Провидица (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 66

Ему так хотелось защитить Кати, что мужчина выбрал для охраны лучших, и теперь его забота вышла боком. Тряхнув головой, Корвель призвал себя к спокойствию. Он указал своему гонцу на последний дом, где сейчас находились остальные воины и служанка.

— Поешь и отдохни, — велел ласс и снова углубился в свои размышления.

Бросать Катиль он не собирался, даже мысли такой не допускал. Воробья нужно было вытаскивать из Гетта, но как? Для осады города у Корвеля не было рати. Да и просто в город теперь въехать не представлялось возможным. Ласс присел на бревно под забором одного из домов и потер подбородок. Время подумать было. Гален был уверен, что пока для Кати особой угрозы нет. Она никому неизвестна, и все, что о ней знают, это то, что ее люди принадлежат вроде бы казненному сайеру. Значит, девушку могут использовать, как приманку для беглеца, или отправят гонца к королю, чтобы рассказать о пленнице. А вот это было уже плохо. Впрочем, на путь гонца до столицы и обратно уйдет много времени, и Корвель уже успеет забрать маленькую лаиссу. Но мог появиться и гонец от короля, который теперь был вынужден исправлять свою поспешность, и объявить о поимке сбежавшего узника и его спутницы. Тогда Кати отправят в столицу.

— Есть возможность отбить по дороге, — произнес вслух Корвель и тут же мотнул головой. — Нет, я не допущу, чтобы она задержалась в этом городишке.

Оставалось одно — прорваться в Гетт, найти пленницу и забрать ее. Гален представил, что Катиль могли закрыть в темнице, среди сырых холодных стен, где пищат крысы. Гнев в мужчине вспыхнул с новой силой, и он порывисто поднялся, готовый прямо сейчас вскочить в седло и броситься на помощь отважному воробышку. Усилием воли Корвель подавил гнев и заставил себя успокоиться, чтобы очистить мысли.

Его взгляд зацепился за Гейра, болтавшего с Ведисой и деревенским мужиком. Мужик походил статью на ратника, и Корвель прищурил глаза, переводя взгляд с одного на другого. Затем хмыкнул и усмехнулся. Идея ему понравилась. Гален потянулся и направился к тому дому, где отдыхали его воины…

Солнце уже опустилось, зависнув над крышами городских домов, когда в Гетт въехала телега, на которой сидел мужчина в простой крестьянской одежде. Рядом с ним сидела его жена, натянувшая чепец до самых глаз. Она куталась в большой шерстяной платок и с интересом разглядывала стражников.

— Глаза не сломай, — рявкнул ее супруг, и крестьянка тут же потупила взор, чем вызвала насмешливое хмыканье стражи на воротах.

— Я говорил, что твоя баба дура, — подал голос второй мужчина, сидевший на телеге. — Надо было ее дома оставлять.

— Тебя забыл спросить, братец, — ворчливо ответил возница, и женщина положила голову ему на плечо.

Чуть раньше, через вторые ворота, в Гетт вошло еще двое крестьян. Они вели негромкую беседу и ни на кого не обращали внимания. Так казалось окружающим, но оба крестьянина уже успели запомнить точное расположение стражи, караульного домика, где должна была находиться их смена и старший стражник. После оба удалились в город, сразу направляясь в сторону одной из харчевен. Здесь крестьяне сели за стол, заказали по кружке доброго эля и начали слушать геттские сплетни.

Телега, въехавшая в Гетт, направилась в сторону городского рынка. Двое мужчин и женщина бродили между рядов, прислушивались к разговорам, встревали в них, смеялись, торговались, все более сливаясь с толпой горожан, еще не покинувших рынок. Женщина зацепилась языком со служанкой из дома ласса городского смотрителя, и та ей рассказала о суете, поднявшейся после того, как прибежал пьяный банкир, мастер Рёйлед, который кричал, что к нему приходил казненный сайер Корвель, да примут Святые его душу, и обокрал честного человека.

Крестьянка охала и прикрывала рот ручкой, особенно разволновалась она, узнав, что в после этого увидели воинов сайера и благородную лаиссу, которых отвели в гостевой дом, где ласс селил гостей не очень важных. Важных смотритель размещал у себя. Так вот, теперь там полно стражи, и пленникам не выйти, не войти. Но ласс Сальгерд велел их хорошо кормить, а лаиссе предоставить служанку. А все потому, что лаисса эта говорит так складно, что господин даже собирается вечером навестить пленников.

Слушавшая служанку женщина нахмурилась.

— А чего это твой господин на ночь к чужой лаиссе собрался? — спросила женщина.

— Откуда ж мне знать, — изумилась служанка. — Только слышала я, как он начальнику стражи говорил, что лаисса неглупа и рассудительна, и он не прочь с ней побеседовать. И приказал готовить на вечернюю трапезу изысканные блюда. Госпожа в сердцах обещалась выпить яда, пока ласс Сальгерд будет с чужой лаиссой трапезничать и беседовать.

— Ужасы какие ты рассказываешь, — фальшиво охнула крестьянка.

— А я вот думаю, не потравила бы она эту лаиссу, — перейдя на шепот, доверительно сообщила служанка, и ее собеседница побледнела. — Ты чего, Ведиса?

— Плохо мне что-то, — сдавленно ответила женщина. — Брюхатая я. Муженька надо найти, пора уж и домой.

Она развернулась и поспешила смешаться с толпой, в панике выглядывая Гейра и Торда. Заметив одного из ратников ласса Корвеля, женщина поспешила к ним.

— Гейр, — позвала Ведиса, ухватив переодетого воина за рукав. — Чего скажу-то!

Мужчина приобнял служанку и отвел ее в сторону, слушая ее сбивчивый пересказ слов служанки смотрителя. Ратник почесал затылок и огляделся, отыскивая их третьего спутника.

— Неужто потравят мою госпожу, — в панике прошептала Ведиса.

— Не рискнет жена ласса подсыпать яд, — отмахнулся Гейр. — Так ведь и мужа отравить может. А коли только наша лаисса помрет, так ведь смотритель сразу поймет, чьих рук дело.

— Так ведь скроет смотритель, что жена его потраву устроила, — возразила женщина.

— Ежели отослал королю грамоту, то скрыть не посмеет, иначе сам головы лишится. Бабьи причитания это все, да выдумки, — ответил Гейр и свистнул, подзывая Торда.

— Весточку бы передать, чтобы лаисса Катиль ничего ихнего не изволила кушать, а лучше ела одни яства со смотрителем, тогда уж точно не потравят, — вздохнула Ведиса.

— Да как передашь-то? — покачал головой ратник. К ним подошел Торд, и троица отравилась навстречу с двумя ратниками, засевшими в харчевне.

Лаисса Альвран сидела перед разожженным камином. Она смотрела на игру пламени, пожиравшего сухие дрова. Катиль думала о том страшном сне, где огонь не был добрым и дарующим тепло, как сейчас. В том кошмаре пламя ревело и надвигалось с пугающей неотвратимостью. Но уже в который раз девушка оставалась в тупике, не находя разгадок. Святые не спешили даровать ей новое видение, и Кати, вздохнув, обернулась на того, кто вошел в комнатку, где она находилась.

Это был один из стражников, приставленных к ней и шести ратникам, сидевших в соседней комнате. Стоило стражу войти, как в дверях появился Даги. Он прислонился плечом к открытой створе и не сводил глаз с вошедшего мужчины. Тот покосился на ратника, но все же подошел к лаиссе Альвран и поклонился.

— Я могу спросить вас, госпожа? — задал вопрос стражник.

— Спрашивай, — сказала девушка и устало потерла переносицу.

— Могу я задать вам вопрос наедине? — замялся мужчина.

Катиль взглянула на Бартвальда, но он решительно покачал головой, показывая, что не оставит ее с чужаком.

— Спрашивай, — повторила лаисса. — От моего телохранителя у меня секретов нет.

Стражник оглянулся на черноволосого воина, кивнул и понизил голос:

— Госпожа, правда, что сайер жив?

— Не понимаю твоего вопроса, — ответила лаисса Альвран. — Всем известно, что князь был обезглавлен.

— Но с вами его люди, и сайер был в городе, — возразил мужчина. — Если вы мне скажете, где его найти, я передам лассу Корвелю от вас весточку.

Катиль пристально взглянула на собеседника и усмехнулась.

— Передай своему господину, что мне ведомо не больше того, что сам знает ласс Сальгерд.

— Мне можно доверять, госпожа! — воскликнул стражник, но лаисса бросила взгляд на Даги, и тот направился к неожиданному доброхоту.