Мертвый Бойфренд (ЛП) - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 10

— Кто она такая? — спросила блондинка.

— Никто, Ванесса, — сказал Блэйд. — Друг. Из школы.

Я почувствовала себя так, как будто меня разрезали пополам ровно посередине.

Я стояла там, вся трясясь, с открытым ртом.

Знаю, что я отреагировала слишком остро. Знаю, что психанула. Потеряла самообладания. Но я такая, какая есть. И я ничего не могу с этим поделать.

Я на 90 процентов состою из эмоций. И когда Блэйд сказал такое той девушке, что-то внутри меня взорвалось.

— Но… но… — прошипела я, — мы же любим друг друга!

Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.

Лицо Блэйда побледнело. Его глаза, казалось, застыли.

— Если только в твоих мечтах.

И вот я стояла, наблюдая, как мой мир рушится в море мигающих огней, танцующих пар и грохочущей музыки.

Внезапно блондинка-Ванесса подошла ко мне. Она бережно положила руку мне на плечо.

— Ты в порядке? Ты вся дрожишь. Может, взять тебе выпить?

Ее темно-синие глаза впились в мои. Она действительно беспокоилась обо мне.

Не в состоянии ответить, я просто смотрела на нее. Наконец, я развернулась и побежала прочь. Я пересекла танцпол, расталкивая танцующих, вокруг меня снова раздавались озадаченные возгласы.

Затем я рывком распахнула дверь и вылетела обратно в прохладную тьму. Голоса и музыка за моей спиной слились в сплошной рев. Мои глаза болели от безумного освещения.

Охранник повернулся в мою сторону, когда я пробежала мимо него.

— Эй ты, стой! А ну иди сюда! — зло проревел он.

Я снова проигнорировала его, повернула и побежала к своей машине, поскальзываясь на камнях. Дины Фиар нигде не было видно. У меня мелькала мысль, что она будет поджидать меня под дверью, чтобы сказать, что Блэйд изменил и ей.

Кто из нас чокнутая?

Я знала ответ. Я чокнутая, раз так переживаю. То, что я сделала в клубе, было безумием. Таким безумием, что даже девушка Блэйда, с которой мы совершенно незнакомы, начала за меня переживать.

Но мне было все равно. Блэйд был так важен мне. Я доверяла ему. Я ему верила. Любила его. А теперь… Мне все равно. Все равно. Все равно.

Он вел себя так, словно я никто. «Никто». Он так и сказал той девушке — Ванессе. «Никто».

И он был прав. Теперь я была никем. Я думала, что в моей жизни появилось что-то замечательное, что-то чудесное. Но теперь я была никем.

Я села в машину. Захлопнула дверь. Завела двигатель и рванула с парковки, взняв задними колесами волну гравия.

Я не знала, куда еду. Не глядя вывернула с парковки. Слева от меня завизжали тормоза небольшого фургона. На волоске от смерти. Мне было все равно.

Я вдавила педаль газа в пол. Машина рванула вперед. На полной скорости я чувствовала себя лучше. Я закружилась по Ривер-роуд, перестраиваясь с одной полосы на другую.

Машина визжала и скрипела. Рядом текла река. Все, что мне нужно было сделать, — это повернуть рулевое колесо влево, и я окажусь в воде. Холодной, освежающей воде. Разве не отличная ночь для купания?

Нет. Я повернула руль вправо и продолжила поездку по темной дороге. Кого я только что чуть не сбила? Белку? Нет. Может, кролика. Или енота.

Я как раз поворачивала в сторону Парквью на скорости почти восемьдесят, когда мое лобовое стекло озарил свет приближающихся фар. Он ослепил меня, и я зажмурилась, проклиная их за включенный дальний свет.

Слишком поздно я поняла, что не в той полосе. Я была на встречке. Слишком поздно. Слишком поздно поворачивать машину. Слишком поздно пытаться избежать столкновения. Я услышала, как завыл гудок, словно сирена, свет стал еще ярче, осветил всю меня, ослепляя.

Я ехала прямо в них. И не могла остановиться.

13

Внезапно стало темно. Долгий гудок автомобиля все еще звенел у меня в ушах, как рев разъяренного зверя. Он, наконец, смолк, когда другая машина прогрохотала мимо меня, свернув на правую полосу.

Мимо. Машина проехала мимо. Я заставила себя дышать. Наступила тишина. Круги в глазах от ярких белых фар постепенно исчезали.

Дыши, Кейтлин. Дыши.

По моей спине пробежал холодок. Совсем близко. Я чуть не умерла. На самом деле я не хотела умирать. Я была слишком зла для этого.

Я повернула руль и съехала на обочину. При этом я слишком сильно нажала на тормоз, и, прежде чем остановиться, машина дернулась вперед, из-за чего я сначала ударилась об руль, затем отлетела обратно.

Я выключила двигатель и сидела, сложив руки на коленях, вглядываясь в темноту, пытаясь восстановить дыхание.

Кейтлин, ты плохо держишься. Кейтлин, возьми себя в руки.

Где я?

Я всмотрелась в квадратный кирпичный дом позади узкой лужайки, где свет был включен только над крыльцом. Ворота маленького гаража на одну машину были открыты.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я стою перед домом Блэйда. Я смотрела на желтый свет над крыльцом, пока дом позади него не начал расплываться.

Я знала, что приехала сюда не осознанно. По крайней мере, я не осознавала, что паркуюсь перед его домом.

— Нужно ехать домой, — пробормотала я вслух.

Я запустила двигатель, нажав на кнопку. Потом опустила руки на колени. Мне нужно было поговорить с ним. Нет. Я не хотела его видеть. Я не хотела сидеть там часами до полуночи, ожидая, пока он вернется со своего свидания. А потом бежать к нему, ругаться с ним, крича и рыдая.

Нет. Этого я не хотела.

Так почему же я не двинулась с места? Почему я не могла пошевелиться? Почему я просто сидела там, вся напряженная, пока мой желудок сводило и к моему горлу волна за волной подкатывала тошнота, заставляя меня задерживать дыхание и сжимать зубы?

Я не знала, сколько прошло времени. Я глянула на часы, только когда красный Мустанг наконец повернул на подъездную дорогу. Был почти час ночи.

Я наблюдала, как автомобиль остановился перед гаражом. Как погасли красные стоп-сигналы. Как открылась водительская дверь. Все происходило, словно в замедленной съемке.

Блэйд вытянул руки над головой. Затем тихо закрыл дверцу. Полагаю, тихо, чтобы не разбудить родителей.

Я сидела, сложив руки на коленях, и просто смотрела. Когда он вприпрыжку побежал к двери в кухню, я, наконец, зашевелилась. Я двигалась быстро.

Я распахнула дверцу машины, схватила сумку и выскочила наружу, не озаботившись даже тем, чтобы закрыть за собой дверь. Я обогнула багажник и побежала к подъездной дорожке, сжимая в одной руке сумку, а другой рукой махая над головой.

— Блэйд! Блэйд! — выкрикнула я его имя пронзительным, незнакомым мне самой голосом.

Была почти по-летнему теплая апрельская ночь, но соприкасавшийся с моими пылающими щеками воздух казался прохладным.

— Блэйд! Стой! Блэйд!

Зачем я потащила с собой сумку? У меня нет ответа на этот вопрос. Ясно ли я тогда мыслила? Абсолютно точно нет.

Блэйд обернулся, и я увидела на его лице удивление. Я продолжала на бегу махать рукой над головой, это был некий отчаянный жест.

Тяжело дыша, я остановилась в нескольких метрах от него, моя грудная клетка судорожно вздымалась и опускалась.

Он уставился на меня.

— Кейтлин? Что ты здесь делаешь?

В его голосе не было теплоты. Его глаза были холодны и смотрели настороженно.

— Я… я… я… — запинаясь, пробормотала я, пытаясь найти в чертах его лица что-то хорошее, хоть малюсенький знак того, что он рад меня видеть. Нет. Даже этого не было. Знак того, что я ему нравлюсь? Нет.

— Уже поздно, — сказал Блэйд, обтягивая рукава толстовки.

— Я… Я… Ты же говорил, что любишь меня, — выпалила я дрожащим, словно из-под воды, голосом.

Он на мгновение закрыл глаза. Потом опустил взгляд к земле и пробормотал:

— Нам было весело.

— Весело? — закричала я. — Весело? Ты говорил, что любишь меня. Ты знаешь, что это правда.

Он поднял на меня глаза. Его рот изогнулся в ухмылке.

— Ты же не думала, что я серьезно?