Бар "На перекрестке" (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 48

- Точно надо разбавлять, - решила Дженни.

Василиса, закрыв бутылку и отложив ее в сторону, терпеливо ждала следующего бабкиного приказа. Остальные замерли и наблюдали за тем, как пены становится все меньше. Вместе с пеной загадочно исчезали кровяные разводы и даже случайно попавшие под действие волшебной воды волосы.

- Хорошо, - сказала Яга, когда на месте раны появилась чистая кожа, без каких либо следов удара топором. - Теперь надобно напоить добра молодца живой водой. Думаю где-то трети этой бутылки будет достаточно.

Василиса кивнула, а потом положила палец Луи на подбородок, что-то прошептала и легко открыла рот. Вливала в него живую воду она такой же тонкой струйкой и поначалу ничего не происходило. А потом Луи сглотнул, закашлялся и резко сел.

- Ну вот, а вы тут панику разводите, - проворчала Яга. - И не стыдно? Особенно тебе, лягухе болотной.

Лягушке стыдно явно не было, судя по виду, ей было сонно и лениво. И разговаривать с бабкой она не желала.

Луи продолжал кашлять.

Миррет сначала вцепилась в рукав стоявшей рядом Дженни, потом пискнула и бросилась на поляну. На едва успевшего ожить некроманта она налетела как небольшой ураган, с размаху шлепнулась рядом с ним на колени и разревелась, уткнувшись носом в плечо.

- Да все в порядке, - прохрипел парень, еще немного покашляв. - Я, кстати, буквально за минуту до того, как вы меня выдернули оттуда, успел спросить, кого я с Миррет ищу. И он сказал, что мы давно уже нашли. Странный ответ, правда?

Миррет кивнула, размазывая щеки по лицу.

А Дженни охнула и хлопнула себя ладонью по лбу. Правда опять ничего не сказала, решив, что теперь точно не забудет, просто пока момент неподходящий. Луи и Миррет как раз прижались друг к другу как птенчики и он улыбаясь что-то ей рассказывал. Как-то неловко такое прерывать.

Об эльфийском разводе и прочих поводах для радости

По моей команде! Дружный облегченный вздох!

(Пингвины Мадагаскара)

На следующий день Дженни опять было неловко лезть к людям со своими разговорами. Да и в целом она решила сначала посоветоваться с Василисой, не зря же она Премудрая. Наверняка сможет что-то толковое посоветовать.

А потом как-то так оказалось, что Аллочка пересчитала яблоки, уточнила сроки годности этих яблок сначала у Бабы Яги, а потом и специально отловленного Миррет неведомого божка. Узнала, что каждое продляет жизнь где-то лет на десять-двадцать, смотря в каком возрасте начнешь принимать, а чем раньше, тем действует дольше. В сушеном виде этот срок сразу сокращался вдвое. Но яблок было много, да и к тому времени эльфийский правитель с его женой могли осточертеть друг другу настолько, что предпочли бы прыгнуть с ближайшей скалы и завершить этим семейные мучения. Ага, и прыгали бы нежно взявшись за ручки, как сказал волк. Который, кстати, не менее нежно держал за ручку Аллочку, а она делала вид, что настолько увлечена расчетами, что никаких обаятельных мужчин рядом с собой не замечает.

В общем, пересчитав яблоки, попытав Яй-Каая и местами выяснив отношения, компания дружной толпой решила ехать к эльфам и требовать развод для Аллочки. Даже Яга с Василисой поехали из любопытства. А в последний момент, когда заморенный расспросами бог вывел их из сада, попрощался, поцеловав напоследок ручку Василисе и исчез, а вместо него наконец появилась машина волка и все стали рассаживаться, в салон проскользнул Мурзик и нагло забрался на руки Миррет, каким-то необъяснимым образом опознав в ней котолюбку. Еще и мурлыкать стал басовито, что по словам Яги водилось за ним крайне редко.

Аллочка сидела рядом с Миррет, такая мрачная, будто не разводиться ехала, а на собственную казнь. Чем и привлекла внимание блондинки.

- Что-то не так? - тихонько спросила Миррет.

- Мне неловко, - призналась эльфийка. - А мне не нравится, когда мне неловко. И кажется, что Пресветлый Айтанэль надо мной посмеется и скажет, что яблоки ему уже не нужны. У него там вообще война с Эрландом намечается и мириться они не намерены.

- Мандраж, - сказал Луи, сидящий с другой стороны от Миррет.

- О, я знаю что поможет! - радостно воскликнула блондинка и потянулась к лежащей у ног сумке, едва не свалившись на пол.

В сумке Миррет рылась долго, под руку все время попадалось что-то не то. А потом радостно пискнула и протянула Аллочке флягу.

- Что это? - удивленно спросила эльфийка.

- Вишневая наливка по рецепту бабушки Луи. Придает храбрости, уменьшает тревожность и вообще вкусная.

Аллочка хмыкнула, но флягу открыла и отпила из нее. Хмыкнув еще раз и подумав о чем-то высокоинтеллектуальном, если судить по выражению лица, лесная дева отпила еще, еще и еще. А когда Миррет опомнилась и отобрала наливку, фляга была почти пуста. Зато у Аллочки раскраснелись щеки, взгляд стал отчаянно смелым и насмешливым, а нога начала нетерпеливо притопывать.

- Бедный эльфячий правитель, - пробормотал опытный Финист, видя такое дело.

Но на него никто не обратил внимания, все были заняты своими делами. Василиса и Яга о чем-то шептались. Бодя чуть ли не по капле выливал на голову воду из кувшина. Окончательно спятивший не то от любви, не то из-за древней магии эльф, смотрел в оттопыренный карман с лягушкой и странновато улыбался. Волк, прищурившись и обаятельно улыбаясь, смотрел на Аллочку. Дженни думала о предстоящем разговоре с мудрой Василисой. Миррет и Луи, прижавшись друг к другу плечами, пытались отыскать в сумке запропастившиеся крылатые сандалии, которые могли в любой момент пригодиться. А Мурзик делал вид, что спит и подглядывал за некромантом и богининой дочкой, едва-едва приоткрыв правый глаз.

А трехголовый пес, обозванный Финистом Горынычем, о котором все как-то успели забыть и не заметили куда он делся, лежал себе тихонько под скамейкой и счастливо жмурил глаза. Охрана сада, если честно, ему успела осточертеть. А тут путешествие, да еще и не пешком. Есть чему радоваться.

Машина, скользящая в нескольких сантиметрах над землей, появляющаяся буквально из ниоткуда, причем, прямо в зале приемов, оказалась для эльфов в новинку. Нет, падать в обмороки и разбегаться они не стали, хотя некоторым, особенно тощему как скелет и обряженному в черную хламиду, стоило. Перед тощим машина едва успела остановиться.

Потом дверца странного транспортного средства появляющегося из воздуха распахнулась и перед изумленной публикой предстала Аладриэль - все такая же прекрасная, хотя и коротковато, как для эльфийки стриженая. Еще Аллочка была не шибко аккуратно причесана, одета в мужской костюм явно не эльфийского кроя, а в руках держала корзину с яблоками и револьвер.

- Так, - мрачно сказала она, обведя публику взглядом и любимым кольтом.

Публика понятливо расступилась, освобождая путь к правителю, сидевшему на возвышении в кресле.

Аладриэль хихикнула, гордо вскинула голову и пошла, на ходу напевая похабную песенку про пастушка, пастушку и сеновал.

Следом за Аллочкой из машины вылез волк и замер у двери с таким мрачным выражением лица, словно приехал кого-то убить и теперь пытается вспомнить, кого именно. А то так убьешь кого-то не того, возвращаться придется.

Аркалель только выглянул и спрятался обратно. Остальным и изнутри неплохо было видно.

- Вот! - злорадно сказала Аллочка, дойдя до возвышения и хряснув корзиной по полу у ног правителя Дубрав. Чуть ногу не отдавила, да и отдавила бы, если бы у него реакция была похуже.

- Что это? - брезгливо спросил Айтанэль, не глядя на подношение.

- Яблоки, молодильные, для жены вашего приятеля, - почти пропела эльфийка и опять хихикнула. - Меняю на развод, как договаривались.

- Молодильные? - засомневался эльф и все-таки посмотрел в корзину.

Оттуда на него из одного из яблок посмотрел червяк. Наверное очень молодой червяк-долгожитель.

- Хм, - сказал недоверчивый правитель. - Надо как-то проверить.