Гладиатор (СИ) - Барк Сергей "bark" - Страница 15

Минута тянулась отвратительно долго, и генерал уже решил вмешаться, когда внезапно, они оба направились обратно к среднему клинию. Торциус вальяжно разлегся как и прежде, а парнишка сел рядом с ним, в нескольких шагах от Далата, абсолютно игнорируя присутствие последнего.

Император больше не глядел на своего генерала, сосредоточив всё внимание на омежке. Тот, с красным лицом, не отрывал взгляд от одарившего его вниманием альфы.

Далат стиснул зубы, прислушиваясь к их разговору.

- Ты милый, – бархатным голосом протянул Император, прогладив омегу по волосам.

- Спасибо.

«Чтоооо?!!»

Далат был в немой ярости от кротости ответа некогда строптивого омеги! И ЭТО был Офиару?!

- Виноградинку? – Торциус любезно поднес зеленую ягодку ко рту омеги и остановился, не настаивая. Парень колебался не дольше секунды и приоткрыл маленький ротик, принимая угощение.

Далат заскрежетал зубами и впился руками в кушетку. «Паскуда! Продажная сволочь! Дрянь! Значит, Императора тебе подавай!» – вены на лице альфы вздулись.

- С тобой все в порядке, дорогой? – зашевелился сбоку Эвиний.

Но Далат не мог оторвать взгляда от лица ненавистного мальчишки, что так легко баловал вниманием Торциуса, когда еще недавно едва не бросался в сторону при виде его самого!

- Я тоже хочу ягодку, – чувственно попросил альфа. Омеге оставалось только дать желаемое, что он и сделал.

«Шлюшонок!!! – ревел про себя генерал, не двинувшись с места. И ради такого как он, Далат был готов на всё?! – Корчил из себя недотрогу, а на деле продался как последняя шлюшка!»

Запах, исходивший от его омеги, был просто сногсшибательным! Но он не уступит этой швали! НИ ЗА ЧТО!

- Ты неважно выглядишь, любимый, – все так же приставал надоедливый Эвиний.

Далат посмотрел на докучавшего омегу, схватил за плечи и, притянув к себе, зажал слабое тельце между мощных ног, впиваясь в губы яростным поцелуем под одобрительное улюлюканье толпы. Он терзал его, словно животное, и Эвиний уже всеми силами пытался его оттолкнуть. Но не тут то было!

Краем уха Далат услышал, как повар вскрыл кабана, возвещая о кульминации вечера, и оттуда выпорхнуло восемь дроздов по числу собравшихся гостей. По традиции, на каждой птичке было имя присутствующего, и гости принялись ловить птенцов и сворачивать им шеи. Затем повар готовил лично добытую дичь, и праздник продолжался.

Член Далата стоял колом, и он что есть силы терся о хрупкое тело Эвиния, грозя переломить его пополам. Омега стал задыхаться и, кажется, Далат почувствовал соленую влагу чужих слез на своем лице.

Как же отчаянно он хотел! Желал! Жаждал… того шлюшонка, который готов был раздвинуть ноги перед чужими деньгами и властью!

«Блядь!» – выматерился он про себя, уткнувшись лбом в стену. И на стене было написано одно единственное ненавистное имя!

Он все равно хотел только его! Эта сучка был его истинной парой!

Далат откинул потрепанного Эвиния и обернулся в сторону Офиару и Императора, собираясь отнять мальчишку, трахнуть так, чтобы мозги встали на место, а затем, в наказание, посадить на цепь в доме.

Но место, где сидел Офиару несколько минут назад опустело…

Он поймал не себе только скучающий взгляд Императора.

- Где он? – хрипло потребовал Далат.

- Иногда, мой друг, я тебе поражаюсь, – философски начал Торциус. – Как вообще ты умудрился завоевать часть земель принадлежащих Империи? – в искреннем изумлении вздернул брови альфа.

- Торциус, где мальчишка? – Далат сел на кушетку и озирался по сторонам, не находя дорогую фигурку.

- Не понимаю, как ты мог быть настолько наивен, чтобы не разгадать наш маленький спектакль?

- Спектакль?

- А что же еще? Я пообещал злобному парнишке месть, и он, умница, согласился. Я сказал, что ты будешь в ярости от того, что предпочел меня тебе. И я даже не соврал, – довольно хмыкнул Император. – А ты, вместо того чтобы отнять парня и наказать в своей комнате, как приличествует всякому уважающему себя альфе, пристал к Эвинию. И позволил своей расстроенной птичке упорхнуть, едва сдерживая слезы.

- Торциус, – угрожающе прорычал Далат.

- Да, мой генерал! Но прежде, чем бить мне морду, задумайтесь, как хорошо спрячется парень, и как долго вы будете выволакивать его из угла, после того как потеряете драгоценное время?

- Завтра в шесть на арене! – бросил альфа, молнией бросаясь вон из зала.

- Буду ждать! – театрально помахал ему ручкой Торциус. – Ну, что мой друг, обидели? – протянул он руку чуть не скулящему от обиды Эвинию… – Жаль, мой сладкий, но с истинной парой ты не поспоришь…

Далат вылетел во внутренний дворик и, положившись на свежий ночной воздух, глубоко вдохнул… но, увы, парня нигде не было…

====== Побег ======

При виде того, как Далат впивается в губы другого омеги, как прижимается к его телу со всей страстью, со всем желанием, что-то оборвалось внутри Офиару. Он словно похолодел и внезапно опомнился. Отвратительное зрелище привело его в чувства не хуже звонкой пощечины.

Что он здесь до сих пор делает?

Не задерживаясь дольше, он вылетел вон из триклиния, вон из особняка, и, не сомневаясь более, не мучаясь нерешительностью, он кинулся к одному из деревьев в саду.

Там, на акации, он припрятал веревку и крюк, украденные у садовника утром. Тонкая бечёвка для подвязки вьющихся растений и небольшая металлическая загогулина, сработают наподобие кошки, чтобы зацепиться за соседнюю крышу и сбежать из ненавистного дома.

Он давно разведал, где стоят посты бет за высокой стеной особняка, и все правильно рассчитав, выбрал место между двумя воинами. Улучив момент среди дня, он взобрался на дерево и обнаружил напротив невысокое строение, покрытое черепицей.

Именно на него сейчас он и перебирался, затаив дыхание. Ночь выдалась безлунной, и если он не наделает лишнего шума, он вполне сможет скрыться, не привлекая внимание. А когда его побег обнаружат, он будет уже далеко.

Но вряд ли его пропажу скоро заметят, подумал про себя Офиару, снова вспоминая, как Далат сжимает в объятьях хрупкое тело омеги. На душе снова стало гадко, и обида засосала под ложечкой.

Какое ему вообще дело до этого альфы? Пусть он невероятно красив, и от него исходит потрясающий аромат, который тянет к себе не хуже рабского поводка, но играть с собой Офиару не позволит! С этим чертовым Далатом он будто забыл, зачем вообще явился в Рим. Признаваться себе в том, что хотелось остаться рядом и спать у него под боком, было противно. Ведь не такой Офиару идиот, чтобы не видеть Далата насквозь. Обычный омега, такой как он, ему совсем не нужен, а то, что он однажды не убил его, а позаботился, не более чем необходимое внимание хозяина к собственной скотине, ведь в глазах генерала он просто раб… разве не это он прокричал ему в лицо несколько часов назад?

Надо же было напридумывать себе невесть чего!… Офиару покраснел от стыда за собственную глупость. Наверное, у него выработалось привыкание к травке, и жалкий омега в нем, почуяв самца, поднял голову и отреагировал…

«Да, наверняка так и есть. Обманывать матушку природу вечно – нелегкое дело. Нужно скорее отыскать Юлия и уносить из Рима ноги, иначе добром это не кончится. Главное найти место, где можно будет залечь на несколько дней, а затем я непременно придумаю что делать», – решил Офиару, перепрыгивая с крыши на крышу, как внезапно, сумасшедшая, оглушительная боль сшибла его с ног.

Сознание на миг отключилось, он споткнулся, запутавшись в собственных ногах, упал и покатился вниз с крыши. Сердце зашлось от ожидания сильного удара, он инстинктивно расставил руки и ноги, пытаясь затормозить, но живот крутило так отчаянно, что всё, что он почувствовал, был короткий полет и глухой удар. Ему удалось немного втянуть голову и собрать конечности перед жестким приземлением, оставляя надежду нормально сгруппироваться.

Дыхание выбило из легких, в ушах свистело тонкой протяжной сиреной. Офиару на миг забыл, кто он, и что произошло. Омега просто тихонько лежал на месте, осторожно прислушиваясь. Ему казалось, что тело ему больше не подчиняется. В глубине живота будто разливалось тягучее пламя, выжигающее внутренности, а там, где он приложился о камень улицы, фонтанами пульсировали очаги тупой боли, пронизывая до костей, сминая ткани и выворачивая наизнанку.