Шторм надежды - Чайлд Морин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/23
• Следующая

— Что?

— У каждого своя территория. — Он усмехнулся, садясь на кровать, где Карен снова устроилась у спинки, скрестив длинные ноги. Даже в слабом свете прикроватных ламп светлые волосы Карен сияли, как на солнце. Ее голубые глаза наблюдали за ним, и уголок рта дернулся в полуулыбке, напомнившей ему другие времена, счастливые времена.

Он вспомнил ленивые воскресные утра в ее постели. Пробуждения в ее объятиях. Мягкую тишину ее дыхания на его груди, лимонный запах ее волос, возбуждающее волшебство ее прикосновения.

— Сэм? — позвала Карен, повысив голос, уже не первый раз произнеся его имя.

— А? — Он провел рукой по макушке и сказал себе, что те дни в прошлом. Карен решила прекратить то, что было между ними, и, если у него есть хоть капля здравого смысла, придется помнить об этом и забыть все остальное. Или по крайней мере попытаться. — Во всяком случае, — сказал он твердо, — кровать твоя. Я буду спать на полу.

— Согласна. Видишь ли, феминистка во мне старается убедить меня, что лучше спать на полу. Но…

— Ну-ну?

— Женщина во мне ненавидит спальные мешки и считает, что кровать гораздо удобнее.

Он хохотнул:

— Помню, помню. Тебя и вправду не назовешь заядлым туристом.

— Тогда шел дождь.

— У нас была палатка.

— Да, и мошкара со всей округи спасалась в ней от дождя. — Карен улыбнулась, и в этот момент в памяти обоих воскресли подробности последнего выходного дня, который они провели вместе.

Они долго смотрели друг на друга, затем Карен, спрыгнув с кровати, подхватила одну из своих сумок:

— Давай устраиваться.

— Ладно, — пробормотал он и постарался взять себя в руки, чтобы не выдать своего состояния.

Полчаса спустя их договорной лагерь был воздвигнут. В футе от кровати Сэм обустроил себе жизненное пространство, сделав все как положено. У стены он сложил необходимые предметы — бутылку воды, радиоприемник на батарейках и фонарь. Его спальный мешок лежал раскрытый на полу, а он стоял на нем на коленях, разворачивая плед.

— Что ты делаешь? — спросила Карен.

Он посмотрел на нее через плечо. Его брови поднялись, когда он сказал значительно:

— Готовлюсь к урагану. В отличие от некоторых,..

— Я готова, — возразила она, не глядя на него.

— Да уж, — произнес он скептически. — Я заметил.

Карен наконец закончила красить ногти на пальцах ног и встретилась с ним взглядом:

— Эй, я распаковалась двадцать минут назад.

— Ты распаковала свой прохладительный напиток.

— Мне хотелось пить.

— Карен…

— Расслабься, сержант, — сказала она. — Не похоже, что мы можем делать что-то толковое, торча здесь в ожидании, когда обрушится этот проклятый шторм.

— Но мы можем раскрашивать наши ногти в восхитительные оттенки розового цвета.

Она улыбнулась, подняв светлую бровь.

— Хочешь, покрашу и тебе?

Он ошарашенно уставился на нее и заметил огонек в ее глазах.

— Очень смешно.

— Тебе пойдет розовый цвет.

— Нужно обратиться с предложением к командиру корпуса. Пусть сделают нашу повседневную форму в розовых тонах.

— Было бы повеселее, чем эти уродливые вещи цвета джунглей, которые ты носишь.

— Да, — сказал он, вставая и примеряя к окну свой плед, — но розовый морской пехотинец будет выделяться на фоне джунглей, а это как раз то, чего мы стараемся избегать.

Немного помолчав, она спросила:

— Бываешь в джунглях?

Он мельком глянул на нее.

— Был недавно. А что?

— Просто так, — сказала она, опустив голову.

Сэм удивился, но решил на время выбросить это из головы.

— Так что ты сейчас делаешь? — опять спросила она.

Сэм вгляделся в окно, но вместо разыгравшегося шторма увидел отражение Карен в темном стекле. Она переоделась в просторные белые шорты и голубой синтетический топик с тонким, как спагетти, ремешком. Он видел ее длинные обнаженные ноги со свежеокрашенными ногтями, ее светлые волосы, свободно лежащие на плечах. А когда она повернула голову и посмотрела на него, он кожей почувствовал ее взгляд.

— Сэм? — позвала она, и он попытался сосредоточиться не на ее отражении, а на темноте за окном и хлещущих в стекло струях дождя.

— Да?.. — Он приподнял занавески, а край пледа, держа его над оконной рамой, прикрепил кнопкой. — Закрываю окно. — Двигаясь вдоль окна, он закреплял плед кнопками, пока ткань полностью не закрыла стекло, — На всякий случай, — сказал он. — Если оконное стекло треснет от ветра, занавески не задержат осколки. А плед задержит, чтоб они нас не поранили.

— Тебя, мысленно поправился он. В конце концов, ведь только она была на кровати. Только ее могло поранить летящее стекло.

Закончив с драпировкой, он опустил занавески обратно на всю длину и повернулся к Карен. Хозяин судьбы.

— Ты профессиональный волшебник, да? спросила Карен с улыбкой, и он принял ее слова за комплимент.

— Да, госпожа, я такой.

Проклятье, как же она хороша. Ничего другого ему так не хотелось, как лечь рядом с ней, обнять ее и целовать до беспамятства.

Но после того, что произошло…

— Ты голодна? — спросил он.

— Конечно.

Сейчас он все устроит. Оживленно потерев ладони, он сказал:

— По счастью, у меня полностью готовая еда.

— Действительно? Хорошо, я купила…

— Нет, — сказал он, выставив руку. — Обед за мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Хмм. — Он наклонился над рюкзаком и изучал его содержимое некоторое время. — Запеканка из головы тунца, ветчина и печеный картофель… — Он взглянул на нее и не заметил восхищения. — Одно из моих любимых блюд макароны с сыром. Что хочешь ты?

— Гамбургер.

— Извини, в сухом пайке не бывает гамбургеров.

— Зато у меня в сумке есть сандвич. Салями, ветчина, жареная говядина и сыр. А еще французский хлеб, — перечисляла Карен, пытаясь его соблазнить.

Сэм взглянул на нее:

— Грандиозно для ланча, но я предпочитаю горячую пищу.

— Вообще-то это правильно. Но запеканка из головы тунца? — Она содрогнулась, слезла с кровати и направилась к своей сумке. — Я — пас.

— Как хочешь, — буркнул он и добавил вполголоса:

— Ты верна себе.

Она остановилась и медленно повернула голову в его сторону:

— Как это понимать?

— Что?

— Ты не умеешь разговаривать шепотом, сержант, — съязвила она. — Твой голос напоминает грохот пушек. Так что ты подразумеваешь под словами, что я верна себе?

— Ничего. — Он ничего не скажет. И сожалеет о том, что у него вылетели эти слова. Бессмысленно окунаться во все это снова. Он знал это слишком хорошо. Карен совсем не из пустышек.

Она решила порвать с ним, порвала и не собиралась менять свое решение. Так что вопрос в том, действительно ли он хочет провести ближайшие несколько дней в спорах с той единственной, которая встретилась ему в жизни.

— Трус, — укоризненно сказала она.

Он перехватил ее взгляд и, не спуская с нее глаз, двинулся к ней.

• Предыдущая
• 6/23
• Следующая