Сумма стратегии - Переслегин Сергей Борисович - Страница 98

Экономическое содержание принципа наименьшего действия

Нам совершенно понятно, что, соперничая на рынке, следует экономить критический ресурс, тот, которого может не хватить. Важнейшие критические ресурсы – люди, деньги, время, связность. Люди – это не только кадры. Это еще и отношение потребителей к компании, их мнение о ней.

С этого и начиналась история Dell. В середине 1980-х годов она была маленькой компанией. Это одна из причин, почему она должна была обращать больше внимания на пользователей, чем крупные компании типа IBM. Dell решила играть на любви к своему клиенту и демонстрировать к нему необычайно высокий для того времени градус симпатии.

Это проявлялось в наличии двух гарантий: возврата денег и мгновенного сервиса при поломке уже на следующий день, обе из которых на тот момент отнюдь не являлись повсеместной практикой. Dell внедрила круглосуточную бесплатную линию для пользователей, где они могли получить компетентную помощь от компьютерных специалистов. Основывалась Dell на своем убеждении, что девяносто процентов поломок ликвидируется после пятиминутной телефонной консультации со знающим человеком.

К тому же постоянный контакт с потребителем по бесплатной линии позволял компании держаться реальных потребностей рядового, а не придуманного пользователя. Цитата из Dell: «Мои конкуренты разрабатывали продукты, а потом говорили пользователям, что им нужно, вместо того чтобы сначала понять, что нужно рынку, а затем уже производить». В итоге ныне Dell – не самая последняя в списке производителей компьютеров^[147].

Принцип тождественности (принцип обреченности)

При правильных действиях сторон оценка позиции не меняется: равные позиции преобразуются в равные.

Поэтому для достижения победы приходится идти на формально ошибочные (рискованные) действия – принцип Ласкера.

Формально, принцип тождественности может быть записан в математической форме:

Нагрузка на операцию, то есть неэквивалентность преобразования позиции, не может превышать обратного риска.

NR <=1

Этот принцип позволяет разделить все возможные стратегии на два класса. В аналитических стратегиях нагрузки на операцию и, следовательно, риски невелик – N порядка единицы. В неаналитических стратегиях от исполнителей требуется чудо: нагрузки и риски очень велики – N ›› 1.

Стратегия чуда подразумевает определенные формы управления вероятностями.

Введение в теорию неаналитических операций

Простейшим обобщением классической модели оперативного искусства является переход к вероятностному распределению результатов «нормального боя». В рамках данного построения исход боя, соответствующий уравнениям Остроградского, признается не неизбежным, а лишь наиболее вероятным. «Отклонение от нормы» описывается тем или иным статистическим распределением (системой модификаторов – кубиков с разным числом граней, как это было принято у японских генштабистов в начале Второй Мировой войны и как это делается в современных настольных ролевых играх серии D amp;D, классическим гауссовым «колоколом», «резонансной кривой» и пр.).

При этом подходе расчет штабом противника своих возможных ходов также может быть представлен в виде распределения вероятностей решений. Таким образом, «нормальный бой» теряет свой фиксированный результат; вместо этого мы получаем статистическое распределение возможных вариантов, определяющееся произведением вероятности данного боя на модификатор, описывающий вероятность данного исхода.

Мы имеем дело с нетривиальным обобщением «пространства войны», на статистическое пространство, являющееся некоторым достаточно далеким аналогом пространства квантового. Интегрируя по всем частным боям, получим распределение вероятностей исхода операции или даже войны в целом. Заметим, что здесь мы сталкиваемся с подобием парадокса Шредингера: до тех пор, пока внешний по отношению к системе «война» наблюдатель не фиксирует калибровку, войну следует считать находящейся в смешанном состоянии, описывающимся суперпозицией ряда «собственных функций», некоторые из которых описывают победу, а некоторые – поражение. В этом плане можно сказать, что «вероятностная война» поддерживает состояние неопределенности.

В аналитической стратегии прослеживается желание ответственных командиров максимально сузить вероятностные распределения, а в идеале – вообще вернуться к классическому насквозь и до конца просчитываемому «нормальному бою».

Но шансы на разрушение предопределенности могут быть найдены только на пути расширения пространства решений (состояний). Чем больше степеней свободы у штабов, командиров и соединений, ведущих «нормальный бой», тем шире «резонансный спектр» возможных исходов. Поэтому стратегия риска – это всегда стратегия, лежащая за пределами устава. В известном смысле можно сказать, что по отношению к классическому военному искусству, различающему понятия «можно» и «нельзя», она носит «карнавальный» характер.

Расчет вариантов в классической стратегии основывается на предположении о равной информированности сторон об обстановке. Понятно, что сторона, информированная лучше, получает преимущество, которое в некоторых случаях может вывести ситуацию за пределы аналитичности.

Организация разведки со времен Сунь-цзы представляла собой важнейший сектор работы полководца. Разумеется, подавляющую часть информации доставляет войсковая разведка: кавалерийские завесы маневренного периода Первой Мировой войны, разведывательные самолеты Второй, спутники – Третьей. Наконец, радиоперехват.

Следует, однако, помнить, что в организации войсковой разведки обе стороны находятся в одинаковом положении. Иными словами, такая разведка сводится к двустороннему обмену информацией, вполне укладывающемуся в рамки аналитической модели. Мы можем расширить определение снабжения, включив в него доставку частям и соединениям не только горючего, пищи и боеприпасов, но и необходимой для осмысленной боевой работы информации. Тогда работа войсковой разведки влияет на количество «стандартных дивизий», тем самым – на ход и исход «нормального боя». Величину этого влияния не следует переоценивать.

Совершенно иной является ситуация с принципиально неаналитической агентурной разведкой.

Если согласиться с тем, что разведка – прежде всего агентурная разведка – представляет собой непредсказуемое, хаотическое звено в сугубо аналитическом мире военной науки, становится понятной и общепринятая недооценка ее роли (что проявляется, в частности, в вопросах о званиях и наградах: очень редко разведывательной сетью страны руководит человек в звании выше генерал-майора), и чрезвычайно жестокое отношение к пойманным неприятельским шпионам, которых в военное время казнят, а в мирное – приговаривают к многолетнему тюремному заключению.

В обоих случаях речь идет о борьбе принципиально обезличенного организма, каковым является армия, с индивидуальной человеческой активностью, подрывающей самые основы существования армии.

Будем называть «чудом» всякое боевое столкновение, исход которого столь сильно отличается от «нормального», что это не может быть объяснено с точки зрения статистической модели. Подчеркнем, что речь в данном случае пойдет о событиях, скорее невероятных вообще, нежели маловероятных.

Начнем изучение стратегических «чудес» с анализа захвата группой Рудольфа Витцига форта Эбен-Эмаэль.

Итак, имеет место «наступающий» численностью в 75 человек при легком вооружении и «обороняющийся», насчитывающий 1200 человек в бетонированных казематах при орудиях и пулеметах. В пересчете на «стандартные соединения» перевес сил обороняющихся никак не меньше 6 к 1 (полагая одного арийского десантника сразу за четверых бельгийских резервистов и используя для форта заниженный оборонительный коэффициент 1,5).