Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010) - Святитель (Тобольский) Иоанн - Страница 46

Каждый, понимающий, что без воли и допущения Божия ничего не совершается – ни похвалы, ни поругания, – осуждает сам себя пред Богом, говоря: «О Господи! Сам я весьма достоин того, чтобы все меня презирали и поносили, за что же я буду негодовать на них; я знаю, Господи, что без Твоей святой воли никто меня не посрамит и не обидит: и я ещё больше уничижусь, и сделаюсь ещё ничтожнее в глазах моих (слова царя Давида: 2 Цар 6:22)».

3

Приготовив сердце своё к равнодушному перенесению нищеты, укоризн и поношений, приступим к рассмотрению безропотного претерпения нами болезней.

Земная жизнь наша подобна маслу, горящему в лампаде. Как горение лампы полностью зависит от её хозяина, так же точно наши слабости физические и болезни управляются по воле или допущению Божию. Поэтому истинно предающий себя воле Божией благодушно покоряется её распоряжениям. Он, подобно пламени, всегда стремящемуся к небу, обращается во всём, его касающемся, к Богу, Создателю своему, с молитвою: «Господи! Благодарю Тебя сердечно за всё Тобой ниспосылаемое: если Тебе угодно поддерживать меня в немощном теле безболезненно, благодарю Тебя; или же благоволишь живого покрыть меня струпьями или язвами, на много лет обложить недугами и пригвоздить на болезненном одре, – будет воля Твоя, охотно соглашаюсь на всё; если Тебе только благоугодно это, то и мне оно будет полезно, как и самое здоровье». Достопримечательны в этом отношении слова Иоанна Авильского^[120]: «Одно благодарение, произнесённое пред Богом во время скорби, Ему приятнее, чем тысячи благодарений, принесённых во время благополучия: ибо всяк благодарит за оказанные благодеяния, но едва ли кто благодарит за оскорбление».

Одна святой жизни девица была спрошена: каким способом достигла она такого совершенства в жизни? «Никогда не была я отягчена в такой степени болезнями, чтобы не просила себе у Бога ещё большей болезни по любви к Нему», – отвечала она. Другая же целомудренная девица, претерпевая адские мучения ради сохранения себя в целомудрии и не надеясь скорого их окончания, обратилась сердечно к Богу, взывая: «Сладчайший, милый Боже! Вспомни, что Ты Господь мой и Создатель, вот я пред Тобой, суди меня праведно: я готова терпеть это геенское мучение, пока Тебе будет это угодно, сотвори со мной по воле Твоей святой!» Таким образом всецело предав себя в волю Божию, провела всю жизнь свою в любви Божией и добрых делах.

Эти примеры показывают, что должно возбуждать свою волю, чтобы она готова была как в здоровье, так и в болезни содержать сердце своё неизменным в любви к Богу и ближним.

4

Преданный Богу человек живёт не для себя, но для служения Богу и ближним, а потому он не позволяет себе выбирать между жизнью и смертью по своей воле, но то и другое предоставляет воле Божией. Он не пристрастен ни к долговечной жизни, ни к скорому отшествию в загробную жизнь. Предоставляя себя во всём воле Божией, он внутренне взывает к Богу: «Благой Иисус! Ты лучше меня знаешь, что мне полезнее: жить или умереть? Сотвори же со мной, как Тебе угодно. Только, Господи мой, желал бы я умолить Тебя, чтобы Ты, по милосердию Своему, избавил меня от внезапной смерти, ибо грехи мои страшат меня; помяни меня, Господи, когда придёшь судить живых и умерших. Но и в этом прошении моём всё предоставляю Твоему преблагому решению и не противлюсь святой Твоей воле. Знаю, что праведник, если и рановременно (неожиданно) умрёт, будет в покое (Прем 4:7). Прости же, Господи, и очисти меня, ибо согрешил пред Тобой! Поэтому я ни безвременной смерти избегаю, ни боюсь смерти бедственной и ужасной. Для сердечно верующего известно, что многие скончались мирно, но в ад низвержены, а много окончивших жизнь ужасающей, лютой смертью переселены на небо. Непостижимы для нас суды Божии, а потому охотно предоставляю себя благоволению Божию относительно перехода из временной жизни в вечную: Ибо никто из нас не живёт для себя, и никто не умирает для себя, а живём ли – для Господа живём; умираем ли – для Господа умираем: и потому, живём ли или умираем, – всегда Господни (Рим 14:7–8)».

Архиерей Турский Мартин, умирая, при последнем вздохе сказал: «Господи! Если я полезен Твоему словесному стаду, то не отказываюсь трудиться, но да будет о сём воля Твоя!» Признательная Церковь в своих песнях о нём свидетельствует, восклицая: «О, муж предивный, в трудах не изнемогавший, смертью не побеждённый и не ужаснувшийся её даже на одре смертном, и тогда от жизни и трудов не отказывавшийся, предоставляя всё о себе воле Божией». Вот пример, достойный подражания! Один древний писатель сказал: «Свойство храбрых и доблестных мужей – скорее презирать смерть, чем ненавидеть жизнь. Нерадивые через свою леность унижаются, трудолюбивых же одна смерть удерживает от доброй деятельности»^[121]; сама же смерть для всех – последний неизбежный предел, к которому без страха должно идти, предоставляя себя вполне воле Божией.

Жизнь наша и смерть – обе находятся в Божией власти, премудрой и всеблагой; одному Богу известно, что полезнее каждому из нас: жить или же умереть, потому мы должны с благодарностью за Его к нам милость охотно принимать от Него равно как жизнь, так и смерть. Желает ли Бог, чтобы мы жили? С удовольствием продолжим жизнь, благодаря Бога при всяких обстоятельствах наших, как благополучных так, и бедственных, заботясь только о достижении блаженства в загробной жизни. Желает ли Бог, да умрём? С кротким сердцем умрём, как учит один из древних писателей: «Да идём не противясь к смерти, которая приводит нас к бессмертной жизни». Увы! Так ли большая часть из нас ныне живёт или умирает? Редко кто теперь умирает без сильного желания пожить ещё и ещё, редко умирает без вздохов и печали: всё это противно воле Божией, ибо оно изъявляет наше недовольство определённым от Бога пределом для нашей жизни. Мы должны быть готовы каждый час к исходу, ибо час этот сокрыт от нас Премудростью Божией: несправедливо укорять должнику своего кредитора за взыскание данного ему на определённый срок. Для нас же, грешных всегда будут малочисленны дни жизни нашей, если станем считать их. При этом размысли разумно, что простое продолжение жизни само по себе, без отношения к нашей деятельности, – не большое ещё добро: оно не приведёт тебя к блаженству. А посему будь доволен тем пределом жизни, который назначен тебе Богом, и поспеши воспользоваться им для добрых дел, чтобы достичь блаженного покоя праведных. Помни слова премудрого: праведник, если и рановременно умрёт, будет в покое, ибо не в долговечности честная старость, и не числом лет измеряется: мудрость есть седина… (благоразумие) и беспорочная жизнь… Вот истинное долголетие и возраст старости! (Прем 4:7–9).

5

В заключение этой главы представим читателю живые примеры того, как святые люди, эти орлы доброй природы, прямо взирали на свет солнца разума, воли Божией, воли чадолюбивого предвечного Отца и всемогущего Творца, хранителя и распорядителя вселенной. В какой полноте и совершенстве подчиняли они свою волю Его воле с любовью и благоговением и, невзирая ни на какие препятствия, последовали оной.

Кто был в этом отношении мужественнее святого апостола Павла? На пути исполнения воли Божией его не могли удержать ни острие меча, ни блеск копий, ни побивание камнями и батогами, ни морские волнения, ни народные смуты, ни лютые бури, ни опасные и непроходимые дороги, ни ежедневное ожидание смерти – по собственным его словам: мы живые непрестанно предаёмся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей (2 Кор 4:11). Святой Павел, говоря Духом Святым, не откажется идти и в огонь, если бы требовала того воля Божия: я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (то есть за израильтян) (Рим 9:3). «Что ты говоришь, о Павел, – возглашает святой Златоуст, – не ты ли сказал: “кто нас разлучит от любви Христовой?” Не сомневайся, святой Златоуст, в словах Павловых: я желал бы и проч. Они означают в высочайшей степени любовь Павлову ко Христу, ими выражал он своё сильное желание, чтобы наибольшее число израильтян возлюбили Христа, за это он готов был бы отдать им избыток заслуженного им блаженства и славы со Христом, но не то, чтобы он отказывался от любви Христовой»^[122]. Смотри, как орёл, тот прямо и неуклонно обратил глаза свои к праведному солнцу Божественной воли. Такое крепкое соглашение с Божественной волей собственной нашей воли ничто не преодолеет, хотя бы против него вооружилось множество миров со всеми орудиями лести, насмешек и мучений.