Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 26

Я задумалась, перебирая высказывания ведьмы о варренах и их стране, Галаэйе. Приличных

выражений среди вспомненного оказалось мало. Мои собственные суждения ограничивались

довольно размытыми знаниями про упадок рождаемости, бесконечные засухи, пересыхания

водоемов и прочие неприятности, в которых давным-давно погрязло государство.

— У вас там всё плохо, — подытожила я, вновь начиная дуть на горящую огнем ладонь.

— И не говори. Зерна не хватает, солнце палит, трава жухнет, младенцы умирают при

рождении. Народ воюет меж собой — в надежде отхватить последний кусок. А разруха

началась…

— …Когда вас, якобы, покинули виверны, — с издевательскими нотками закончил Всемил.

Видимо, он эту историю слышал неоднократно.

Точно. Защитники государства, крылатые стражи. Существовала всего одна неувязка: они не

исчезли — их отродясь не было. Кроме легенд и пророчеств, которые напоминали

величественные сказки, никаких упоминаний о вивернах в летописях не нашлось.

— Именно, виверны, — обрадовался пониманию Лис.

— Чудесно, но я-то тут при каких грехах? — Я затеребила прядку волос. — Клянусь, я их не

истребляла.

Лис пропустил ехидство мимо ушей.

— Камень на твоем браслете — Взор Виверны. Реликвия, потерянная нами сотни веков

назад. Его разыскивали лучшие наемники Галаэйи, великие кудесники теряли силы, пытаясь

восстановить его местонахождение. Правители приносили в жертвы детей и невинных

красавиц. Но боги молчали.

— Да ну, — фыркнула я. — Вы потратили кучу веков на поиски, а я ношу реликвию в

браслете, стоящем две медянки? Ну-ну. Тебе просто нравится верить в невозможное.

— Как ты не понимаешь?! — В его глазах появился нездоровый блеск. — Это правда!

Я недоверчиво оглядела простую, ограненную кругляшку янтарного цвета размером с

медянку. На драгоценность не тянет, но как чародейский амулет — штука полезная. Но

подчеркиваю, не всесильная. Да только варрен свято верил своим словам, едва не трясся от

болезненной страсти. Как бы он меня чем-нибудь не шибанул прямо сейчас.

— Глупости.

— Я чувствую, Слава, — Лис облизал пересохшие губы, — пойми это. Он нужен для

спасения Галаэйи. Моя обязанность — принести его! Я гнался за ним четыре года. — Варрен

обхватил виски и начал раскачиваться взад-вперед. — Как-то мельком услышал, что он

может находиться в одном из княжеств Рустии. Подумал: раз в княжестве — значит, у

князей. Но его нигде не было. Ни у них, ни у приближенного к ним окружения. А после меня

поймали. Я сбежал… И ты… Боги! Они послали мне тебя. Я уверен!

— Что случится, если его принести? — опомнился Всемил.

— Не знаю, — Лис потупился. — Но он поможет.

— А ты не мог попросить? Сказать: «Милая Ладислава, не подаришь ли ты мне, убогому, камень»? Нет же, зачем, так скучно! Разыграть спектакль — другое дело!

Во мне речь Лиса не вызвала сочувствия или уважения. Сплошное уязвление и неприязнь.

— Если бы ты оказалась связана с камнем, он мог воспротивиться и не подчиниться мне.

Пусть и ценой твоих сил, но я собирался порвать вашу связь. Ещё тогда, в Капитске, когда

пришел к тебе ночью…

— Ах ты!

Я подлетела к варрену и отвесила ему звонкую пощечину. Из распухшего после драки с

Всемилом носа вновь потекла кровь. Лис машинально стер её рукавом.

— Получается, ты наткнулся на симпатичный камешек и решил укокошить его владельца?!

А если бы он оказался безделицей?

— Было бы обидно. — Я почти замахнулась для второго удара, но Лиса вовремя перехватил

запястье. — Послушай, так было лишь сначала. Да, я хотел убить тебя, приготовил оружие.

Но потом… та ночь… Она всё изменила.

— Какая ночь? — не вовремя напрягся Всемил.

— Слава, — Лис, словно не услышав князя, дотронулся до моих пальцев, — тогда я забыл

обо всём. К бесам камень, спасение, плодородие. Ты изменила меня.

У князя щеки покрылись пунцовыми пятнами. Он едва не вцепился в Лиса, но остановился в

двух шагах от нас и скрестил руки под грудью, вздергивая подбородок.

— Откуда ты разузнал, как сделать смоляной отвар? — по слогам процедила я.

— Неважно, честно. Слава, услышь меня! Я не причиню тебе вреда. Плевать, откуда браслет, зачем он, какая между вами связь. Я безвреден. Клянусь всем, что имею.

«То есть, ничем», — безрадостно подумалось мне. Перспектива дальнейших совместных

подвигов с каждым словом сильнее затягивалась тучами.

— Хорошо, — грустно заключила я, — с одним предателем временно разобрались. Теперь

насчет случившегося. Эй, князь, посмотри сюда.

Всемил картинно отвернулся.

— Как скажешь, я и со спиной пообщаюсь. Итак, что это было? Чернокнижье.

Реакция оказалась предсказуемой. Неестественно выпрямившийся князь развернулся

обратно. Его брови взлетели ко лбу.

— Но… — Всемил лепетал, словно младенец. — Она ж… … кровь… Ты не ведьма… А

книжка?

— Так, начнем по порядку. Да, сила передается обрядами от одной чернокнижницы к

другой. Да, она творится на крови, как своей, так и чужой. И книжки ей не нужны, да и

зазубренные фразы — тоже. И… Да, Всемил, я — ведьма.

Признание далось легко. Я долго прятала его в себе, боялась, закапывала вглубь, но оно

рвалось наружу. С каждой неумелой ворожбой, с очередным шрамом от пореза. Темнота

жгла душу, прося о свободе. И она её получила. Когда-нибудь я обуздаю саму себя, пока же

я — ведьма.

— А обучение у известных чародеев? — непонимающе моргал князь, делая мелкие шажки

назад. — Ты соврала? Но прислали-то тебя из столицы, я лично читал бумаги.

— Просто ваш Капитск — такое захолустье, что туда отправили первую попавшуюся

кандидатуру, настрочив в рекомендательном письме бес знает что. Мне требовалась работа, дом. Прости.

Всемил скривился от отвращения. Он схватил сумку с вещами и торопливо пошел к

раскинувшим пушистые лапы елям.

— Ты куда? — удивленно.

— Подальше от тебя. Не приближайся ко мне, ведьма. — И Всемил скрылся за деревьями.

Лис хотел что-то добавить, но я уже подхватила книгу, кота и побежала следом за ушедшим

князем.

Оставшиеся сутки мы втроем объяснялись исключительно жестами; чаще — неприличными.

Хрупкий мир рухнул. Любая правда слаще лжи? Ну-ну.

Пункт пятнадцатый. Не верьте её оправданиям

«Тяжелее всего не признать поражение,

а осознать, что всё делалось впустую.

И без твоих поступков всем было бы лучше».

Житейские рассуждения.

За последующие дни мы обмолвились едва ли парой-тройкой слов — когда выбирался

кратчайший путь. Ложились спать в тишине и будили друг друга пинками, посему никто не

рисковал просыпаться последним.

Конечно, любой вполне мог уйти. Но при всех смертельных обидах мы держались вместе: ждали отстающего и готовили пищу на троих.

Я четырежды извинялась перед Всемилом — надо же, заставил чувствовать себя виноватой,

— но тот не реагировал.

Лис мельтешил, будто побитый пес подле хозяина: он таскал сумки, собирал грибы, разыскивал поляны для отдыха и наполнял фляжки до краев в найденных им же ручейках. И

преданно заглядывал в глаза. Чхать я хотела на его преданность!

А дорожка расширялась, обретала черты мощенной, перестала вилять чудными зигзагами.

Недавно отшлифованные указатели показывали, сколько верст осталось до столицы. Число

пугало, но я понимала, что прошли мы в разы больше, и поэтому пыталась забыть о плохом.

Возник вполне закономерный вопрос: что дальше? Всемил пойдет на поклон к родителям, а

мы с Лисом доставим «важную персону» и отправимся в изгнание? Ну нет, я истоптала

башмаки не ради такого исхода.

— Князь, что будет с нами, когда мы приведем тебя домой? — угрюмо обратилась я.

Всемил, чего и следовало ожидать, многозначительно молчал.