Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ) - "Ник Лаев" - Страница 49

Он уже сделал первый глоток, когдаспышка гнева буквально прошила его насквозь, сдавливая грудь и выталкивая легкие наружу. Капли пота мгновенно покрыли все тело. Канцлер не заметил, как с трудом найденная и уже наполненная до краев емкость выскользнула из рук и с глухим стуком упала на ковер. Горло дергало и саднило, мускулы ныли от напряжения. Он закрыл глаза, вслушиваясь в тот могучий, неистовый поток, что бушевал где-то далеко, эхом отдаваясь в его сердце. Как давно он не слышал, не чувствовал эту сдирающую кожу ярость. Шершавым языком она облизала его душу, прикоснулась горячей утробой к той крови, что текла в нем с рождения. Обняла, погладила, куснула напоследок и... отступила.

Канцлер вытер рукавом рубахи мокрое лицо и тяжело опустился в кресло. Под ногами растекалось багряное пятно, впитываясь в шерстистое полотно постелённого ковра и щекоча ноздри сильным винным запахом. Торберт Лип ни чего этого не замечал. Пить ему расхотелось.

•••

Мэтр Толд Бройд проснулся под утро. Какое-то время по старой привычке продолжал лежать закрыв глаза, затем крякнул и резко встал. Светало, поэтому свечу решил не зажигать. Жену он схоронил три года назад, дочки выросли и давно разъехались. Служанка изредка согревала ему постель и, как считал Толд, имела на него какие-то виды. Но на серьезные отношения у него уже не было, ни желания, ни здоровья.

- Дая, - крикнул он негромко в темноту коридора. - Принеси водицы.

Заспанная средних лет женщина, с миловидным, покрытым редкими оспинами лицом, вошла громко зевая.

- Чаво Вам не спится мэтр.

- Поживешь с мое, сама узнаешь, - Толд Бройд пил, посматривая поверх принесенного деревянного кубка на ладную фигуру служанки. Та, будто чувствуя взгляд хозяина, потянулась, отчего высокая грудь подпрыгнула, колыхнув волной домотканую рубаху.

Бройд родился в Приграничье. И его отец был жил там и дед, и прадед. Шесть поколений назад его предок был принят в Братство. Он смог дослужиться до сержанта, и вместе с этим званием заполучить и право на кусок земли в окрестностях Вилладуна. Это сегодня здесь тишь и благодать, а во время прапрапрадедушки Гарда здесь находилось небольшое командорство Смелых, до которого нередко докатывались боевые фирды элуров. Как подозревал Толд, этот Гард Бройд был и сам наполовину эрулом, а может даже и полностью. Такие перебежчики из Альянса были во все времена. Кровная месть, долги или же просто жажда приключений выталкивали элурскую молодежь из родных фольков на юг, в богатую Торнию. Братство нередко принимало таких молодых шалопаев в свои ряды, формируя из них наемные отряды. Те, кто выживал в первый год, могли в случае удачи даже стать элурпольерами, то есть возглавить наемные отряды, состоящие из соотечественников и местных уроженцев. Этому Гарду, пусть земля ему будет пухом, несказанно повезло. Он сумел получить недоступное наемнику звание сержанта. Какими путями семейные предания умалчивали, но его потомок предполагал, что такому карьерному взлету поспособствовал красный Дар. Едва ли большой, но именно благодаря ему, местный командор ходатайствовал перед Магистром о присвоении северянину звания собрата-сержанта. Отслужив положенные пятнадцать лет, Гард Бройд вышел в отставку, получив земельный надел, положивший начало семейной ферме. Титула тана для отставных сержантов не полагался, но размер полученной земли оказался вполне достаточным, чтобы привлечь к немолодому уже ветерану взоры местных незамужних девиц. В результате непродолжительной осады Зеленую Долину, а заодно и ее моложавого хозяина прибрала к своим рукам самая энергичная и напористая из них. Она же стала прародительницей весьма разветвившегося за последние двести лет пограничного клана до сих пор выделявшегося среди преимущественно темноволосых торнийцев белокуростью и богатырской статью. Впрочем, здесь в Приграничье этим ни кого не удивишь. Здесь в каждом втором семействе имелись тайные или явные элурские корни.

- Скажи, пусть работники гонят коров. И пойди, проверь, как там с птицей и свиньями. Покормлены ли? Сама сходи, не ленись.

- Да мне и не сложно. - Дая повернулась и, покачивая широким задом, вышла из комнаты.

- Проверишь, приходи обратно. Слышишь?

- Я еще подумаю - послышалось снизу грудной, все еще волновавший его мужское естество смех.

- Вот чертовка, - усмехнулся мэтр. - Он встал с кровати и со скрипом потянулся. Давно разменяв седьмой десяток, он продолжал оставаться еще крепким и здоровым мужчиной. Впрочем, никого это не удивляло. Все красные отличаются отменным здоровьем. Отец, помниться, был безумно рад, когда в ходе Ритуала выяснилось, что он отмечен Даром Младшего. Прижимистый, как и все окрестные фермеры, старший Бройд тогда устроил роскошный пир для всех соседей, расхваливая на все лады своего среднего сына. Он всегда был везунчиком. Довелось ему родиться не в Приграничье, тянул бы до старости лямку стражника или солдата. А так его Патроном стал сам мистарский командор сьер Элхард Фридлон. Его Дар был невелик, но, как и в случае с далеким предком он оказался достаточным, чтобы получить не только сержантское звание, но и приличный земельный надел недалеко от родовой фермы. Он выжил в добрых двух десятках сражений. Были среди них и мелкие стычки и большие битвы, когда на поле боя оказывалось тысячи воинов с каждой стороны. И не просто остался в живых, а прошел весь путь без серьезных последствий. Дюжина шрамов, щедро раскинутых по всему телу, да отрубленный мизинец не в счет.

- Ты Толд родился в рубашке, - любила говаривать покойная матушка. В отставку он вышел, как только отслужил положенный срок. А через двенадцать лет случилась эта заварушка с Матрэлами. Бройд поморщился, вспоминая седую голову своего Патрона, выставленную вместе с шестью десятками таких же упрямцев на стенах Мистара. Почти все его друзья, оставшиеся на службе, отказались приносить присягу канцлеру и вливаться в ряды Стражей. Так что этот жирный подонок смог разжиться лишь отрядами наемников, да немногочисленными оруженосцами и сержантами из числа клятвопреступников. Их и сейчас поминают недобрым словом на границе. Мэтр сплюнул на пол подкатившую к горлу желчь. Как знать, продолжай он служить, возможно, и его голова стояла бы между каменных зубцов северной столицы. Но за то время, что сержант Толд Бройд оставил Смелых, он не только успел обзавестись тремя прелестными дочерьми, но и изрядно остыть в своей преданности идеалам Братства. Разумеется, не все здешние ветераны были осторожны в своих словах и поступках как он. Немало из них, особенно отставных рыцарей, поплатилось за свои крамольные речи, тюремным заключением, а то и головой. Самых беспокойных и преданных Младшим Владыкам, как потом понял Бройд, изолировали заранее. Впрочем, пересажать всех нелояльных Голдуенам местных землевладельцев было невозможно. Слишком многие из них, здесь на севере, как и на еще более беспокойном юге были связаны с Матрэлами тысячами нитей, являясь их сервиторами, родственниками или вассалами. Но время было тревожное. То чем всегда гордились, считая великой наградой и милостью от Триединых - Дар Младшего и принадлежность к Братству внезапно стали чем-то постыдным и непристойным. Бройд тяжело задышал и заворочился. Гнев душил, поднимаясь к горлу тяжелыми толчками и заставляя сердце гулко стучать о ребра. "Его не тронули. Его, мать твою, не тронули". Подвернувшийся под руку кубок отлетел в сторону, гулко стуча по дощатому полу. "Ээээх". За ним, конечно, незаметно присматривали, но, ни чего не обнаружив, в итоге отстали. Он был взбешен расправой над Магистром и его сыном, но собственная жизнь и благополучие родных оказалась для него дороже. Важнее чести и долга. Бройдон зажмурился до боли в веках.

- Я уже поднимаюсь, - по лестнице послышались легкие шаги Даи. - Я всех отослала, так что нам никто не помешает.

Мэтр тряхнул гривой седых волос, отгоняя тяжелые воспоминания. Он распахнул дверь и улыбнулся, предвкушая предстоящее удовольствие. Раскрыл руки и... волна ярости заставила его отступить в глубь комнаты, согнуться и зарычать. Подзабытый Зов Владыки вливался раскаленным потоком в глотку, распирая грудь и выжигая внутренности. Беззвучно крича, Бройд поднял голову и увидел широко раскрытые глаза служанки. Она смотрела на него с ужасом, прижав ладони к лицу.