Некрономикон. Странствия Альхазреда - Тайсон Дональд - Страница 22

Молодой человек из Йемена, который хотел наказать соперника в любви к женщине, подкупил слугу соперника, чтобы тот спрятал печать богини под постелью его хозяина гравировкой вниз. В течение одного лунного цикла соперник так устал от ночных визитов Шуб-Ниггурат в своих снах, что его плоть истощилась и он сошел с ума. Женщина подарила свою любовь оставшемуся претенденту, который наслаждался ею, пока вращающееся колесо фортуны не украло ее из его объятий.

Из всех повелителей Древних только Ньярлатхотеп появляется полностью в подобии человека. Формы Древних не фиксированы, но выражают их природу через гармонию между формой и намерением, однако возможно для них менять свою наружность в пределах этой гармонии. А Ньярлатхотеп предпочитает приходить к своим почитателям как человек выше среднего роста, который во всех отношениях человек, за исключением одного: у него нет лица, но только чернота там, где оно должно быть увидено. Как лицо Азаг-Тота мрачно-яркое и испускает наружу лучи, так и лицо Ньярлатхотепа, его полубрата, — это пустота, которая вбирает в себя и жар, и свет и никогда их не высвобождает. Он — пожиратель душ.

Почему он является в форме человека, неизвестно, но, возможно, для того, чтобы легче иметь дело с людьми, поскольку у него есть привычка наслаждаться компанией людей, когда они пьют вино и играют в азартные игры, и телами женщин, с которыми он ложится в похоти. Он говорит, как говорит человек, но его голос обладает холодностью, которая лежит между звезд, и немногие хотят услышать его сардонический смех, поскольку тогда воцарится смерть. Люди для него, как игрушки для ребенка — поиграть на время, затем внезапно выбросить и затоптать ногами. Даже при этом он учит великим тайнам тех, кто ему поклоняется, но всегда ведет к злым поступкам, потому что находит в этом удовольствие.

Те, кто обитает в Пустом Пространстве и стремится к знанию в могилах и пещерах земли, иногда видят, как Ньярлатхотеп прогуливается в одиночестве по пескам, как будто погруженный в мысли, завернутый в струящийся черный плащ с капюшоном, на его лице оболочка, кольца сверкают на пальцах его рук, подобно многим звездам. Опасно приближаться к нему в эти периоды. Его дела с людьми осуществляются по его выбору, и у него очень мало терпения. Одним словом он может испепелить плоть до костей, так что скелет несчастного человека остается стоять минуту, прежде чем рухнет с сухим грохотом к его ногам. Однако он капризен и может по своей прихоти научить тайне наглого глупца, который обратится к нему.

Когда он появляется, то иногда с флейтой, и причина этого в том, что он был со своим полубратом Азаг-Тотом в центре вселенной и через открытые ворота, которые Йогг-Сотот еще не запечатал, может временами услышать звук высоких нот, от которых волосы на затылке становятся дыбом. Ему не так трудно приходить в наш мир, как другим Древним, хотя почему это так, остается неизвестным. Возможно, человеческая форма, которую он носит, частично защищает его от яда звезд. Какова бы ни была причина, он служит Древним как их посланник среди людей. Именно он держит истинных богов нашей расы в заложниках в Кадафи в холодной пустыне юга, лишает их разума и заставляет танцевать под флейту Азаг-Тота.

Некромант, впервые попавший в великие пустыни, видел высокого человека во всем черном, который стоял на гребне дюны под звездами, наклонив голову набок, как будто бы он слушал музыку, хотя ни один звук не нарушал молчание ночи, за исключением ветра. Его лицо было спрятано в тени капюшона, и его спина была повернута к незнакомцу. Осмелевший благодаря его невниманию обитатель пустыни вскарабкался на склон дюны с помощью ножа, и его целью было перерезать горло страннику и украсть его плащ и сапоги. Когда он поднял нож, он обнаружил, что не может двинуться. Странник повернулся и посмотрел на него, и он закричал, поскольку в капюшоне не было лица — только две сверкающие звезды. В течение десяти секунд звезды пронзили его душу и растерзали ее. Странник повернулся, не говоря ни слова, и удалился, а обитатель упал на колени и заплакал от ощущения такой предельной пустоты.

Ньярлатхотеп — обманщик, который может временно принимать любую форму, чтобы ввести в заблуждение умы тех, перед кем он появляется. Он обожает лгать и вводить в заблуждение и для развлечения будет разрушать мысли, так что не стоит доверять чрезмерно его учениям, поскольку иногда они полезны и ценны, но в другой раз они фатальны, если им последовать. Мудрейший из Древних, за исключением Й’ига, потому что тот самый мудрый из всех, он знает магию не только этого мира, но и многих других. Его почитатели называют его Посланником мириадов Форм, но своим клеветникам он известен как Хаос, который ползет. Не следует произносить его имя без крайней необходимости, поскольку произнести его вслух, на языке — это означает вызвать его, даже если его не видно, поскольку он приходит к тем, кто зовет его по имени, облеченный в тень, так что он невидим, и учит их узнавать их цели Затем он может помочь, проклясть или убить, в соответствии со своим юмором. Его почитатели тайно собираются на высоких местах мира, под звездами, и вызывают его в словах, которые можно перевести так на обычный язык:

«Ньярлатхотеп! Ньярлатхотеп! Ньярлатхотеп! Аи! Трижды мы вызываем твое истинное имя. Посети этот круг, авторитетом твоей мощной печати, которая отмечена на земле в этом месте, священном для твоих мистерий. По этой печати узнай нас как твоих верных слуг. Выполни просьбы, которые мы обращаем к тебе, что мы можем продолжать жить и процветать как твои агенты на земле, и осуществлять твою волю в делах человека. Аи!»

Когда он присутствует на своем троне, они платят ему заложниками, предлагая ему своих детей в качестве его слуг, и описывают свои акты зла, поскольку Ньярлатхотеп всегда с удовольствием узнает о злодеянии, сделанном во имя его. Те, которые он совершает сам, он отмечает своим ногтем, легчайшее прикосновение которого обжигает кожу, как лед, и оставляет рану, которая заживает, образуя неровный шрам. Эти метки находятся на голове, за исключением народов, где эта практика известна правителям, которые преследуют его культ, и тогда они могут быть помещены на каком-то тайном участке тела, скрытом под одеждой. Если он предпочитает, то может сделать метку видимой всем, но тем, кто должен ему служить. Ему нравится, что его почитатели обожают его, целуя его анус, это одновременно деградация их души, и потому что анус означает разложение, и это последний акт Ньярлатхотепа, чтобы положить конец вселенной и принести смерть всему. Они клянутся в покорности ему и страдают, что их имена вошли в книги как свидетельство их преданности.

Эти книги самые опасные для культа, когда они обнаруживаются, и по этой причине их хранят в глубокой тайне. Каждый мужчина, который поклоняется ему, и каждая женщина и ребенок заключают официальное соглашение подчиняться ему во всем и предлагать ему своего первенца. Это не означает жертвоприношения, даже если это было написано, но преданность первенца служению Ньярлатхотепа, и таким образом число его последователей постоянно растет.

Главное место его культа находится среди лесных царств на севере и на острове Альбион, но он силен также в катакомбах Рима и Константинополя, в глубинах Африки, его обожают на внутренних равнинах огромных и не обозначенных на карте земель за пределами западного океана. Народы служат ему так сильно, поскольку они предпочитают культ Й’ига, и культы этих богов не процветают в одном и том же районе, поскольку идолопоклонники воюют друг против друга, пока не останется только один.

Так как он является мудрейшим из Древних, и обманщиком, посланником, и герольдом богов, маги Тигра соединили его со сферой Меркурия, самого быстрого из планет и посланника олимпийских богов, того, кто больше всего сведущ в красноречии и искусстве письма. Они использовали как талисман печать бога, вписанную на пластину из сплава золота и серебра, сформированную на числовом квадрате Меркурия, имеющем восемь рядов и восемь колонок, каждая с суммой 260, а общее число этого квадрата равно 2,080. Они верят в то, что квадрат, когда его носят на сердце, отведет гнев Ньярлатхотепа, как знак, обладающий властью над его приходом и уходом, но было бы неразумно так сильно верить в действенность этого талисмана.