Искушения наших дней. В защиту церковного единства - Коллектив авторов - Страница 43

Святые Отцы всегда рекомендовали крайне осторожно относиться к тому, что нам привиделось или приснилось. Этот случай еще раз подтверждает, что не следует верить различным видениям и снам. Тем не менее нас убеждают, что это «откровение» открывает, «как вымолить всех младенцев и матери освободиться от греха» и что этим «правилом… поднимется вся Россия».

Надругательство над Таинством Святого Крещения

В «правиле» предлагается окрестить давно убиенного ребенка. Но младенцы, убиенные в утробе, никак не могут быть крещены, потому что крещение совершается только над живым человеком. Поэтому распространяемые самиздатовские чинопоследованиятаких «крещений» не могут быть восприняты иначе, как кощунство, надругательство над Таинством Святого Крещения.

«Сам чин "крещения" абортированных младенцев является нарушением признанного всеми Поместными Церквами правила 26–го Карфагенского Собора, воспрещающего крестить и причащать мертвых, — пишет диакон Владимир СОКОЛОВ в статье «Правило отмаливания». — Однако этот чин имел и до сих пор имеет хождение среди православных — и многие по неведению пользуются им. Но такое стало возможным только потому, что подобные вещи прикрываются авторитетом "старцев" и "стариц".

Здесь я не поднимаю вопрос о том, действительно ли этот чин принадлежит схимонахине Антонии (как, впрочем, и все то, что говорится от лица старцев) — это вопрос, требующий особого исследования. Возможно, многое из того, что приписывается действительно благочестивым старцам и старицам, написано без их ведома и благословения. Здесь важно отметить только то, что это действует разрушительно, и только потому, что это связано с нашим ложным отношением к старчеству. И злые силы это используют. От лица так называемых старцев создается новое "предание" и даже, как видно из приведенного примера, новое прочтение Таинств»^[70].

В «правиле схимонахини Антонии» содержится несколько весьма спорных рекомендаций, как, например, «заплатить за крещение младенца». Что это? Индульгенция? Родители не могут заплатить за него сами? А если заплатишь и вычитаешь все, что положено (48 раз «Отче наш», 48 раз — Иисусову молитву и др.), выполнишь неправославные советы вроде «разделить» число молитв и поклонов на число молящихся, усвоив, что «главное — чтобы общее число поклонов на всех было не менее 160», то «правило» обещает: «Матерь Божия выведет убиенного младенца из ада» как будто пребывание во аде зависит от формального исполнен правил. В другой редакции «правила» утверждается, что «если мать со слезами правильно все выполнит, то ребенок освобождается от мучений и попадает в Царствие Небесное».

Выходит, «самый лучший способ попасть в Царствие Небесное это, оказывается, вообще не дать человеку родиться — умертвить его во чреве, а затем лишь все правильно выполнить, — пишет диакон Владимир Соколов. — Но в Церкви никто и никогда не предоставлял гарантий спасения (даже в результате длительных аскетических подвигов и уж тем более в результате прочтения каких–либо чинов с поклонами)».

К тому же никто не может утверждать, что младенцы, убиенные во чреве, находятся в аду: этому нет подтверждения в Священном Писании. Мы не знаем точно, где они, убиенные младенцы. Если кто и нуждается в изведении из ада — то не младенцы–мученики, а их родители–убийцы, матери и отцы абортированных детей.

Происходит подмена понятий: вместо покаяния в тяжком смертном грехе предлагается «вымаливание младенцев». А молитва начинается со слов: «Господи, помилуй чад моих, умерших(!) во утробе моей». То есть не меня помилуй, а чад моих. Разве это не кощунство?

Выгодная «индульгенция»

Весьма сомнительны рекомендации «отдать пеленку, чепчик и крестик для бедных детей». Это похоже на издевательство над бедными детьми. Бедным детям нужны продукты, лекарства, одежда, деньги, жилье, а не чепчик с одной пеленкой. Выходит слишком легкое «правило», выгодное. Разве не очевидно, что милостыня для бедных должна носить не символический, а конкретный характер?

В «правиле» есть множество других несуразностей. В частности, как можно нарекать имя младенцу, пол которого неизвестен? Но есть и более серьезные замечания. Сам по себе грех аборта настолько тяжел, что перечеркивает жизнь человека пополам — «до» и «после». Его невозможно искупить: если ты что–то украл, то можно вернуть украденное. Если нельзя вернуть, то можно совершить милостыню, превосходящую принесенный ущерб. Можно помириться с тем, с кем поругался, ленивого можно научить работать, пьяница может на всю жизнь перестать пить и т.д., но нет такого наказания, которое соответствовало бы аборту. Если муж отправил свою жену на аборт четыре раза, то нельзя же их убить четырежды! Даже если потом родить десятерых детей, то убитого, того самого, не вернешь никогда. Поэтому епитимий, которые дают священники после аборта, носят скорее символический характер, чтобы возбудить в человеке покаянные чувства и сокрушение о содеянном.

Разве исповеди нам недостаточно?

Конечно, можно потом дать жизнь множеству детей, можно отдать свою квартиру какой–нибудь многодетной семье, а самому перебраться в коммуналку; терпеливо переносить жизненные скорби, болезни и последствия абортов, но действительно покрыть этот грех не может ничто, кроме бесконечного милосердия Божия при условии искреннего покаяния и совершения Таинства исповеди. Но об этом–то «самиздатовское» правило не говорит ни слова: ни про исповедь, ни про покаяние. То есть налицо хула на Таинство исповеди. Выходит, что покаяния, принесенного на Таинстве исповеди, недостаточно, что исповедь сама по себе ущербна и требует дополнения, какого–то особого чинопоследования.

Создается иллюзия: выполни, вычитай 48 раз молитву, сделай 40 поклонов, заплати, сколько потребуется — и все в порядке, грел прощен. Предлагается полная противоположность истинному покаянию — слепой и бессмысленный ритуал, который своим магизмом уводит людей от настоящего покаяния. Поскольку источник этого «откровения» — явное обольщение, то люди, которые его распространяют и выполняют, сами приобщаются к состоянию бесовской прелести со всеми вытекающими для души последствиями.

Не приобщаться к бессмыслице!

Но действительно, существует серьезная общероссийская и общецерковная проблема: в стране миллионы людей мучаются страданий и угрызений совести о содеянном грехе. Люди готовы что угодно, чтобы облегчить свою совесть, но нельзя примитивизировать проблему и сводить ее к формальному исполнению неких вымышленных правил. Издатели снов схимонахини Антонии могли бы лучшим способом использовать потраченные на листовки средства и напечатать, например, плакаты против абортов. Издавать же подобные листки, да еще и без благословения Священноначалия — безусловно, вредно.

Если бы горе–издатели не устраивали самочиние, а действовали под руководством компетентных архиереев и священников, то ничего бы не случилось. Ничего нового в проблеме абортов нет, они известны с древности. Если бы была необходимость в особом правиле или чинопоследовании для детоубийц, то оно было бы составлено еще во времена св. Василия Великого. Святые Отцы оставили нам достаточно упоминаний об аборте, но у них шла речь об обличении греха детоубийства и, главное, — о покаянии.

Так что же делать тем, кому совесть не дает покоя? Как покаяться в грехе аборта?

Бывают ли молитвы от аборта?

Во–первых, если человека мучает совесть, значит, она у него есть, это уже хорошо. Для покаяния существует исповедь, одно из семи важнейших церковных Таинств. В первую очередь нужна исповедь и соответствующая епитимия, назначенная священником. Епитимия (отлучение от причастия Святых Тайн на определенное время, сейчас под епитимией чаще понимают церковное наказание для исправления человека, даваемое священником) назначается в частном порядке, но полезно знать, что св. Церковь по древним канонам за аборт отлучает от причастия на 10 лет, наравне с убийцами. Конечно, сегодня это правило во всей строгости не применяется, но понимать, что аборт относится к одному из самых тяжких грехов, нужно. Епитимия носит не искупительный, а дисциплинарный характер и сообразуется с духовным и телесным состоянием кающегося, она строго индивидуальна. Епитимия, данная одному, не может быть автоматически перенесена на всех. Имеют значение возраст, состояние здоровья, степень воцерковленности кающегося и многое другое, включая внешние обстоятельства.