Долг крови (СИ) - "Tau Mirta" - Страница 28

Письма. Переписка погибших женщин могла содержать отгадку или хотя бы подсказку. Правда, в бумагах Нарциссы они ничего не нашли, но то были письма за последние два года. Остальные, по мнению Люциуса, она уничтожила ещё до начала аврорских обысков. Что ж, остаётся надеяться, что её предшественницы были более сентиментальны.

Через некоторое время Билл ошарашенно разглядывал шкаф, под завязку забитый письмами, - копиями отправленных и, разумеется, полученными. Хорошо хоть, что они разобраны по именам. Он аккуратно снял верхнюю стопку, потом ещё одну. Вскоре на стол перекочевали несколько увесистых пачек и пара тетрадей. Билл уселся в кресло, разглядывая всё это великолепие. Не хватало самых старых писем, но зато нашёлся дневник Глэдис Малфой, одной из безвременно ушедших. Посмотрим. Так, сразу откладываем добрачную переписку и всякие приглашения-соболезнования… Он перебирал листы, заполненные изящным паутинным почерком, изредка делая пометки на очередном пергаменте. Письма, казалось, хранили запах духов отправительниц - золотоволосых женщин, которые умерли так рано, и о гибели которых стыдливо молчала летопись. Билл устало потёр глаза и взялся за очередную стопку. В голове роились подробные описания приёмов и светские сплетни трёхсотлетней давности, но он упрямо вчитывался в очередное письмо Дионы Малфой. Должно быть что-то общее между ними, какой-то признак, событие…

Сквозь сон он ощутил лёгкое прикосновение к волосам. Много лет назад, когда количество отпрысков в семье Уизли ещё не зашкаливало, Молли именно так будила сыновей по утрам - гладила по голове и тихонько звала по имени. Но в этот раз она почему-то молчит. И подушка такая странная… Билл шевельнулся, просыпаясь, и пробормотал:

- Ага, мам, сейчас…

- Так меня ещё не называли, - задумчиво протянул мужской голос.

Билл подпрыгнул в кресле, сонно моргая. В кресле? Да он заснул в библиотеке, уткнувшись в ворох писем. Билл помотал головой. Люциус, непринуждённо присевший на край стола, никуда не исчез. Наоборот, сочувственно улыбнулся и невинно спросил:

- Не выспался?

Но Билл уже пришёл в себя.

- А то сам не знаешь, - невозмутимо ответил он.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. Утренняя неловкость ушла.

- Что ты ищешь? - Люциус соскользнул на пол и потянулся к письмам.

- Хотел бы я знать, - Билл энергично растёр лицо, подавив зевок. - Но если они все пострадали от проклятия, то что-то должно быть.

Люциус перебирал пожелтевшие листы, искоса поглядывая на него.

- Здесь много. Давай помогу.

Тот глянул на часы.

- Я сейчас ухожу, мне нужно в Министерство.

- А.

- Ну, я решил проверить кое-что по нашему Архиву. Пока не знаю, будет ли результат, - Билл замялся, - в общем, это по поводу Хьюго Малфоя.

- Не даёт он тебе покоя, да? Видимо, все Уизли такие упрямые, - Люциус вновь обернулся. - Хорошо. Мне и самому интересно, вдруг что-то всё же найдётся, - он отложил письма. - Но неужели пойдёшь, не пообедав?

- Ладно тебе, - отмахнулся Билл, поднимаясь. - Я же не маленький.

- Да, я знаю, - сказано это было абсолютно нейтральным тоном, но он почувствовал, что краснеет. И как Люциусу это удаётся?

- Ты надолго?

- Нет. Наверно, нет. Но если задержусь, не волнуйся.

Билл прикусил язык. “Не волнуйся”, додумался тоже. Добавь ещё: ужин оставь на плите. Но Люциус лишь кивнул. Он смотрел на него с непроницаемым выражением, а потом, взяв за рубашку, притянул к себе. Помедлив, склонился к его губам. В этом не было обжигающей ночной страсти, но было что-то иное, ещё более интимное - неторопливые, ленивые прикосновения и мягкое объятие, прямо здесь, в библиотеке, днём. Отстранившись, Люциус всмотрелся в его лицо и довольно усмехнулся.

- Удачи.

И вышел. Билл, отдышавшись, поспешил к себе. Накинул куртку, вышел на лестницу. Вспомнил, что забыл удостоверение, вернулся. Да, атмосфера тут теперь не рабочая. Подавив улыбку, он сбежал вниз и аппарировал к Министерству.

- Данного имени мы не нашли, - прокомментировал архивариус, протянув ему пару исписанных листов. - Но имеется один маг, который вполне может оказаться тем, кого вы ищете.

- Спасибо. Я могу прямо здесь?..

- Да, конечно, - он взмахнул палочкой, и над одним из столов зажёгся свет. Билл устроился на высоком неудобном стуле и принялся за чтение. Закончив, некоторое время сидел неподвижно. Прочитал ещё раз. Потом вздохнул, нацарапал на клочке пергамента пару названий и вновь подошёл к стойке.

- Вот эти, пожалуйста. И англо-французский словарь.

В Мэнор он вернулся уже поздно вечером. Остановился у кабинета, не решаясь войти. Ужасно не хотелось сообщать обо всём этом, но чёртовы бумаги огнём жгли сквозь нагрудный карман. Наконец он собрался с духом и толкнул дверь. Люциус сидел в кресле у камина, держа на коленях раскрытую книгу, и, казалось, размышлял над чем-то. Завидев Билла, улыбнулся.

- Наконец-то. Астория спрашивала о тебе.

Билл молча уселся в соседнее кресло, не зная, как начать. В наступившей тишине тревожно потрескивали дрова в камне.

- Нашёл что-нибудь? - спросил Люциус, прерывая затянувшееся молчание. Билл кашлянул. Всё равно придётся рассказать.

- Когда ты говорил о предприимчивых людях, ты забыл упомянуть ещё одну категорию - духовенство.

- Духовенство? - Люциус покивал головой, словно припоминая. - Но там, кажется, в основном попадались безумные сквибы? Основывали ордены и искали артефакты в надежде заполучить магическую силу?

- Не только сквибы, - рассеянно возразил Билл, доставая сложенные листы. - Многие великие магистры были магами и преследовали вполне конкретные цели - деньги и власть, - он разгладил пергамент. - В общем, в летописях доминиканцев я нашёл упоминание об одном человеке по имени Гуго. Он не был монахом, но считался “богоизбранным”, потому что умел творить чудеса.

- Какие же? - прищурился Люциус.

- Не сказано. Но он пользовался большим авторитетом, хотя и был, по словам летописца, “тишайшим и смиреннейшим из всех братьев”. Через несколько лет доминиканцам были вверены инквизиторские обязанности, и этот смиреннейший стал первым специалистом по преследованию еретиков. И он… - Билл помедлил, - занимался этим именно во Франции.

Люциус слушал, барабаня пальцами по мягкому подлокотнику.

- Что интересно, в наших книгах о нём ничего нет, хотя фигура была значимая. Он успевал участвовать в половине инквизиционных судов в качестве свидетеля, обвинителя или же… палача, - нервно поправив листы, Билл заговорил быстрее. - Как ты знаешь, настоящие маги на костёр попадали редко. А если и попадали, то благополучно избегали гибели. Однако, был период, когда многие из них приняли смерть от маггловских инквизиторов…

- Дай угадаю, - перебил Люциус. - Период, когда там служил этот… Гуго?

- Именно. В наших книгах упомянуты народные восстания во Франции, вызванные крайней жестокостью инквизиции, а также тем, что погибали настоящие маги. Тогда в каждой мало-мальски крупной деревне был свой колдун или ведьма, которых жители прятали от инквизиции любой ценой, потому что те лечили их и заговаривали погоду. Но за несколько десятилетий практически все поселения лишились магов. И, похоже, в этом была немалая заслуга Гуго. Он служил главным помощником генерального инквизитора от доминиканцев.

- Два вопроса: почему ты думаешь, что он был волшебником и как он связан с моей семьёй?

- Ты сам знаешь, что только волшебник способен почувствовать наличие магической ауры, - тихо сказал Билл. - Кроме того, есть упоминание о том, что он мог исцелять людей от чумы. В основном, правда, он лечил своих братьев и членов королевской семьи и наверняка получал за это вознаграждение - отсюда богатство. И ещё одно. В Ордене его называли Целителем или Святым, а вот среди простых людей он был известен как Гуго Кровавый или… Вероломный.* Таким прозвищем его вполне могли наградить маги. И в наших книгах о нём ничего нет просто потому, что некому было рассказать. А инсценировать свою смерть и потом возникнуть в Англии - раз плюнуть…