Когда цветы укрощают (СИ) - "rineli" - Страница 16

Кайрот зарычал и кинулся к слуге. Схватив того за грудки, он одним резким движением поднял его на ноги.

- Что за чушь ты несешь? – зашипел он, но Халот, смотря на него бесстрастно, ответил все тем же бесцветным голосом:

- Когда дело касается жизни принца, я не смею лгать или скрывать правду. Даже если она вам не по душе, – Кайрот отпустил его и со всей силы ударил ногой в живот, отчего слуга сжался, отплевывая кровь на мраморный пол.

- Этот мерзкий ублюдок умудряется портить мне жизнь, даже будучи мертвым. Хорошо, я позволю его родить, но это последняя моя милость по отношению к нему, даю слово, – его кулаки сжались до побелевших костяшек. Халот лежал перед ним, не смея даже пошевелиться. Лиэн боялся, что тот продолжит его избивать, но Кайрот перешагнул через слугу и направился к выходу. Как только дверь захлопнулась, Лиэн вместе со свитой подскочил к Халоту и положил его голову к себе на колени. Тот застонал, когда они попытались перевернуть его.

- Халот, все хорошо, ты только не сдавайся, ладно? Слышишь меня? Мы что-нибудь придумаем и обязательно прорвемся! Мы не дадим ему бесчинствовать, чего бы нам это не стоило! – принц не заметил, как по щекам потекли слезы. Крупные капли стекали вниз и падали на трясущиеся руки, которые гладили Халота по голове.

- Да, Лиэн, мы не позволим ему убить тебя или ребенка, – спокойный голос заставил принца зарыдать в голос. Он кричал, а нежные руки слуг обнимали его и утешали. Даже ребенок перестал беспокойно брыкаться, оплакивая вместе с папой гибель отца.

Тем временем Кайрот не мог успокоиться, пока лично не убедился в гибели брата. Когда к нему пришел один из стражей и принес платок, он выскочил из замка и, вскочив на своего коня, понесся в лес. Там уже были его люди. Потерь было много, королю с советником удалось убить четверых и ранить остальных. Их обезображенные трупы лежали отдельно.

Он ликовал и не мог поверить, что смог перехитрить этого мнительного и подозрительного идиота. Свой план он вынашивал долгие годы, и лишь после вступления войск на территории Лиории смог его воплотить в жизнь. Люди не хотели иметь с ним дело, а вот орки – это совсем другое дело. У них нет понятия о чести. Они идут вслед за своими желаниями, и не важно, как они добиваются результатов и с чьей помощью. Кайрот даже не верил, что король так легко купился и угодил прямиком в ловушку. Дэйлана даже не смутил тот факт, что Кайрот настоял на своих людях в сопровождении.

В замок он вернулся, ощущая себя победителем. Теперь все принадлежало ему. А самое главное, теперь Лиэн был его, чем он и не преминул воспользоваться в первую же ночь.

На следующий день Кайрот запланировал пир в честь своего восхождения на трон. Хоть со смерти брата не прошло положенных трех недель, захватчик уже ощущал себя королем. Казалось, стражи в зале было больше, чем самих гостей. Он насильно согнал знать со всех концов королевства, желая укрепить свои позиции среди дворянства. Весь вечер Лиэн стоял за его спиной, пошатываясь от усталости и слабости, его поглотило безразличие, и он стоял, держа в руках тяжелый кувшин с вином, поминутно наполняя опустевший бокал Кайрота.

Иногда он замечал сочувствующие взгляды дворян, но он даже не мог найти в себе силы улыбнуться им или хотя бы кивнуть. Казалось, только Кайрот со своими шестерками веселился от души, когда остальные лишь поддакивали и смеялись над шутками захватчика. Неожиданно тот потребовал тишины и обратился к принцу:

- Лиэн, спой нам что-нибудь, – лениво промурлыкал Кайрот и постучал пальцем по бокалу. Принц послушно наполнил его вином и устало посмотрел на альфу. – Что-нибудь такое, чтоб за душу брало. Лесные эльфы славятся своими песнями, услади наши уши.

Все присутствующие в зале уставились на принца. Но его это не смущало. Ему было наплевать на все происходящее. Ноги горели огнем, а спину ломило от боли. Да и ночное насилие не прибавляло ему сил. Если бы не ребенок, он давно наложил бы на себя руки. Но он не смел. Ради сына, ради памяти Дэйлана, он не смел этого делать. Лиэн устало обвел глазами эльфов, и его ровный поставленный голос зазвучал, отражаясь от стен и заполняя тишину залы.

«Я буду в мыслях обнимать лишь тебя,

Лишь тебе прошепчу на прощанье молитву,

В твоих руках столько любви и тепла…

Я закрываю глаза, отправляясь на битву…»

Все заворожено слушали его, не смея даже шелохнуться, боясь разрушить волшебство песни. Многие, в том числе Кайрот, закрыли глаза и слушали Лиэна, погружаясь в свои мысли. Даже прислуга остановилась и внимала словам песни, которая лилась из самого сердца. Принц сжал сильнее ручку кувшина, стараясь сдержать накатившие слезы.

«…я не буду молиться ни богам, ни святым,

Хоть на небе держать за это буду ответ.

Лишь тобою одним я был пьян и любим.

Это ярче чем жизнь и теплее чем свет…»

В его голове всплыл образ мужа. Его теплые нежные руки, которые могли защитить и огородить от любых невзгод. Его глаза, которые смотрели на него так, как никто и никогда не смотрел. В его взгляде было столько любви и столько тепла, что хотелось вечно любоваться им. Его вечно взъерошенные волосы и непослушная челка, которая всегда лезла в глаза. То, как он ворчал, когда супруг его расчесывал и заплетал мешающие волосы в косу. Даже его гневные крики вспоминались с нежностью, колющей болью отзываясь в груди. И этот голос, от которого трепетала душа и самые тонкие ее струны. Люди чувствовали, что Лиэн не просто пел, а рассказывал все, что теплилось в его сердце.

Кайрот начал что-то подозревать и обернулся. Но принц не поддался этому убийственному взгляду. Как мог этот гнилой и низкий эльф заглушить его боль и уничтожить в нем то единственное, что дарило ему желание жить? Лиэн не заметил, как рука легла на живот и начала его поглаживать, успокаивая больше себя, чем ребенка. За последние несколько дней еще ни разу ему не было так спокойно. В кармане лежал сложенный платок, поддерживая его. Не обращая внимания на тихое предупреждение, он продолжал:

«…Но оставим мечты и спокойствия твердь.

Там по полю ступая мягкими лапами,

Шаг за шагом несется к нам верная смерть,

Я ее острие ощущаю под латами…»

К стенам замка под покровом темноты неслась конница. Пешие и разведка уже занимали свои позиции. Люди прятались в домах, не смея и носу показать на улице. Они слышали позвякивание доспехов и шаги. Лучники тихо передвигалась по крышам, занимая позиции и убирая попадавшийся по дороге патруль. Действовали слаженно, согласно разработанному плану, расчищая путь для конницы и команды подрывников. Когда разведчики заняли свои места на стенах, окружающих территорию замка, они начали снимать часовых, после чего прятали их трупы в сторожевых башнях. Врагов было много, поэтому приходилось действовать как можно тише, чтобы не поднять тревогу.

Часть пеших уже передвигались по секретным подземным ходам, готовясь занять места и в назначенный момент покинуть свои укрытия. Отряд подрывников устанавливал на массивных воротах взрывчатку, а конница уже появилась на окраинах города. Внешняя стража быстро сдалась под натиском, а те, кто оказывал сопротивление, быстро пали. Впереди конницы, возглавляя воинов Лиории и Эверноха, на гнедом коне ехал черноволосый мужчина. Он видел мелькающие вдали огни на стенах замка и знал, что пока операция проходит успешно. Лицо озарила улыбка, когда он осознал, что вернулся домой и отомстит своему брату за все. Боги, будьте благосклонны к нему этой ночью. Пусть Лиэн будет жив.