Зверь в чаще леса (СИ) - "AnnyKa" - Страница 45

— Прости, — с улыбкой произнес Чарльз и тихо ойкнул, когда острые когти прошлись по его бедрам, оставляя на них легкие красные следы.

Юноша услышал тихий довольный рык Эрика и надавил на его рога, снова прижимая его лицо к себе, с наслаждением запрокинул голову, когда вновь ощутил горячие прикосновения губ и языка и чужое дыхание, опаляющее его кожу.

Эрик пылал от запаха Чарльза, от его тихих глубоких стонов, от его вкуса на своем языке, от мягкого тела в своих руках. Он чувствовал, как юноша тянет его за рога, то слегка отстраняя, то вновь приближая к себе, направляя ласки, и хотел даже зарычать на него, чтобы тот прекратил, но не мог оторваться от него, словно только это нежное бледное тело, извивающееся в его объятиях, поддерживало в нем жизнь.

Эрик потерся о кровать, ощущая, как раздражает ткань штанов его тело, какой лишней и стягивающей она кажется, и отпустил одну ногу Чарльза, а вторую закинул себе на плечо, тихо усмехнулся, когда юноша взволнованно пискнул, но тут же провел языком по его напряженному животу, словно пытаясь успокоить перевозбужденного Ксавьера, хотя его собственное тело было так напряжено, что он чувствовал боль в каждой новой ране.

Он придерживал ногу Чарльза за бедро, не позволяя юноше спустить ее с его плеча, а свободной рукой справлялся с остатками собственной одежды, продолжая вылизывать Чарльза, чувствуя, как его член толкается навстречу горячему языку.

Штаны соскользнули с человеческого пояса вниз по напряженному животу, обнажая животную половину Эрика. Бедра и ноги покрывала длинная, чуть вьющаяся шерсть, которая становилась совсем гладкой только ниже изогнутых коленей. Крепкие копыта упирались в дорогие простыни, комкая их. Эрик торопливо стянул с себя штаны и наконец-то высвободился из тесной ткани, почувствовал, как тяжелый твердый член скользит по постели, оставляя на ней едва заметный влажный след.

Он утробно зарычал и обхватил Чарльза обеими руками, вобрал его член в рот, наслаждаясь возбужденным и слегка испуганным стоном юноши. Он сильнее надавил на рога Эрика, заставляя его взять глубже, хватило всего пары движений, и Леншерр почувствовал на языке горьковатый вкус спермы, а Чарльз вцепился в него с такой силой и так сладостно застонал, что Эрик был готов навсегда остаться в этом моменте. Но собственное напряженное, изнывающее от боли тело не позволило ему этого, пусть даже перед глазами уже появились черные точки, а голова снова начала кружиться. Эрик отстранился от Чарльза и облизал губы, затем вытер их тыльной стороной ладони и поднял взгляд на Ксавьера, который все еще не мог отдышаться. Его грудь быстро опускалась и поднималась, искусанные губы налились кроваво-алым цветом, а яркие глаза блестели от проступившей на них влаги и казались бесконечно притягательными и глубокими. Он больше не удерживал Эрика за рога, его руки бессильно упали на кровать, и Зверь с довольной ухмылкой приподнялся, чтобы лечь сверху и продолжить.

Тяжелые капли крови ударили по влажному от пота телу Чарльза и медленно стекли, оставляя на белом бархате его кожи алые росчерки. Огромный горячий член уперся в его бедро и начал медленно по нему скользить, размазывая капли влаги, а Эрик, чувствуя, как зрение начинает подводить его, а комната вращаться так, словно они неслись в лодке по бурному речному течению, вцепился в Чарльза и не отпускал его, вновь принялся целовать и вылизывать его соленую от пота кожу, боясь закрыть глаза, чтобы не потеряться в пучине головокружения.

— Эрик! — голос Чарльза звучал взволнованно, но он все же отвечал на его ласки, касался его спины и боков, ласково и нежно поглаживая пропитанную болью кожу. — Тише, прошу тебя, остановись, — просил Ксавьер, но Эрик его едва слышал, уши словно залило водой, и все звуки казались приглушенными. Он почувствовал, как Чарльз подтолкнул его, укладывая на бок рядом с собой, и обхватил отчего-то влажными руками его лицо.

— Не двигайся, прошу тебя, — взволнованно попросил Чарльз, но Эрик обхватил его запястье и отстранил одну руку от своей щеки, принялся целовать его ладонь и запястье, чувствуя на языке металлический привкус крови.

У Чарльза дрожали руки, и он с ужасом смотрел на Эрика, не понимая, как тот не замечал, что у него разошелся шов на животе, и продолжал все так же ласкаться к нему, когда его тело истекало кровью.

— Тише, я все сделаю, — пообещал Чарльз и коротко прижался губами ко лбу Эрика, но, стоило ему только попытаться выбраться из постели, как Зверь дернул его за руку, возвращая обратно, и снова прильнул к его шее, издавая тихий возбужденный стон, от которого у самого Чарльза по спине побежали мурашки, и тело охотно отозвалось новым приливом возбуждения, тая под прикосновениями рук и жаркими поцелуями.

— Ш-ш-ш, — Чарльз лег на место и прижался к Эрику, зажал рукой его рану, но кровь это не остановило, и с каждым вздохом Эрика Чарльз чувствовал, как влага просачивалась между его пальцами.

— Чарльз, — тихо выдохнул Эрик, зарываясь лицом в его растрепанные волосы и все еще поглаживая Ксавьера, но делая это уже словно в бреду, по крайней мере, так казалось юноше, потому что глаза Эрика уже были будто подернуты странной пеленой. Но, прижавшись к нему, он с удивлением почувствовал, что Эрик все еще возбужден, и лишь от соприкосновения с телом Чарльза он тихо застонал, крепче прижимая к себе человека, а кровь из раны начала сочиться сильнее.

— Хорошо, — прошептал Ксавьер и, извернувшись, сумел поцеловать Эрика. Он осторожно обхватил рукой его твердый член, но так и не сумел сжать пальцы кольцом вокруг него, на мгновение испугавшись размера, уверенно начал его ласкать, все еще одной рукой зажимая рану, пока Эрик держал его лицо и, то и тело издавая тихие стоны, припадал к его губам, пока у Чарльза самого не начала кружиться голова. Тело Эрика содрогнулось, и он тихо зарычал, вновь прижимаясь лицом к волосам Чарльза, юноша почувствовал вязкое семя на своих пальцах, сам тяжело задышал, не в силах совладать со своим возбуждением, но знал, что больше продолжать нельзя.

— Тебе нужно отлежаться, — попросил Чарльз, и, понимая, что Эрик может не выпустить его из постели, и оглядевшись, нашел бинты на краю кровати, с трудом дотянулся до них.

Эрик тяжело дышал, лежал с открытыми глазами, но взгляд его казался каким-то потухшим и пустым. Чарльз погладил его по волосам и тихо пообещал, что позаботится о нем, даже не одевшись, принялся обрабатывать его раны и невольно подумал, что стоит повторить, когда Эрик придет в себя и полностью поправится.

Щеки юноши залил румянец, и он взволнованно прикусил губу, все еще чувствуя, как его тело окутывала вялость после оргазма. Он перевел взгляд с рогатой головы Эрика, его прекрасного человеческого лица на его обнаженное тело и, нервно сглотнув, коснулся бедер, покрытых кудрявой шерстью, начал осторожно поглаживать его, пока Зверь не стал дышать спокойнее.

На то, чтобы вновь затянуть шов и обработать кровоточащую рану, у Чарльза ушел почти час, он чувствовал себя совершенно усталым и размякшим, но в этот раз уже не ушел отдыхать в свою спальню. Лишь улыбнулся Эрику, который сонно приоткрыл глаза, и улегся рядом с ним.

Он так и уснул в объятьях Зверя под треск огня в камине. И Чарльз уже не помнил, когда еще ему так хорошо и спокойно спалось.

========== Глава 7: Дом ==========

Эрик настолько привык быть один, что первые дни не мог уснуть, когда рядом тихо посапывал Чарльз. Но вовсе не от того, что не желал видеть его рядом, или от того, что близость человека была ему неприятна, а именно наоборот.

Ему было непривычно чувствовать тепло чужого тела рядом, так же, как непривычными были ласковые прикосновения и добрый взгляд. И то, что он сам мог прикасаться к нему, не боясь, что его мышонок отпрянет или перепугается до смерти. Все это было реальным, и к такому хотелось привыкать. Вот только Эрик понимал, что дни бежали неумолимо, и месяц пролетел слишком быстро.

Этой ночью он не смог уснуть. Что-то склизкое и тяжелое стянулось в тугой клубок у него в груди и не давало нормально дышать. Он лежал в широкой постели и смотрел на мирно спящего Чарльза, очень бережно и аккуратно поглаживал его по волосам, боясь случайно разбудить. Ох, он бы хотел, чтобы Чарльз не просыпался вовсе.