Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 19

Епископ, конечно, не указал напрямую, что требуется от него - дон Мигель и сам это прекрасно знал. Но он даже не подозревал, насколько это теперь ему покажется тяжелым. Те дамы, которых он находил не далее как две недели назад привлекательными и даже красивыми, теперь ему казались сущими уродинами, манерными жеманницами и вызвали у него отвращение. Но ночью, оказавшись в постели, которую он ещё прошлой ночью делил с Лиин, граф испытал страшную муку одиночества. Ему не хватало девушки, он тосковал по её телу, глазам, той любви, которую она ему столь щедро дарила. Когда же малышка так успела влезть ему в душу, ведь поначалу кроме отстраненного любопытства, он ничего к ней не испытывал?

Проведя бессонную ночь, на следующий день граф решил разделить постель с дамой, которая ранее уже была его любовницей. Не сказать, чтобы она его особо устраивала, но время они проводили неплохо. Теперь же он едва её выдержал, изо всех сил пытаясь скрыть, как она ему неприятна. Де ла Верда как будто другими глазами взглянул на женщину, увидев её пустоту, похотливость, неискренность. Всё это было достаточно противно и вызвало неожиданный душевный протест и брезгливость. Промучившись так несколько дней, дон Мигель пошел в церковь, долго молился, а потом твердо сказал сам себе:

- Так дальше продолжаться не может! Надо взять себя в руки! Не было её в моей жизни, не было и все! Отчаяние - удел слабых, а я себя никогда к ним не причислял. Лиин настоящий демон, если жизнь без неё потеряла для меня всякий смысл, значит, нужно относиться к произошедшему, как к заблуждению, болезни, какому-то особому колдовству. Иначе я не выдержу и умру от тоски по ней!

Единственным выходом из этого положения ему виделось полное погружение в работу, и дон Мигель с головой ушел в изучение дипломатических договоров, работая с документами и кутюмами, архивами, да и ... с дамами то же.

Всё постепенно вернулось на круги своя. Сжавши зубы, усилием воли граф заставил себя больше не думать о Лиин. И только страшная горечь на дне души напоминала ему о ней, да ночью по-прежнему снились её лучащиеся счастьем глаза.

К счастью, тогда он не подозревал, что его отношение к женщинам изменилось навсегда, и отныне он ничего не будет испытывать к противоположному полу, кроме, в лучшем случае, брезгливой снисходительности. Так человек, вкусивший когда-то хорошего вина, не будет удовлетворен вкусом прокисшего сока.

Выехать во Францию удалось только накануне Великого поста, который пришелся в том году на середину февраля. Помолившись и взяв благословение у епископа, граф во главе небольшого отряда пересек Ла-Манш и оказался во Франции. На душе у него было относительно спокойно, и лишь только иногда накатывала тоска и горечь, но над всем преобладало мстительное желание увидеть неверную супругу и наказать за то, что ему пришлось по её вине пережить.

ФРАНЦИЯ.

Неизвестно, как хотел обустроить свое любовное гнездышко де Сантрэ, но явно те так, как, в конце концов, у него получилось.

Когда Стефания окончательно пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что помимо Хельги, в её покоях толкутся ещё и Тибо со своей невестой, бывшей прислужницей парфюмерши - Мадлен, да ещё откуда-то появилась и та самая ведьма, которая когда-то втянула её в эту неприятную историю - Марго! Последняя окружала больную всяческой заботой и вниманием.

- Я понимаю тебя, дорогая,- гладила она по голове чуть живую от слабости женщину,- но что поделаешь, нами правит судьба! Надо смириться!

Можно подумать, что наша героиня этого не знала! Только от подобных сентенций не становилось легче. Дальнейшая жизнь представлялась Стефке чередой унылых дней в заточении очередного замка. На этот раз вокруг неё крутилось много всякого люда, поэтому существовала иллюзия, что она хозяйка в этом доме, но графиня ни на секунду не сомневалась, что это тюрьма, как бы обманчиво широко не были распахнуты двери. И если юная женщина с трудом приходила в себя, пребывая в постоянной меланхолии и тоске, её окружение тем временем развлекалось, как могло.

Надо сказать, что Хельга и Мадлен возненавидели друг друга сразу же и бесповоротно, и, не желая терять даже мгновения, немедля приступили к изощренным военным действиям. И враждующие стороны мало смущало, что если парижанка ещё так сяк изъяснялась на лотарингском диалекте, то уж немка ни слова не понимала по-французски. Можно только представить, на какой тарабарщине вопили они друг на друга, особенно даже не выискивая повода для ссоры

. Тибо важно поддерживал свою подругу, а Хельге вторил разъяренный младенец Фредерик.

Ор стоял, какой бывает, если в курятник запустили чужого петуха к имеющимся в наличии двум завсегдатаям. И все бежали жаловаться к больной хозяйке, вываливая ей на голову ворох своих дурацких обид и нелепых обвинений.

- Как они здесь все оказались? - обреченно спросила Стефка у Марго, едва справляясь с головной болью от такого шума,- зачем Раулю понадобился Тибо?

Та только хмыкнула, философски покачав своим огромным чепцом.

- Плата за службу! Именно от Мадлен и Тибо он узнавал о твоей жизни в борделе Мами.

Стефания даже не удивилась и не расстроилась - от своего шута она могла ожидать чего угодно. А тому подходил любой господин, который бы смог прокормить его и Мадлен. Граф был далеко, вот он и сделал выбор в пользу Рауля. И со своей колокольни Тибо был прав - кормили здесь отменно, работой не перегружали, если не считать неустанной заботы о том, чтобы их госпоже жизнь медом не казалась. Чего же ещё надо! Тепло, хорошо, сытно..., а что их донна чахла от тоски, эту братию не особенно волновало.

В отличие от склочного окружения, Марго здесь была сугубо потому, что Стефании нездоровилось - её постоянно лихорадило, часто бросало в жар, мучили боли во всем теле. Ведьма старательно отпаивала её целебными отварами, обтирала тело чем-то холодящим, кормила овощными бульонами, не отходя от подопечной даже на минуту. Неизвестно, когда она отдыхала, но стоило больной приоткрыть глаза даже глубокой ночью, как она сразу натыкалась взглядом на черные банты накрахмаленного чепца.

- Что вы здесь делаете? - как-то вяло поинтересовалась Стефка. - Где бы ни было это место, я уверена, что оно вдалеке от домика в лесу близ Шамбуаза.

Дама искоса стрельнула глазами.

- Я крестная мать барона де Ла Роша, его ближайшая родственница. Рауль попросил меня присмотреть за вами, пока вы в таком положении.

Женщина тяжело вздохнула. Все понятно - вся эта нечисть одна семейка! Только вот почему они выбрали для своих забав именно её из огромного количества странниц, блуждающих по дорогам Франции?

- Рауль сердится на меня? - холодно поинтересовалась она. - Или ему и это чувство недоступно?!

Похоже, Марго удивилась, по крайней мере, в её вишневых глазах сверкнули непонятные искры.

- Отчего же, Рауль подвержен эмоциям, как и любой человек, только он хорошо умеет держать себя в руках. Что же касается вас, то понятно, почему он зол. Ребенок для существ его породы - главная ценность на земле, а ты хотела его уничтожить.

- А какова его порода?

Собеседница таинственно усмехнулась, заботливо поправив одеяло подопечной.

- Пусть он об этом расскажет сам!

Да уж, дождешься от Рауля откровенности! Скорее заговорят камни! Зато Хельга была правдивой.

- Ох, и страху я натерпелась, когда господин обнаружил ваш побег,- плакалась она как-то перед госпожой, когда по счастливому стечению обстоятельств они оказались наедине,- думала, что уже все, не быть мне живой! Он бы меня убил, если бы твердо не надеялся вернуть вас назад, поэтому я все это время молила пресвятую Деву, чтобы мессир Рауль вас нашел.

Служанка откровенно радовалась, что её госпожа вновь попала в заточение, но графиня не осуждала её, понимая, что Хельга, действительно, находилась в смертельной опасности.

- Зато теперь все будет хорошо, - ликовала немка,- вы рядом с нами!

- Что же хорошего? Здесь ты лишена возможности полюбить, создать семью!