Пропаганда гомосексуализма в России: истории любви - Каспаров Гарри Кимович - Страница 4

ЕЛЕНА

В скайпе разговаривали, просто часто стали общаться. У Марины сложные отношения с родителями — она их очень тяжело переживала, — и отношения с Витей тоже. Марина систематически ко мне приходила, ревела, нервничала по этому поводу. Ты помнишь, как мы начали целоваться?

МАРИНА

Кажется, у меня была истерика.

ЕЛЕНА

Да, у нее была истерика. Мама ей там опять чего-то наговорила, и Марина все время повторяла: «Я такая нехорошая, никому не нужная». А я говорю: «Не беспокойся, ты хорошая», а еще говорю: «Заведи любовника». А потом мы начали целоваться.

У меня до этого были девушки, у меня с этим проблем не было никогда. Но у Марины я оказалась первой. Так что на следующий день я решила, что нам надо поговорить. Потому что у девочки в первый раз был поцелуй с девочкой — она, наверно, переживает.

МАРИНА

Она приехала, такая серьезная, разговаривать.

ЕЛЕНА

Стали разговаривать, и Марина такая: «Давай попробуем!». А я говорю: «Хорошо, но сразу мы с тобой спать не будем». Но мы, конечно, переспали через полчаса после этого.

МАРИНА

По поводу того, что она девочка, у меня переживаний не было. Я до этого еще думала, что мне надо бы загулять от Вити. И когда я об этом размышляла, я решила, что мне нужна, скорее, любовница. Потому что…

ЕЛЕНА

Не забеременеешь.

МАРИНА

Да, как минимум. У меня много знакомых лесбиянок — я с ними познакомилась в интернете через форум, посвященный вампирам Анны Райс, — так что для меня это не было проблемой.

ЕЛЕНА

А потом… Вообще-то, мы не собирались съезжаться, строить какие-то отношения.

МАРИНА

Но мы всем сказали. Коле ты сказала почти сразу.

ЕЛЕНА

У Коли на тот момент уже была Оля. До того, как у меня с Мариной началось, пришел ко мне мой муж и говорит: «Я влюбился в девушку в твиттерe». Я такая: «Как это — в твиттерe?!», а он: «Мы переписывались в твиттерe, и я влюбился». А я: «Коля, я, конечно, все понимаю, но в твиттерe?», а он сказал, что я просто не понимаю. Я говорю: «Я не против, хочешь любить кого-то — люби, в твиттерe, не в твиттере». Мы с ним к тому времени были уже, скорее, друзьями, и я подумала: «Ну, влюбился человек, зачем я буду ему мешать». Мы с ним договорились, что еще какое-то время поживем вместе, пока ребенок в школу не пойдет, а там уж разберемся.

К тому же его девушка жила в другом городе, было непонятно, когда она приедет и приедет ли вообще. А у меня с Мариной начался роман, так что я подумала: «Тем более хорошо, что у него кто-то есть». На майские праздники он уезжал к Оле и мы его собирали, было очень весело: мы вместе отправляли Колю к его любовнице, Марина ему гладила рубашки.

МАРИНА

Про половину его вещей я сказала, что на встречу с девушкой их нельзя надевать.

ЕЛЕНА

Да, она ему говорит: «Трусы у тебя выцветшие. Представляешь, она тебя разденет — а там эти трусы». А Коля говорит: «Ты думаешь, мы будем раздеваться?», а я говорю: «Я уверена».

МАРИНА

Наш роман начался в марте. А потом мы с Леной взяли детей и поехали на месяц отдыхать в Болгарию.

ЕЛЕНА

Коля приехал к нам на неделю. Там он брал детей и шел с ними гулять, а когда возвращался, осторожно стучал в дверь, чтобы случайно не застать нас за чем-нибудь.

МАРИНА

Когда мы вернулись из Болгарии, я рассказала Вите. Елена и Коля пытались меня отговорить: «Не надо, он настучит твоей маме!». Но я все равно рассказала ему, а он ответил: «Ну, я догадывался. Разводиться не собираетесь, и хорошо. Живите, развлекайтесь».

ЕЛЕНА

Наши мужики отреагировали на новость одинаково: предложили подарить нам секс-игрушки. Я спрашиваю: «Это еще зачем?». А они говорят: «А как же вы…?». Коля все время пытался из меня вытянуть подробности, ему казалось очень интересным, что у его жены есть любовница. Но я ему сказала, что у нас еще не было секса и что мы только держимся за ручки.

МАРИНА

Витя провожал меня к Марине вечерами.

ЕЛЕНА

Витя человек очень инфантильный. И он быстро понял, что для него это очень удобно — все проблемы Марины сразу легли на мои плечи. Он мог позвонить мне и сказать: «Лена, Марине плохо, приезжай».

МАРИНА

Сначала я систематически бегала к Лене ночевать. Родственники начали говорить, что плохо так делать. Ребенку рассказывали, как нехорошо, что мама ночует у подружки.

ЕЛЕНА

Мы старались сделать так, чтобы все развивалось постепенно. У нас у обеих были дети и все такое, и мы не собирались жить вместе. То есть , может быть, и собирались, но в каком-то отдаленном будущем.

МАРИНА

Но было тяжело.

ЕЛЕНА

Получилось, что мы живем на два дома.

МАРИНА

Мы вместе закупали продукты в один дом, вместе готовили, вместе убирались, а потом ехали в другую квартиру и там делали то же самое.

ЕЛЕНА

А меня Витя дико бесил, он все время бегал кругами вокруг Марины. В общем, было очень сложно. А в марте у них кончился срок аренды и хозяин квартиры захотел, чтобы они съехали. И я говорю: «Давай ты переедешь ко мне, а там решим? Если мы уживемся — то и хорошо, а не уживемся — значит не уживемся». И она решила рассказать все родителям.

Я ей говорила: «Зачем тебе это делать?», а она все повторяла: «Надо, чтобы все было честно».

МАРИНА

Я считала, что мама у меня менее адекватная, чем папа, поэтому я пригласила отца в кафе и сказала: «У меня с Леной роман». А папа такой: «Я догадывался. Но ты должна принести жертву ради ребенка. Если тебе не нравятся мужчины, живи с мужем ради ребенка». А потом начался бег по потолку. Сначала родители попытались отправить меня на год на Кипр, чтобы я там пожила и «пришла в себя». Я сказала, что никуда не поеду. Тогда они пригрозили, что ребенка у меня отнимут. Сказали, что достаточно только объявить всем, что мы лесбиянки, и мы сразу потеряем детей. Что Витя и Коля, конечно же, у нас их отнимут.

Потом они сперли ребенка в первый раз. Он ночевал у моих родителей, и на следующий день они должны были отвести его в садик. Но они этого не сделали, сказав, что у них обоих сердечный приступ. Вечером я им позвонила, сказала, что зайду забрать ребенка, а они мне сказали: «Мы уезжаем на дачу. Попробуй, отними», — и уехали. Я помчалась к ним домой, но когда добралась, там уже никого не было. Я пошла в полицию, а там мне сказали: «Ну это же его бабушка и дедушка, что вы так переживаете?». Но я настаивала, и полицейские позвонили моим родителям. Моя мама сразу же настучала им, что я лесбиянка и что они спасают ребенка от меня. И полицейские сказали: ну, мол, девушка, вы же понимаете, почему они увезли ребенка.

Я сказала родителям, что если они не вернут сына до воскресенья, я напишу заявление в полицию. Они вернули его в воскресенье, но вернули не мне, а Вите. Витя тут же привел его нам. После этого мы с родителями месяц не общались. Потом они позвонили и предложили помириться. К родителям я ходила с ребенком раз в неделю: посидели и ушли. Кое-как общались.

Потом они нашли мне какого-то дикого психолога, который рассказывал, что нам с Еленой не повезло с мужиками и от этого все наши проблемы. Я перестала к нему ходить — я-то пошла к психологу в надежде наладить отношения с родителями.

ЕЛЕНА

Марине вечно всех жалко. Ей было жалко Витю, потому что он же ни в чем не виноват. Ей было очень жалко родителей — ну, это же родители! Она действительно надеялась, что сможет наладить с ними отношения, что ее там хоть как-то поймут.

МАРИНА

Потом ребенок их сильно любит. И я думала, что надо попробовать — все-таки родственники. Потом я сама нашла другого психолога, и мы ездили к нему вместе с родителями месяц или полтора.

ЕЛЕНА

Она возвращалась от этого психолога в истерике. Потому что там ей родители говорили какие-то жуткие вещи — какая она непутевая и как я ее использую, как это все печально и грустно, что мама умирает, а Марина никого не хочет спасти и понять, как она запуталась.