Волшебная книга Эндимиона - Скелтон Мэттью - Страница 30

С каждым шагом, приближавшим его к дому, Блейк все меньше и меньше ощущал себя избранником каких-то волшебных сил, кому суждено найти и вырвать из лап Зла волшебную Книгу, обрести которую жаждет все человечество.

— Давай договоримся так, — уже на подходе к дому предложила ему Дак. — Ты проснулся на рассвете и увидел, что я вышла из дома. И ты побежал за мной. А я… А ты…

— А я, а ты! — разозлился Блейк. — Сама не знаешь, чего говорить!

— Только не про Салманасара! Мама не поймет.

— Конечно, не поймет, если мы сами не понимаем, — согласился Блейк.

Дак потянула его за рукав.

— Ты, когда мама начнет, молчи, ладно? Я за нас двоих отвечать буду.

Блейку понравилось, что сестра готова подставить плечо и принять на себя первые упреки. Это благородно с ее стороны. Все-таки у него потрясная сестрица, хотя и спорить любит: ты ей слово, она тебе десять.

Они подошли к дому. Блейк так осторожно вставил ключ и открыл дверь, как будто они лезли в чужую квартиру. И сразу же испытал потрясение: в передней стояла мать, и она была похожа на тряпичную куклу, которую поставили, но она сейчас упадет. Глаза у этой куклы были не сердитые, не раздраженные, а усталые и печальные.

— Вот и мы, — сказал он, не зная, что сказать, и слова прозвучали развязно и не к месту.

Мать ничего не ответила.

— Мы пришли, — повторил он.

— Это я во всем виновата! — звонко крикнула Дак. — Я хотела уйти из дома, а Блейк увидел через окно и как бросится за мной! И ну уговаривать, а я ни в какую! Два часа уговаривал!..

Она говорила быстро, долго и несла всякую чушь, но Блейк понимал: это она нарочно, чтобы правда не прорвалась наружу. Мать почти не слушала ее, она смотрела на Блейка, как ему казалось, в поисках поддержки, и он очень хотел оказать ее, но не знал, как.

Дак продолжала говорить, уставясь в стенку, будто там были написаны все эти слова. В глазах у нее он уловил предательский блеск — слезы.

Потом наступило молчание. Мать по-прежнему ничего не говорила. Наконец, она вздохнула и беспомощно произнесла:

— Что мне делать с вами?

И тут слезы навернулись и на глаза Блейка, но он героическим усилием сдержал их. Единственное, что он хотел сейчас, — исчезнуть отсюда, как книга Эндимиона Спринга из библиотеки.

— Вы хоть понимаете, как я беспокоилась? — еле слышным голосом спросила мать. — Почему не предупредили? Где вы пропадали? — Ее взгляд упал на его покрытые грязью башмаки и джинсы. — От тебя пахнет дымом. Вы грелись у костра?

— Извини нас, — пробормотал он.

— Извини! Это все, что ты можешь сказать, черт возьми?

Она чертыхнулась — это хорошо: значит, приходит в себя. Следующие ее слова укрепили его уверенность в этом: началась обычная «пилка».

— Я думала, Блейк, — говорила мать, — что ты будешь более ответственным. Другая страна, изумительный город, новые знакомства. Ты можешь столько здесь узнать, столькому научиться. А ты… Сначала исчезаешь куда-то вечером, потом — на рассвете. Что за поведение? Что за игры?

Ему очень захотелось рассказать ей об этих играх, но он пересилил свое желание.

— Молчишь? — продолжала мать. — Может, хочешь, чтобы я отправила тебя домой?

— Да, — произнес он, прежде чем подумал, что ответить.

Дак в тревоге повернулась к нему, а он бессознательно положил руку на клапан кармана, в котором лежала книжка, полученная от Салманасара.

— Нет, — сказал он, когда до него дошло, что он обидел мать.

Та растерянно вгляделась в его лицо и спросила с плохо скрываемым беспокойством:

— Да или нет, Блейк? С отцом или со мной?

Он чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Как ответить на такой вопрос?

Стенные часы в передней отбивали секунды, ожидая его ответа. Но он не знал, что говорить, не понимал, как можно такое спрашивать. Неужели она хочет, чтобы он выбрал отца и уехал к нему?

— Я… я не знаю, — выдавил он наконец. — Хочу ответить «да»… И хочу ответить «нет»… С тобой или с ним?.. И с тобой, и с ним! — в отчаянии заключил он. — И чтобы вы с папой были вместе. Как раньше. И оба ходили на работу. А потом приходили домой… И чтобы все было, как прежде. А он зачем-то ушел с работы, сидит дома, и вы часто такие… как будто встали не с той ноги.

Мать с состраданием смотрела на него, и, когда наконец опять заговорила, голос у нее был другой — мягче и не такой напряженный.

— Ты так это воспринимаешь, Блейк?.. Наверное, мы должны были сказать вам…

И она сказала, что отец не бросал своей работы, а несколько месяцев назад его уволили — там все закрылось, и ей пришлось тянуть весь воз, а отец очень переживал, и искал, искал работу… Конечно, он подрабатывал, но это было совсем не то, что раньше…

— Только это не значит, — произнесла в заключение мать, и на ее лице появилась тень улыбки, — это не значит, что вы должны убегать неизвестно куда и ничего не сообщать. Мне без вас очень плохо. Очень…

Последние слова прозвучали так, словно их сказал обиженный и напуганный ребенок.

Блейк сам не знал, как он вдруг очутился рядом с матерью и обнял ее.

И он еще раз произнес, на этот раз совершенно честно и искренне:

— Извини нас, мама.

Глава 17

После этого все пошло заведенным порядком. Мать сказала, чтобы умылись, почистили зубы и приготовились к завтраку, а потом они все вместе выйдут из дома: ей сегодня нужно в Бодлианскую библиотеку, а они, как обычно, пойдут в библиотеку колледжа, к миссис Ричардс, где будут делать уроки и вести себя, как полагается приличным детям.

В ванной комнате Блейк внимательно рассмотрел себя в зеркале и лишний раз пришел к выводу, что никак не может понять: что в нем нашел Эндимион? Ничего героического или даже просто выдающегося в его облике и в помине нет: обыкновенный худощавый парень, ребра торчат, как брусочки на ксилофоне, глаза разные. То есть в том смысле, что могут менять цвет. Об этом ему папа говорил, а он выдумывать не будет. Вообще-то они бледно-голубые, но, если Блейк разозлится или обидится, то сразу темнеют — становятся такого цвета, как влажная галька. Это тоже папа сказал. Жаль, его здесь нет — они бы так поговорили обо всем, Блейк ничего бы от него не утаил.

В библиотеке, куда мать их привела, она выбрала для них комнату поближе к кабинету миссис Ричардс. Впрочем, миссис Ричардс была с утра очень занята: носилась по этажам, готовилась к нашествию членов Книжного сообщества, пожелавших ознакомиться с новыми поступлениями книг и условиями их хранения.

Время от времени она мимоходом заглядывала в комнату, где Блейк и его сестра должны были прилежно заниматься по своей школьной программе. И каждый раз Блейку казалось: она с подозрением смотрит именно на него, ожидая признания в том, что это он вторгался в библиотеку недавно ночью и был виновником порчи немалого количества книг.

Блейк сидел за столом, разложив то, что вынул из рюкзака и что должно было демонстрировать усердие в выполнении домашнего задания, но мысли его были далеко от всего этого. Правда, что-то он все-таки делал, так как мама пригрозила, что сегодня сама проверит его успехи. И он смертельно завидовал сестре, которая с беспечным видом листала какую-то книжку, потому что давно уже выполнила все свои задания. Неисправимая отличница! Когда только успевает?

Он сильнее прижал локти к столу и постарался сосредоточиться. Напрасная попытка! А виновата во всем Дак: нечего ей выстукивать на своем столе какую-то дурацкую мелодию пальцами! Читаешь — ну и читай! Зачем еще этот аккомпанемент?

— Иди погуляй! — скомандовал он ей не слишком ласково.

— И пойду, — миролюбиво ответила она.

Дак вышла из комнаты, а он с головой погрузился в очередное глупейшее задание из учебника: «Определите грамматические ошибки в предлагаемых фразах». Кому это нужно? Придумают тоже! Нарочно делают ошибки, а ты определяй! Он застонал и яростно принялся отыскивать их.