фетиш ленивого сознания, утешение людей формата «бабушки-кумушки». Раз людям легче жить с таким персонажем — я не против. Но для себя говорю: «Прочь с таким Богом! Лучше совсем без Бога, лучше на собственный страх устраивать судьбу, лучше быть безумцем, лучше самому быть Богом!» (Ф. Ницше).