Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 11

Кроме того, все аргументы и приемы священников одинаковы. Все говорят про опыт тысячелетий, авторитет святых и кровь мучеников. Все в один голос уверяют, что истина подобна ни на что не похожему вкусу, словами ее не объяснить, нужно лично попробовать.

«Не надо слепо верить, — говорят священники всех религий. — Приди и вкуси. Пока не попробуешь — не поймешь. Получи духовный опыт и убедись, что именно мы обладаем истиной, а не конкуренты. Мы ничего не скрываем, вся информация открыта…»

На первый взгляд смотрится красиво и звучит разумно. Но при попытке реализовать эту красоту возникает тупик. Для полноценного погружения в одну религию потребуется целая жизнь. Физически невозможно во все религии погрузиться, чтобы выбрать истину.

Кроме того, у людей разные вкусы и способности чувствовать. Одному нравится, когда тихо и спокойно, другому — когда ярко и кричаще. Попробовав на вкус одинаковую информацию, разные люди сделают из нее разные выводы. Так что выявить истину через личную пробу невозможно. Вместо истины вкусовщина получается.

Следующий способ выявить истинную религию — ориентироваться на явления, не имеющие научного объяснения, или, проще говоря, на чудеса. Можно предположить, что у истинной религии есть настоящий контакт с высшим миром, и значит, есть чудеса.

Но вот проблема: языческие идолы мироточат и кровоточат не хуже христианских икон. Буддистские святые сохраняются нетленными, как и христианские. Они благоухают и выделяют маслянистую ароматную жидкость. Известны случаи, когда тела замученных инквизицией «еретиков» оставались нетленными и источали аромат (хотя церковь это по понятным причинам никогда не афишировала, но если это невозможно было скрыть, объясняла происками дьявола, вводящего добрых христиан в заблуждение).

Если бы чудеса случались только в одной религии, она давно вобрала бы в себя все человечество. Но чудеса есть во всех религиях. Речь не о жуликах, которых великое множество, а о настоящих необъяснимых явлениях, возникающих при концентрации на объекте человеческого внимания. Когда люди истово молятся на идола, икону или любой иной предмет, из него может выделяться маслянистая ароматная жидкость (а может и не выделяться). Никакой закономерности нет, никому непонятно, как это происходит.

Так на что же ориентироваться? На красноречие проповедника? Или на древность источника, число сторонников и авторитетов? Может, прикажете выяснить, какое чудо у кого чудеснее? Ответить объективно ни на один из поставленных вопросов невозможно.

Человек оказывается в положении путника, ищущего верное направление. Перед ним много табличек. На каждой написано: «Путь к истине». Все указывают разные пути. Рядом стоят люди, посвятившие этому жизнь. Они восхваляют свою веру и ругают чужие. Эти честные люди объявляют свои чудеса пришедшими от Бога, а чудеса конкурентов — от сатаны. Перед таким «ассортиментом» человек теряется, начинает кружиться голова…

Мусульмане, индуисты, христиане, синтоисты, иудеи и прочие говорят в один голос: истину определить очень просто. Достаточно, помолившись, почитать тексты (каждый укажет свою книгу), и сразу станет ясно, что это писал не человек, а открылось свыше. Но вот проблема — каждый, помолившись, укажет на разные истины. Опять не проходит…

Как идти по пути, указанному одной религией к Богу и жизни, если другая религия говорит, что этот путь ведет к сатане и смерти? Как принимать лекарство, если один врач говорит, что оно лечит и оживляет, а второй уверяет, что оно уродует и убивает?

Когда врач или священник приводят свои аргументы и страстно ругают доводы своих оппонентов, человек не может разобраться во всем этом. Как бы он ни нуждался в истине или лекарстве, принять осознанное решение, что принять, а от чего отказаться, он не может. Это будет не осмысленный выбор, а слепое гадание.

Часто можно слышать, что все религии в равной степени несут добро; что Бог один, а пути к Нему разные. Вывод: иди любым путем — не ошибешься. Про аргументацию тут даже спрашивать глупо — людям просто так кажется. На чем может быть основано их «кажется»? Ни на чем. Кажется, и все. Основным аргументом выступает сердце.

Дефект этого утверждения в том, что сущность, которую одни религии называют Богом и призывают идти к ней, другие называют сатаной и призывают идти ровно в противоположную сторону. Например, христиане считают, что сущность, которую коренные южно-американские религии считают Богом, на самом деле настоящий дьявол.

Выражение «все религии ведут к Богу» не имеет смысла. Все религии по-разному понимают Бога. Соответственно, это рождает разное понятие добра и зла. Традиционные религии Южной Америки говорят, что жертвоприношение детей Богу есть добро, потому что эти дети идут в вечное блаженство. К действию жреца относятся как к действию врача. Если болезненная операция несет в конечном счете благо — эта операция добро.

Все родители хотят блага своему ребенку. Но в каком направлении реализуется это желание, целиком и полностью зависит от того, что родитель понимает под добром. Если мама верит, что хирург вылечит ее дитя, она без колебания отдаст свое чадо на болезненную операцию. Нужно, сама будет помогать хирургу, преодолевая материнский инстинкт и жалость. Если верит, что ребенок получит благо от принесения его в жертву, она так же без колебаний отдает свое чадо жрецу. И так же будет помогать ему, если нужно.

Вообще, нужно заметить, что люди — абсолютно программируемые существа. Их на что угодно можно запрограммировать, в том числе и на то, что с сегодняшних позиций кажется невероятным. Например, на поедание собственных детей.

Правда, ужасные слова? Даже не по себе. Кажется, как вообще могут в голову такие мысли приходить… Дети — это святое, это наше все. Но откуда такая установка? Мы уверены, что это человеческая природа, инстинкт, что люди с этим рождаются.

Это не так. Относительно недавно дети считались расходным материалом, который, если что, можно и съесть. В Библии есть описание женщин, поругавшихся на почве поедания своих детей. «И сказала она: эта женщина говорила мне: «отдай своего сына, съедим его сегодня, а сына моего съедим завтра». И сварили мы моего сына, и съели его. И я сказала ей на другой день: «отдай же твоего сына, и съедим его». Но она спрятала своего сына». (4Цар. 6, 28–29). Все описано так, словно женщины не поделили, какую курицу съесть первой, твою или мою. На материнский инстинкт и намека нет…

Это не единичный случай, когда каннибализм по отношению к своим детям упоминается в Библии. Например, Бог через пророков обещает наказать народ за непослушание «…и будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть». (Лвт. 16, 29).

Когда люди верили в Бога, смерть ребенка не была трагедией. Бог дал, Бог взял. Все мы там будем. Культ ребенка возникает, когда идея Бога и загробной жизни уходит из общества. Одной из высших ценностей становятся дети. Этому способствует инстинкт продолжения рода плюс экономические соображения (в детях видят будущую пенсию). С развитием экономики второй стимул ослабляется, люди больше надеются на пенсию, чем на своих детей. А дети… Сегодня их все чаще воспринимают развлечением или данью традиции. В новых условиях инстинкт размножения подавляется (что отлично видно на экономически развитых странах).

Но если у людей опять появится вера в загробную жизнь, земная жизнь мгновенно потеряет сегодняшнюю ценность. Высшей ценностью станет то, что за рамками жизни. В такой ситуации человек любого возраста и пола перестанет быть высшей ценностью.

Представители разных религий стремятся к благу. Но у них разное понимание мира и, как следствие, разные понятия Бога, добра и зла. Что для одних добро, то для других зло. Невозможно сказать, кто прав, потому что, а судьи кто? Противоположные взгляды невозможно примирить, пока они опираются на разные представления о мире.

Абсолютным понятиям добра и зла нет места в мире. Все относительно. Даже если в реальности есть черти, которые в аду грешников на сковородках жарят, — они зло только с позиции человека. Точно так же, как человек с позиции домашних животных абсолютное зло. Для животных, которых он ловит и жарит, человек есть самый настоящий черт.