Восхитительный (ЛП) - Брэдли Шелли - Страница 9

- Мальчик обычно очень красочно описывал свои желания - противные, грязные фантазии, но никогда не прибегал к навешиванию ярлыков. В этом преуспел член городского совета Примптон.

- Член городского совета? Официальное должностное лицо назвал тебя шлюхой?

Как Люк мог быть так наивен?

- Конечно. Его избиратели очень консервативны, поэтому, если он закроет "Сексуальные Сирены", то станет их героем. Даже обычные люди будут рады закрытию клуба. Это стало миссией Примптона с тех пор, как его избрали полтора года назад. Сначала это были лишь слабые попытки, но теперь, с приближением его переизбрания, он оказывает все больше давления.

- Каким образом?

- Проводя протесты перед клубом, выпуская уничижительные статьи в местной газете о логове греха на городских задворках, и о том "мусоре", который управляет им. Не так давно он договорился с корреспондентом соблазнить меня на секс и записать на видео. – Девушка фыркнула. - Я могу вложить много непристойностей в одно лишь "нет".

Наконец, они остановились перед ее домом. Алисса выскочила и жестом попросила его остаться в машине. Перехватывая связку ключей, она открыла фасадную дверь, отключила сигнализацию, а затем приблизилась к двери гаража и нажала на кнопку, чтобы открыть ее. Люк заехал внутрь, и вылез из машины с сумкой в руке. Он выглядел напряженным и беспокойным.

- Я подумала будет лучше, если ты припаркуешься в гараже. Не хочу, чтобы кто-нибудь повредил твой внедорожник или распустил толки. Заходи.

Он кивнул, но его взгляд приклеился к ней. Алисса закрыла за ними дверь гаража. Она бы отдала что угодно, чтобы узнать, о чем думал Треверсон. Его напряжение и неослабевающая эрекция говорили ей, что, возможно, он размышлял о том, как избежать с ней секса, которого, по его убеждению, ему не следует хотеть, но которого он отчаянно желал. Однако после сегодняшнего допроса, девушка была в подходящем настроении, чтобы заставить его страдать. 

Тяжело дыша, Люк закрыл за собой дверь спальни. Однако подобная дыхательная недостаточность вовсе не была следствием подъема по лестнице в доме Алиссы. Дело было в ней самой, поднимающейся перед ним…в короткой черной юбке, облегающей ее попку. В тех сексуальных красных подвязках, время от времени мелькающих перед его взглядом. А также в очертаниях ее обнаженных ягодиц, открывающихся его взору при каждом ее шаге. Блять, он хотел трахнуть ее так сильно, что едва мог ясно видеть перед собой. Но связаться с Алиссой было все равно, что увлечься тяжелыми наркотиками — неразумно, и с вероятным риском возникновения привыкания.

На прошлой неделе у него было третье свидание с Эмили – школьной учительницей начальных классов в городке Тайлер в Техасе. Все прошло неплохо. Милая, с карими глазами и ямочками на щеках, она любит кантри-музыку и терпеть не может ненормативную лексику, а также поддерживает прекрасные отношения со своей семьей и духовным пастырем. Идеальная жена. Она станет прекрасной матерью-домохозяйкой, какой была его собственная мать. Именно этого он и искал. Поэтому ему следовало сосредоточиться на ней и держаться подальше от Алиссы, чтобы после выполнения условий их договоренности никогда больше не видеться с этой сексуальной стриптизершей.

Добравшись до гостевой спальни, он достал из кармана мобильный телефон и пролистал список своих контактов до имени Эмили. Ему было отчаянно необходимо почерпнуть уверенности в ее милом, звонком голосе, хотя разбудить девушку в половине пятого утра будет довольно невежливо. К тому же она начнет задавать вопросы, на которые он не сможет дать ответы. Люк опасался того, что мог наговорить ей, в то время как следовало завести разговор о ее учениках или ее деятельности в церкви. Из-за Алиссы он становился таким грубым, что сомневался в своей способности следить за речью в разговоре с Эмили.

Его темная суть требовала выхода, бурля в крови. Все внутри него жаждало яростного, безжалостного траха. Но в этом он должен будет помочь себе сам. Душ. Скорее в душ. Горячая вода, омывающая кожу, брызги, падающие на тело, и глубокое дыхание сведут на нет его похоть, и он сможет, наконец, заснуть… и не думать о сексуальной соблазнительнице, лежащей в своей постели, меньше, чем в пятидесяти футах от него.

Вытащив пижамные штаны из своей сумки, он направился по коридору к затемненной ванной комнате. Мягкий свет, льющийся из спальни хозяйки, освещал коридор. «Не останавливайся», - приказал он себе. Однако, когда Люк уже свернул к ванной и нащупал выключатель, он все же не удержался и бросил взгляд через плечо на приоткрытую дверь комнаты Алиссы. Лукас не мог не заметить ее восхитительные ноги, купающиеся в золотистом свете. Он втянул в себя воздух, когда на него обрушились миллионы образов ее, лежащей в этой постели. Ее руки и ноги, широко разведенные для него, ее хриплый смех и шепот поощрения, сводящий с ума. Боже, ее рот на его члене был его самым волшебным воспоминанием ровно до тех пор, пока он не вошел в ее тугую киску и чуть не лишился рассудка. Затем она довела это безумие до исступления, позволив ему найти свой путь к ее восхитительной попке, и он погрузился в нее, едва сдерживая свое неистовство, изумленный своими ощущениями и тем, как идеально она приняла его. А также тем фактом, как безоговорочно она открылась для всех его желаний на шесть бесконечных часов. Ни одна женщина прежде не заставляла его испытывать подобного. Поэтому, нахождение с ней в одном доме, было сродни пляске вокруг пламени, искупавшись сперва в горючем.

Неожиданно она перевернулась на кровати. Прекрасный вид, открывавшийся ему, несколько изменился, когда она отвела свою ногу в сторону, и он беспрепятственно смог увидеть ее тугие икры и внутреннюю часть бедер. Еще лишь несколько дюймов левее к ней, и, если она сбросит свои трусики, он сможет увидеть каждый захватывающий изгиб ее влажной плоти. Даже сейчас, его рот наполнился слюной, когда он вспомнил этот опьяняющий вкус, от которого он тяготел к ней все больше и больше.

Алисса застонала. И вздрогнула. Срань Господня, неужели она ...

- Да! - выкрикнула она, ловя ртом воздух.

Мастурбирует. Дьявол. Иди в ванную. Закрой дверь. Держись, мать твою, подальше. Целый перечень разумных советов мелькнул в его голове, и он сделал резкий вдох, пытаясь прислушаться к ним сквозь биение своего сердца и кровь, устремившуюся к его члену.

- О, да!

От ее хриплого, надломленного шепота, кровь вскипела в его венах. Ему нужно увидеть ее. Просто необходимо. Да, она была не для него, и он не хотел быть очередным мужчиной из тех, что греют ее постель. Но эта девушка была само воплощение соблазна. Он никогда не встречал женщины, более одаренной для того, чтобы привести мужчину к грехопадению. Всего один шаг…

Люк оставил свои пижамные штаны на туалетном столике и подошел ближе к спальне Алиссы, поморщившись, когда его эрекцию задела джинсовая ткань. Одного шага оказалось достаточно, чтобы его взор смог полностью охватить ее бедра. Прелестно, но он хотел видеть, как она доставляет себе удовольствие. Как отчаянно стремится к своему экстазу, и как выгибается ее тело в момент исступленного восторга. Черт, он чувствовал себя извращенцем, но ничто не могло его остановить. Еще один шаг, затем следующий, и он оказался прямо напротив приоткрытой двери в ее спальню. От увиденного зрелища его объяло пламя. На Алиссе были лишь ее красные подвязки, прозрачные чулки и охренительно сексуальные туфли. Одна ее рука сжимала грудь, в то время, как другая погрузилась в ее неимоверно влажные складочки.

Люк попятился назад, хватаясь за стену перед собой для опоры. И смотрел. Пламя охватило его яички, лизнуло член. Черт, черт, черт...

Пальцы Алиссы кружили вокруг ее клитора. Она текла. Ее бедра были напряжены, а спина изогнута. Он задыхался, завороженный картиной, представшей его взору. Оглушенный. Девушка снова выгнулась, разводя бедра еще шире. Затем она погрузила пальцы внутрь своей киски и задрожала, всхлипывая. Люк сильнее сжал дверную ручку. Боже, как сильно он хотел войти туда и подарить ей освобождение, прижать свой рот прямо к ее пылающему клитору, пока она не кончит на его язык, а затем жестко и безжалостно овладеть этой девочкой. Как только она кончит полдюжины раз и он приблизится к краю своего вожделения, он перевернет ее и воспользуется ее обильной смазкой, чтобы скользнуть в нее сзади и остаться там, двигаясь медленно, беспощадно и глубоко. Внезапно в его мысли ворвалось ее бормотание. Она шептала, и он не смог разобрать ее слов. Он хотел этого. Ему до отчаяния было необходимо это знать. О ком она думала, когда трахала себя? Кого она представляла? Отгораживаясь от голоса в своей голове, твердившего ему, что он был идиотом, ищущим неприятности на свою задницу, он толкнул дверь еще на несколько дюймов и проскользнул в самый темный угол. Ее маленькая прикроватная лампа роняла свет на ее тело, освещая золотистую кожу, светло-русые пряди ее блестящих волос и ее голую киску.