Грех и тайны (ЛП) - Мади Скайла - Страница 11

Череп откидывается на спинку стула и медленно жует, размышляя над тем, как я должна доказать, что достойна его доверия. Я искренне надеюсь, что это не еще одна татуировка. Не думаю, что смогу еще раз стерпеть это.

— Расскажи мне свой самый запретный, самый темный секрет.

Я хмурюсь. У меня нет секретов. Я никогда не делала ничего, что стоило бы скрывать и, кроме того, от кого мне скрывать их? Я не знаю никого достаточно хорошо, чтобы волноваться о том, что обо мне подумают. Подождите! Есть кое-что, что я скрываю, но рассказать ему об этом равносильно смерти. В таком случае, насколько полезной я окажусь? Хотя это может как сработать, так и нет...

К черту все.

— Я не должна была находиться здесь.

Череп выгибает татуированную бровь.

— Я тебя позвал сюда.

— Нет, не здесь, не в этой комнате. Я имею в виду здесь... в подземелье.

Он склоняет набок голову.

— Я ехала в метро домой с работы... Джай тоже был там. На выходе он налетел на меня и разбил мой планшет. Я последовала за ним, и он, сам того не замечая, привел меня сюда. Чтобы спасти мою жизнь, он заплатил первоначальный взнос.

Череп анализирует мое лицо, и я стараюсь не отвернуться, пока его темные, практически черные глаза сканируют мои руки и грудь. Вечность спустя, он бросает столовые приборы и качает головой.

— Я чего-то не понял? Он сказал, что пришел сюда один.

— Это не его вина. Я…

Он резко дергается со своего места и врезается в меня. Его тело тяжелое и твердое. Я кричу, когда он сбивает меня со стула, и мы падаем на пол. Рукой он плотно обхватывает мое горло, придавливая к грязному бетону, и я извиваюсь, отчаянно пытаясь вырваться на свободу.

— Ты, блядь, змея, — шипит он. — Ты даже не должна быть здесь.

Я крепко зажмуриваюсь, придя в ужас от черепа в нескольких сантиметрах от моего лица. Теперь понятно, зачем он наколол его, потому что я ощущаю настоящий ужас от этой татуировки.

— Но я… — я хриплю, мои легкие горят. — Я здесь. Я могу помочь тебе.

— Зачем тебе помогать мне? — требует он. — Ты не одна из нас. Тебе, блядь, нельзя доверять.

Мне нельзя доверять, знаю, но я должна заставить его поверить, что можно.

— Я рассказала тебе свой глубочайший темный секрет, зная, что он может убить Джая и меня, — выдавила я, открыв глаза. — Он мне не знаком. Меня не волнует, выживет он или умрет. Ты можешь мне доверять.

Расплывчатые точки танцуют перед моими глазами. При обычных обстоятельствах я бы паниковала, но сейчас мне это предпочтительнее, потому что они закрывают часть его ужасной татуировки. Интересно, убьет ли он меня, если скажу, что знаю: братство — это просто прикрытие для поиска «новых мускулов». Наверняка.

Он внимательно смотрит на меня.

— Мне следует прикончить тебя и подвесить на перилах. Никто не будет скучать по тебе. У тебя нет ни друзей, ни семьи. Твое убийство никого не взволнует.

— Ты можешь убить меня, — хриплю я. Он сжимает пальцы вокруг моего горла, и я жалею, что вообще открыла рот. — Но тогда ты ни у кого не выяснишь намерений Джая — при условии, что у него они есть.

Череп скрепит зубами.

— У меня есть свои люди. Люди, которым я могу доверять.

— Он никогда не заговорит с твоими людьми. Если ты сомневаешься в нем, тогда ты нуждаешься во мне, — я дышу с трудом, отчаянно пытаясь вдохнуть. — Он доверяет мне.

— И с чего это я должен доверять тебе?

Давление его захвата ослабевает — он дает мне немного времени поговорить.

— Потому что у меня есть цена. Я не боец и не преступница. Я не хочу иметь ничего общего с тобой и твоими делами.

Череп склоняет голову набок, и это пугает. Все в нем вселяет ужас.

— Чего ты хочешь?

— Деньги и билет на самолет в один конец.

Его черные губы изгибаются в кривой ухмылке, пустив мороз по моим венам.

— Смотрю, ты пытаешься заключить сделку с криминальным авторитетом. Может, котенок на самом деле все-таки лев?

Я не лев, черт возьми, да и до котенка едва дотягиваю. Потому что я — это напуганный, маленький мышонок, пытающийся спрятаться в тени. Мне не хочется заключать сделку с Черепом. Я просто хочу обговорить способ избежать смерти прямо сейчас. Мы все знаем, как плохие парни подходят к своим сделкам: когда все заканчивается — приветливая улыбочка и пуля в затылок. У Черепа нет ничего, что он может предложить мне.

— Я тебе вот что скажу, — он приближает свое лицо еще ближе к моему, достаточно для того, чтобы наши губы соприкоснулись. — Ты выяснишь, что Джай замышляет, и я освобожу тебя от второго раунда.

— Ты можешь это сделать?

Он кивает.

— Я могу сделать все.

Он обрушивает свои губы на мои, а пальцами снова сжимает мое горло. Я по-прежнему не шевелюсь, чтобы сохранить последний глоточек воздуха в легких. Его влажный язык пробивает себе дорогу между моих губ и, когда он проскальзывает в мой рот, я хочу укусить его, наказав за вторжение. Но не делаю этого... потому что мне дорог мой язык. Я изо всех сил зажмуриваюсь, не желая, чтобы этот ужасный момент до конца жизни пугал меня. Подумать только, ведь существуют же женщины, мечтающие быть с этим мужчиной. Меня тошнит.

Закончив исследование каждого миллиметра моего рта, он отстраняется и ослабляет хватку на моем горле. Его темные глаза встречаются с моими, самодовольная ухмылка появляется на губах. Череп доказал свою точку зрения. Он может делать что угодно, и никто не в силах его остановить. Я поняла это.

— Это все, на что ты надеялся? — я невозмутимо сглатываю, смачивая болезненную сухость в горле.

Череп смеется, а его грудь вибрирует напротив моей. Оттолкнувшись от меня, он поднимается на ноги, затем протягивает татуированную руку, и я секунду колеблюсь, прежде чем вложить свою руку в его.

— Ты мне нравишься, Эмили, — говорит он, поднимая меня на ноги. — Я действительно надеюсь, что мне не придется тебя убивать.

Я отряхиваю джинсы.

— Я тоже на это надеюсь.

Джай

— Что насчет тебя, красавчик?

Нежный, соблазнительный тон ее голоса возвращает меня назад к разговору.

— Что насчет меня? — спрашиваю я, неохотно перемещая свой взгляд от входа в бар на рыжеволосую рядом со мной.

Грэм, зрелый мужик, которого я встретил в баре тридцать минут назад, отвлекся от разговора, больше сосредоточившись на грудастой блондиночке рядом с ним, которая, на мой взгляд, очень старалась привлечь его внимание. Это одна из особенностей женщин подземелья — сомнительная искренность. Они всегда плетут интриги, всегда стараются по-быстрому добиться славы. Те, которым на это плевать, ищут дополнительную защиту. Бог знает, зачем. Большинство из них могут сами постоять за себя.

Она бросает взгляд в сторону двери.

— Ждешь кого-то?

Я пожимаю плечами и прижимаю жестяную кружку к губам, делая глоток виски.

— Может быть.

Обычно я не пью с утра пораньше, такое вообще редко случается, но сейчас я на взводе. Больше, чем обычно. Эмили уже давненько нет, и я не знаю, что она делает или что он с ней делает. Стискиваю зубы так сильно, что самопальная жидкость только со второго глотка течет по горлу.

Когда я решил подсесть к Грэму после нашей забавной небольшой беседы, он был один. Затем нарисовалась эта парочка, которая уговаривала меня выпить побольше. Я жалею, что пришел в бар, но никак не мог ждать в нашей комнате. Я бы свихнулся.

— Ну, по крайней мере, пока ты можешь повеселиться со мной.

Выдохнув, я опускаю кружку, и девица льнет ближе, победно изгибая свои розовые губки.

— Что насчет тебя? Чем ты занимаешься?

— Я ремонтирую автомобили, в основном это покраска, — ложь. — А что насчет тебя, Грэм? — спрашиваю я его, меняя тему.

Он поворачивает голову.

— А? Оу, утилизирую отходы.

Я ухмыляюсь. Отходы. Как оригинально — и совершенно не соответствует действительности. Татуировка черепа свирепого быка на боку его шеи означает, что он повязан с «Чокнутыми Сынами», скандально известной нью-йоркской бандой байкеров. Его настоящая работа связана со «складами», «татуировками» и «байками», или, другими словами, оружием, наркотиками и отмыванием денег. Я уверен, что если кто-нибудь копнет немного глубже, то они смогут, вероятно, приписать ему рэкет, убийства и, более того, изнасилования. Но я здесь не для того, чтобы судить. Не сегодня. Его удача в итоге закончится.