Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт - Орлова Анна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/83
- Следующая
– Кхм, – глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.
Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.
– Так почему вас так занимает судьба этого молодого человека? – продолжил адвокат, рассматривая меня безо всякого стеснения.
– Хельги живет на моей улице, – исчерпывающе объяснила я.
– А, вот оно что, – понимающе закивал Плевалка. – Похвально, очень похвально!
И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.
Взгляд у него оказался ожидаемо внимательным и умным. Вот только зрачки вертикальные.
– Это все, что вы хотели узнать? – сухо спросила я, затушив сигарету.
– Почти, – неожиданно покладисто согласился он и водрузил очки обратно на нос. – И вот что имейте в виду. По-моему, та девица не сама придумала эту версию. Ей кто-то подсказал.
– Интересно, – признала я. – А кто именно, вы не в курсе?
– Понятия не имею, – обезоруживающе признал адвокат. – Кто-то, кому она полностью доверяет. А насчет дела Хельги, – он покровительственно похлопал клиента по локтю, – не беспокойтесь. Рассыплется, как карточный домик. Об этом я позабочусь.
– Спасибо, – искренне сказала я. – Хельги ведь даже не на подписку отпустили, так?
– Именно, – улыбнулся Плевалка. – Она не собиралась его отпускать. Думала, расколет, а потом судья ей задержание подмахнет. Стэллу-то я нейтрализовал, а вот с советчиком ее сами разбирайтесь, госпожа Стравински!
– Кстати, – спохватилась я. – Как вы узнали, кто я?
– Я читаю газеты, – он встал и взял портфель. – А ваше фото недавно мелькало в статье о Кукольнике.
– Понятно, – кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. – Что ж, приятно было познакомиться.
– Взаимно, – покивал он и попросил внезапно: – И передавайте привет вашей бабушке. Потрясающая женщина! Хоть мы и не виделись лет тридцать. Ах, как же хороша она была когда-то…
Он подмигнул мне и направился прочь, размахивая портфелем и напевая: «Сердце красавицы склонно к измене…»
По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал. Толку от этого оказалось немного: буквально через час после моего визита к их дому подъехал «воронок», и бедного тролля выволокли под белы рученьки.
– Ты хоть никого не ударил? – встревожилась я.
Вон какие кулачищи! А телесные повреждения полицейским при исполнении – это вам не Стэллочкины измышления.
– Не-а, – помотал головой Хельги и добавил укоризненно: – Что я, совсем дурак?
– Нет, – серьезно согласилась я. – Ты очень умный тролль.
Он важно кивнул, и мы свернули на знакомую улицу.
Я поежилась. Небо подозрительно потемнело, поднялся ветер. Похоже, дневная жара была преддверием дождя.
Люблю грозу в начале мая… если не оставила дома зонтик!
Мы успели подойти к дому, когда на землю упали первые капли.
– Папа! Мама! Я вернулся! – гаркнул Хельги.
В доме что-то упало, стукнула дверь…
Сцена воссоединения семьи удалась на славу. Мама обнимала Хельги, лопоча что-то невразумительно ласковое, папа хлопал его по плечу и называл молодцом.
И я могла поклясться, что заметила бабку Марью, высунувшую из-за забора любопытный нос.
Я смахнула украдкой капли дождя с волос. Троллям-то все нипочем, у них дубленая шкура, а мне как бы простуду не схлопотать.
– Мне пора, – сказала я, прикидывая, успею ли добежать до своего кабинета, прежде чем ливанет.
Словно в насмешку пророкотал гром.
– Куда? – рявкнул Грендель. – Гроза! Надо укрыться!
И, не слушая возражений, семейство троллей буквально внесло меня в дом…
«Каждая женщина мечтает, чтобы ее таскали на руках, – подумала я с иронией, прихлебывая ароматный чай, сдобренный хорошей дозой „коньяка“. – Но не так же! Все у меня не как у нормальных людей».
Сидеть в берлоге под шум дождя и пить упоительно горячий чай оказалось неожиданно приятно.
К тому же я только сейчас вспомнила, что с самого утра у меня в желудке побывала только порция оладий, да и ту поделили на двоих.
Хотя, пожалуй, оно того стоило…
Я протянула руку и взяла чуть зачерствевшую, зато явно домашнюю булку.
– Варенье, – мама-тролль гостеприимно пододвинула ко мне плошку с янтарно поблескивающими дольками абрикоса в сладком сиропе. – Вкусно.
– Дождь почти все, – доложил Хельги, выглянув на улицу.
– Спасибо за угощение, – произнесла я, борясь с желанием облизать пальцы. – Очень вкусно!
Мама-тролль зарделась, теребя передник, а Грендель сказал серьезно:
– Вам спасибо!
Я только улыбнулась и встала из-за стола.
– Загляну к вам завтра, – пообещала я. – И, если вдруг что, вот мой номер.
Я положила перед ним карточку, на которой от руки дописала несколько цифр.
– Так мы его знаем, – растерялся Грендель.
– Домашний, – объяснила я.
Под взглядами троллей я вышла на улицу.
Грозовой фронт уже стремительно уносило куда-то на север. В лужах плавали лепестки яблонь и слив, и почти распустившаяся сирень склонила тяжелые, наполненные влагой ветви.
Я остановилась и втянула пахнущий цветами воздух.
Хорошо-то как!
Ну и денек! Пожалуй, хватит с меня на сегодня. Никаких проблем, расследований и подозрений!
Домой, поужинать, и залечь в ванну с книжкой…
Ничего не скажешь, донельзя соблазнительная программа!
Я медленно пошла по Абрикосовой, погрузившись в свои мысли.
Когда из двора наперерез мне бросилась тень, успела только подумать: «Дежавю!».
И с размаху села в лужу…
Бессовестный призрак носился вокруг и радостно лаял.
Что за ерунда?! Блэки ведь не обычный живой пес, нечаянно толкнуть не может. А невзлюбить меня ему вроде бы не за что…
– Морда ты наглая! – уныло сообщила я ему и завозилась, пытаясь встать.
Представляю, как я сейчас выгляжу: колготки мокрые, китель и блузка забрызганы, юбку вообще хоть отжимай.
И как в таком виде домой добраться?! Ни один таксист такую грязнулю в свою машину не пустит. Об общественном транспорте и говорить нечего.
Разве что пешком, закоулками… и лучше дождаться темноты.
Я с досадой покосилась на выглядывающее из-за туч солнце. До заката еще долго.
– Позвольте вам помочь? – вежливо осведомился подозрительно знакомый голос.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, но ухватилась за протянутую руку.
Ярый с легкостью меня поднял и, скептически подняв бровь, осмотрел с ног до головы.
Я тоже уставилась на свою испачканную юбку. Кое-где на грязь аппликацией прилипли пожухшие лепестки.
Жалкое зрелище… кошмар!
– Кхм, кхм, – я прочистила горло и попыталась улыбнуться. – Спасибо за помощь, господин Ярый. Вы уже обжились?
Он кивнул и поджал яркие губы – то ли недовольно, то ли сдерживая смех.
– Вам нужно немного обсохнуть, – он аккуратно взял меня за локоть.
Какие горячие у него руки… Будь Ярый человеком, следовало бы срочно вызывать скорую.
– Спасибо, – насколько могла, твердо сказала я. – Я в порядке.
– Вы дрожите, – возразил он, устремив на меня взгляд удивительно темных глаз, и вдруг растянул губы в сардонической улыбке. – Не тревожьтесь, госпожа Стравински, я вас не съем.
– Домовой Стравински, – упрямо буркнула я.
Но сопротивляться не стала…
Мрачный каменный дом, в котором даже летом от стен тянуло холодом, теперь неуловимо преобразился. С порога меня окутало мягким теплом и запахом нагретого на солнце камня.
Я с интересом осмотрелась. Пятна плесени в углах высохли, горы непонятной рухляди (достояние предков!) исчезли, а сам дом стал неуловимо похож на обиталище троллей. Такая же надежная берлога, только на свой лад.
Почему-то хозяин привел меня на кухню. Может, остальные комнаты еще толком не обжиты или побоялся, что я испачкаю обивку.
– Мэгги, – негромко позвал Ярый с порога. – У нас гостья. Ее нужно накормить, напоить…
«И спать уложить!» – едва не закончила я вслух, но вовремя прикусила язык.
- Предыдущая
- 20/83
- Следующая