Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП) - Кук Тонья - Страница 21

— Да, благородный господин!

— И грифон, летающее животное с головой орла и телом льва?

— Да, да!

— Что с ними сталось?

— Их забрал Вольторно, — простонал человек.

— Кто такой Вольторно? — удивился Кит-Канан.

— Воин. Ужасный, жестокий человек. Лорд Рагнариус послал его вместе с нами.

— Почему его здесь нет? — прошипела Анайя, прижав зазубренное лезвие к горлу лежащего.

— Он… он решил взять эльфийского мальчика и крылатое чудище на корабль лорда Рагнариуса.

Анайя и Кит-Канан обменялись взглядами.

— Когда ушел этот Вольторно? — настойчиво спросил Кит-Канан.

— Сегодня утром, — прохрипел несчастный моряк.

— И сколько с ним людей?

— Десять. Шесть с мечами и четверо лучников.

Кит-Канан поднялся и отпустил руки пленника.

— Пусть он идет.

— Нет, — возразила Анайя. — Он должен умереть.

— Но так нельзя! Если ты его убьешь, ты станешь такой же, как люди, похитившие Макели! Ты не можешь сохранить свою честь, если станешь похожей на тех, с кем сражаешься. Ты должна быть лучше их.

— Лучше? — прошипела она, глядя на принца снизу вверх. — Любой из нас лучше, чем этот подонок, губящий деревья!

— Он не виноват, — настаивал Кит-Канан. — Ему приказали.

— Кто держал в руках топор? — перебила его Анайя.

Воспользовавшись их спором, моряк оттолкнул Анайю и, вскочив на ноги, бросился вслед за своими товарищами, блеющим голосом призывая на помощь.

— Ну что, теперь видишь? Ты позволил ему уйти, — упрекнула принца Анайя.

Она уже собралась в погоню, но Кит-Канан остановил ее:

— Забудь об этих людях! Сейчас важно освободить Макели. Мы должны догнать их прежде, чем они достигнут побережья.

Анайя угрюмо молчала.

— Послушай меня! Нам понадобятся все твои способности. Призови воронов, призови Черных Тварей, всех, кого сможешь. Прикажи им найти людей и задержать их на то время, пока мы не догоним их.

Оттолкнув Кит-Канана, женщина отошла прочь. Огромный костер угасал, и отвоеванная поляна погружалась в темноту. Время от времени в импровизированном загоне мычал бык.

Анайя приблизилась к поваленным деревьям и нежно прикоснулась к стволу гигантского дуба.

— Зачем они делают это? — печально спросила она. — Зачем они рубят деревья? Неужели они не слышат, что каждый раз, когда падает дерево, рвется ткань леса? — Слезы блеснули у нее на глазах. — У леса есть душа, у деревьев есть души, а люди своим железом убивают их, — Анайя посмотрела на принца снизу вверх, в глазах ее была тоска.

Кит-Канан положил руку ей на плечо:

— Нам еще многое предстоит сделать. Мы должны идти.

Анайя судорожно вздохнула и, еще раз ласково погладив дерево, принялась собирать свои камни.

Лето подходило к концу. Сбор урожая был в разгаре, и рынки Сильваноста заполнились плодами земли. На рыночной неделе в город всегда прибывало множество чужих, и не все из них принадлежали к народу Сильванести. Из лесов на юге и равнин на западе приходили смуглые Каганести с раскрашенными лицами. По Тон-Таласу плыли тяжелые лодки из царства гномов и морские корабли с высокими мачтами из страны людей на далеком западе. Все они поднимались вверх по реке, к острову Фаллан, где находился город Сильваност. Это было замечательное время, полное удивительных зрелищ, звуков, запахов. Замечательное для чужеземцев. Для эльфов Сильванести, которые относились к народам, наводнившим их земли, с недоверием и отвращением, это было время испытаний.

Ситэл восседал на троне в Звездной Башне. Несмотря на усталость, он внимательно прислушивался к жалобам пришедших к нему жрецов и благородных людей. Долг не позволял Пророку отложить дела, и просители шли сплошным потоком.

— Великий Ситэл, что нам делать? — спросил Фиринкалос, важный служитель Эли. — Каждый день к нам приходят варвары, просят позволить им поклоняться богам в нашем храме. Мы прогоняем их, и они злятся, а назавтра появляется другая кучка волосатых дикарей и просит о такой же милости.

— Люди и гномы — еще не самое худшее, — возразил Зертинфинас, жрец храма Матери. — Каганести, с их грязными руками и ногами, отвратительными рисунками на лицах, возомнили, что они равны нам, что мы не можем изгнать их с освященной земли. Вот хотя бы вчера: несколько дикарей избили моего помощника и разлили священную розовую воду во внешнем святилище.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Ситэл. — Чтобы я поставил охрану вокруг каждого храма? В гвардии не хватит на это воинов, не говоря уже о том, что большинство из них сами сыновья и внуки Каганести.

— Возможно, указ, прочитанный на рыночной площади, убедит чужаков не пытаться силой проникнуть в наши святыни, — заметил Фиринкалос.

Собравшиеся одобрительно зашумели.

— Все это очень хорошо, — выступила Мирителисина, глава жриц храма Квенести Па. — Но как мы, служительницы богини исцеления, можем прогнать просителей, жаждущих войти? Наш долг — принимать больных и увечных. Можем ли мы проводить различие между Сильванести и Каганести, людьми, эльфами и кендерами?

— Да. Это ваш долг, — послышался новый голос.

Все присутствующие повернулись налево — там, рядом с Пророком, стоял Ситас. Он слушал, как разные группы высказывали свое мнение. Он выслушал достаточно, теперь пришло время и ему сказать свое слово. Принц спустился по ступеням трона вниз, к собравшимся, и обернулся к отцу.

— Для нас жизненно важно сохранить чистоту наших храмов и нашего города, — с жаром начал он. — Мы — старейший и мудрейший народ Кринна, мы появились здесь задолго до остальных, с нами благословение богов, и мы не должны смешиваться с ордами низших народов, что хлынули сюда и пытаются извлечь пользу из нашей благосклонности, отнять нашу культуру. — Он поднял руки. — Где нет чистоты, там не может быть Сильваноста и Сильванести.

Некоторые жрецы, не принадлежавшие к храму Квенести Па, поклонились, одобряя заявление Ситаса. Но стоявшие позади них мастера гильдий выглядели удрученно. Ситэл, глядя на сына, медленно кивал. Затем, посмотрев поверх его головы на членов гильдий, велел им приблизиться.

— Высочайший, — начал глава гильдии Ювелиров, — чужеземцы доставляют нам множество вещей, которых нет здесь, в Сильваносте. Гномы в обмен на наш нектар и продукты поставляют нам лучший металл. Люди приносят искусно вырезанные деревянные изделия, мягчайшую кожу, вино, масло. Даже кендеры вносят свой вклад.

— Свой вклад в воровство, — пробормотал один из жрецов.

По башне пронесся смех.

— Довольно, — приказал Ситэл и снова взглянул на сына. — Как можно не пускать чужеземцев в наши храмы без того, чтобы не разрушить торговлю, необходимую нашему народу?

Ситас глубоко вздохнул:

— Мы можем построить здесь, на острове Фаллан, вне города, нечто вроде поселения, и пусть торговля ведется там. Никакие чужаки, кроме важных посланников, не будут допускаться в стены Сильваноста. Если люди и другие хотят поклоняться богам, пусть строят храмы в этом новом городе.

Ситэл откинулся на спинку трона и постучал по подбородку:

— Любопытное предложение. А почему чужестранцы должны согласиться на него?

— Они не захотят лишаться товаров, которые покупают у нас, — возразил Ситас. — Если они не согласятся, их выгонят.

Жрецы взглянули на принца с неприкрытым восхищением.

— Самое разумное решение! — воскликнул Зертинфинас.

— Это доказывает мудрость наследника Пророка, — елейным голосом добавил Фиринкалос.

Ситэл взглянул мимо них, на мастеров гильдий:

— А вы что скажете, добрые господа? Нравится ли вам предложение моего сына?

Предложение пришлось по душе. Если торговцы вынуждены будут приставать к берегу в одном месте острова, то гильдиям легче будет облагать их налогами. Мастера гильдий одобрительно зашумели.

— Очень хорошо, теперь нужно составить планы, — решил Ситэл. — Постройку пристаней и стен я поручу гильдии Строителей. Когда будут готовы планы, можно начать тесать камень. — Ситэл встал, и присутствующие поклонились. — Если это все, аудиенция окончена.