Хозяин Лэтэм-холла (СИ) - "Kryptaria" - Страница 6

— Да. Но он умер много лет назад. Думаю, даже раньше, чем родился отец Итана.

Повернувшись к залу спиной, Софи повела Джона налево по коридору вдоль фасада здания и остановилась перед первой дверью слева. Распахнув ее, она мягко окликнула:

— Папа?

— Элли? — отозвался дрожащий голос.

Софи печально посмотрела на Джона.

— Его жена, — тихо произнесла она и, войдя в комнату, сказала: — Нет, папа. Это Софи. Я привела кое-кого с вами познакомиться.

Джон вслед за ней вошел в комнату и торопливо осмотрелся. В стене напротив находились два высоких узких окна, верхняя часть которых была выполнена в форме арок. Остальные стены занимали книжные полки, заканчивающиеся только у камина, который Джон уже видел на свадебных фотографиях. Он не топился, но в комнате было тепло от работающего обогревателя.

Около обогревателя в инвалидном кресле сидел Реджинальд Стюарт. На нем были пижама и халат, колени укрывало одеяло. На спинке кресла нежелательным напоминанием о давних «плохих днях» Джона, наступивших сразу после войны, висела практичная алюминиевая трость. Три года, прошедшие с того дня, когда делались свадебные фотографии, сказались на Реджинальде не в лучшую сторону. Почти все его волосы выпали, и кожу на голове и тыльной стороне рук с шишковатыми пальцами усеивали старческие пятна.

Софи подошла прямо к нему, поцеловала в щеку и принялась возиться с одеялом. Джон пристально следил за ней, зная, что позже Шерлок станет задавать ему вопросы, но не разглядел в ее действиях ни малейшего намека на что-либо, кроме заботы, естественной для жены правнука.

— Папа, — присев рядом с инвалидным креслом, произнесла она. — Это доктор Ватсон.

— Еще один доктор? — выпалил старик, подозрительно прищурившись на Джона. — Шарлатаны! Все вы!

— Папа! — протестующе воскликнула Софи и бросила на Джона извиняющийся взгляд.

Покачав головой, тот подошел к креслу и протянул руку.

— Я не такой доктор, сэр. Я детектив.

Запрокинув голову, Реджинальд принялся с подозрением изучать его, после чего издал хриплый смешок и с удивительной силой, несмотря на то, что его руки немного тряслись, ответил на пожатие.

— Доктор-детектив, вы говорите? Что ж, тогда все в порядке! Элли, принеси пару бокалов бренди мне и…

— Джон, сэр. Джон Ватсон, — подсказал он, бросая на Софи предупреждающий взгляд. Старик должен был сидеть на настоящем коктейле из лекарств, ни одно из которых, как Джон был уверен, не станет действовать как следует в сочетании с бренди.

— Я принесу вам чаю, — ответила Софи и вышла.

Джон снял куртку и, придвинув одно из кресел ближе, сел. Обогреватель работал на полную мощность, отчего в комнате было жарко как в печке.

— Сэр…

— Чай, — раздраженно закашлявшись, перебил Реджинальд. — Иногда кажется, будто она считает, что здесь полевой госпиталь. Словно чай спасет от пулевого ранения в живот.

Вздрогнув от неожиданности, Джон покачал головой и попытался рассмеяться, но смех вышел хриплым и резким. В давно дремавшем уголке его сознания промелькнуло воспоминание об угрозе Билли Мюррея, пообещавшем, что если Джон решит сдохнуть у него на руках, последним, что тот выпьет, будет этот жуткий кофе, который хранится у них на базе, а не чашка настоящего чая — или пинта пива, если уж на то пошло.

— Значит, вы один из друзей Гарольда? — покачав головой, продолжил Реджинальд.

— Гарольда? В смысле, Гарольда Лэтэма? — спросил Джон, вспомнив портрет из зала.

— Лучший друг, какой когда-либо мог быть у человека, — с нежностью произнес Реджинальд. — Кажется, всю жизнь был рядом. Вместе со мной учился в школе. Вместе со мной прошел через Ад, — мрачно добавил он. — Никогда меня не оставлял, старый добрый Гарольд.

— Очень достойно с его стороны, — заметил Джон, чувствуя себя не в своей тарелке. Похоже, Реджинальд страдал болезнью Альцгеймера, хотя доктор и не был геронтологом или неврологом. Сейчас он работал только в качестве терапевта, если не считать залатывания ран, которыми их обоих нередко награждала Работа Шерлока.

Реджинальд кивнул, его голова качнулась, точно она была на пружине.

— Где он? — оглядываясь, неожиданно спросил он. — Снова решил напиться, а?

— У него были… — оборвав себя, Джон поправился. — У него есть проблемы с выпивкой?

Реджинальд покачал головой и принялся вертеть слишком большое для его пальца обручальное кольцо.

— Нет, вовсе нет, — с оживленной фальшивой улыбкой возразил он. — Он скоро вернется. Захватит нам пару стаканчиков, пока мы ждем.

Плотнее усевшись в кресле, Джон решил вернуть разговор в настоящее. Он не особо надеялся получить от старика полезную информацию, но был обязан хотя бы попытаться.

— Мистер Стюарт, вы не видели, чтобы в последние несколько дней здесь скрывался кто-нибудь подозрительный?

— М-м-м, нет, но я ездил в Лондон. Вам надо будет спросить у Гарольда, — Реджинальд понизил голос и наклонился вперед. — Бедняга, он не особо часто теперь выходит.

— Если бы вы попытались припомнить, — чуть отчаянно подчеркнул Джон, — я был бы очень вам признателен.

Он подбадривающе улыбнулся, надеясь, что сумеет добыть что-нибудь интересное для Шерлока. Конечно, говорить тому, что им нужно допросить человека, который, вероятно, мертв уже двадцать или тридцать лет, он не собирался.

Боже, нет. Шерлоку вполне могло прийти в голову выкопать тело. Джон содрогнулся от этой мысли. Благодаря Шерлоку он в точности знал, сколько труда необходимо приложить, чтобы разрыть могилу, а его плечу совсем не были нужны подобные глупости — только не по такому холоду и сырости.

Но прежде чем Реджинальд успел что-нибудь ответить, телефон Джона завибрировал. Джон достал его из кармана куртки и увидел сообщение от Шерлока. Улыбнувшись, он вновь посмотрел на старика, но тот уже задремал.

— Прошу прощения, сэр, — пробормотал Джон на тот случай, если Реджинальд просто решил дать отдых глазам, после чего как только мог тихо встал, перекинул куртку через руку и отправился искать Шерлока. Оставалось надеяться, что тому повезло больше, чем Джону.

========== Глава 3 ==========

Четверг, 15 февраля 1946 года

— Прости, Гарольд, мне так жаль, что Элеонора не сможет к нам присоединиться, — едва войдя торопливым шагом в семейную столовую, бросился извиняться Реджи.

Гарольд встал из-за небольшого уютного столика на шестерых.

— Что-то случилось, старина? У тебя жутко взволнованный вид.

Не задерживаясь на то, чтобы застегнуть пиджак, он подошел к другу и протянул руку.

Казалось, мир яростно завертелся вокруг Реджи. Сердце гулко застучало о ребра; он не чувствовал себя так со времен Войны, с тех самых дней, когда в голове продолжал раздаваться грохот оружейной пальбы и разрывы бомб, хотя те давно умолкли, а сознание ликовало от мысли, что он все еще жив. Улыбаясь немного сумасшедшей улыбкой, он схватил Гарольда за руку, притянул к себе и радостно обнял.

— Это все Элли! — воскликнул он, ударив Гарольда по спине, и его голос зазвенел от смеха. — Она беременна!

На мгновение Гарольд застыл в руках Реджи, а затем хлопнул того между лопаток.

— Вот молодчина! — похвалил он и, отступив назад, сжал плечи друга. — Давно пора, черт возьми!

Все еще витая от счастья в облаках, Реджи позволил отвести себя к столу и усадить в его главе. Не возвращаясь на противоположный конец, Гарольд опустился рядом и окликнул прислугу.

— К ней приезжал врач, пока мы были в офисе, — торопливо выпаливая слова, принялся рассказывать Реджи. — Сказал, все хорошо, никаких проблем и все такое. Святый боже, я стану отцом!

— Ужасно рад за вас обоих, — похлопав Реджи по предплечью, Гарольд на мгновение сжал его руку, после чего крикнул: — Винсент! Где… — слуга появился в дверях, и Гарольд тут же велел: — Бегом за вином, Винсент. Неси «Де Кастельно». У нас праздник!

Ужин прошел в дымке смеха и шампанского, и, хотя на этом празднике присутствовали всего лишь двое, в каждом его мгновении таилось не меньше веселья, чем на вечеринке в большом банкетном зале. На краткий миг Реджи пожалел о решении Элеоноры обедать с подноса в комнате, где она могла бы съесть свой тост и бульон, не ощущая доносящихся с кухни ароматов: она едва успела дойти до верхней ступеньки, как ее замутило от запаха превосходного ростбифа. Доктор, правда, заверил, что подобные ощущения пройдут максимум через пару недель, и Реджи успокаивал себя обещанием, что после рождения ребенка устроит ей самый великолепный праздник, какой когда-либо видел Лэтэм-холл.