Подвиги Геракла. После похорон (сборник) - Кристи Агата - Страница 32

– Потому что это был единственный выход.

– Почему?

Фробишер снова упрямо покачал головой.

– Это имеет отношение к убийству овец? – тихо спросил Пуаро.

– Значит, вы об этом слышали? – сердито спросил его собеседник.

– Диана мне рассказала.

– Лучше б эта девушка держала рот на замке.

– Она не считает это убедительным доказательством.

– Она не знает.

– Чего она не знает?

Нехотя, нервно, сердито Фробишер заговорил:

– А, ладно. Если хотите… Чандлер в ту ночь услышал шум. Подумал, что кто-то проник в дом. Пошел проверить. Увидел свет в комнате сына. Вошел. Хью спал на кровати мертвым сном, в одежде. На одежде была кровь. Умывальник в комнате был полон крови. Отец не смог его разбудить. На следующее утро он узнал о том, что нашли овец с перерезанным горлом. Допросил Хью. Парень ничего об этом не знал. Не помнил, что он вообще выходил из дома, но его обувь нашли рядом с черным ходом, испачканную грязью. Он не смог объяснить кровь в умывальнике. Вообще ничего не мог объяснить. Понимаете, бедняга ничего не помнил… Чарльз пришел ко мне, и мы с ним обсудили, что лучше всего предпринять. Потом это случилось опять, через три ночи. После этого… ну, вы сами понимаете. Мальчику пришлось оставить службу. Если он будет здесь, под наблюдением Чарльза, тот сможет следить за ним. Нельзя было допустить скандала на флоте. Да, это был единственный выход.

– И с тех пор?.. – спросил Пуаро.

– Я не стану больше отвечать на ваши вопросы! – с негодованием воскликнул Фробишер. – Вам не кажется, что Хью сам знает, что для него лучше?

Сыщик не ответил. Ему никогда не нравилось признавать, что кто-то может знать что-либо лучше Эркюля Пуаро.

Когда они спустились в холл, то встретили входящего в дом адмирала Чандлера. Он на секунду остановился – темный силуэт на фоне яркого света снаружи – и сказал тихим, ворчливым голосом:

– О, вот вы где оба… Месье Пуаро, я хотел бы переговорить с вами. Пройдем в мой кабинет.

Фробишер вышел в открытую дверь, а Пуаро последовал за адмиралом. У него было такое чувство, словно его вызвали на шканцы для рапорта.

Адмирал жестом пригласил Пуаро сесть в одно из кресел, а сам уселся в другое. Пуаро во время разговора с Фрошибером ощущал его беспокойство, нервозность и раздражительность – все признаки сильного психологического напряжения. В адмирале он почувствовал безнадежность, тихое, глубокое отчаяние…

С глубоким вздохом Чандлер произнес:

– Не могу не сожалеть, что Диана втянула вас в это… Бедная девочка, я знаю, как это тяжело для нее. Но… это наша личная трагедия, и я думаю, вы поймете, месье Пуаро, что мы не хотим вмешательства посторонних.

– Конечно, я понимаю ваши чувства.

– Диана, бедняжка, не может в это поверить. Я сам сначала не мог поверить. Наверное, и сейчас не поверил бы, если б не знал… – Он замолчал.

– Не знали чего?

– Что это у нас в крови. Я имею в виду это скрытое заболевание.

– Но тем не менее вы согласились на помолвку?

Адмирал Чандлер вспыхнул:

– Вы хотите сказать, что мне следовало запретить ее тогда? Но в то время я понятия об этом не имел. Хью похож на мать, ничто в нем не напоминает Чандлеров. Я надеялся, что он похож на нее во всех отношениях. С самого детства в нем не замечалось ни следа отклонения от нормы – до этого момента. Я не мог знать, что… Будь все проклято, следы безумия есть почти в каждом древнем семействе!

– Вы не консультировались с врачом? – мягко спросил Пуаро.

– Нет, и не собираюсь! – взревел Чандлер. – Мальчик в полной безопасности здесь, я за ним присматриваю. Они запрут его в четырех стенах, как дикого зверя…

– Вы говорите, он в безопасности. Но в безопасности ли другие?

– Что вы хотите этим сказать?

Сыщик не ответил. Он в упор смотрел в печальные черные глаза Чандлера.

– Каждый занимается своей профессией, – с горечью произнес адмирал. – Вы ищете преступника! Но мой мальчик – не преступник, месье Пуаро.

– Пока нет.

– Что вы хотите сказать этим «пока»?

– Такие вещи усиливаются. Эти овцы…

– Кто рассказал вам про овец?

– Диана Мейберли. А также ваш друг, полковник Фробишер.

– Джорджу лучше было бы держать рот на замке.

– Он ваш старый друг, не так ли?

– Мой лучший друг, – ворчливо подтвердил адмирал.

– И он также был другом вашей жены?

Чандлер улыбнулся:

– Да. Джордж был влюблен в Кэролайн, мне кажется. Еще в далекой юности. Он так и не женился. Думаю, именно по этой причине. А, ладно, мне повезло, – по крайней мере, я так думал. Я увел ее, но только для того, чтобы потерять.

Он вздохнул, плечи его обмякли.

– Полковник Фробишер был с вами, когда ваша жена… утонула? – спросил Пуаро.

Чандлер кивнул:

– Да, он был вместе с нами в Корнуолле, когда это случилось. Мы с ней поехали кататься на лодке, а он в тот день остался дома. Я так и не понял, как эта лодка перевернулась… Должно быть, внезапно открылась течь. Мы только что вышли из бухты, был сильный отлив. Я поддерживал ее на поверхности, сколько хватило сил. – Его голос оборвался. – Ее тело вынесло на берег через два дня. Слава богу, что мы не взяли с собой маленького Хью! По крайней мере, так я думал в то время. А теперь… может быть, для бедняги Хью было бы лучше, если б он был там тогда. Все было бы кончено…

И он снова вздохнул, глубоко и безнадежно.

– Мы последние из Чандлеров, месье Пуаро. После нас Чандлеров в Лайд-мэнор больше не будет. Когда Хью обручился с Дианой, я надеялся… ну, что об этом говорить. Слава богу, они не поженились. Больше мне нечего сказать.

Эркюль Пуаро сидел на скамейке в розарии. Рядом с ним сидел Хью Чандлер. Диана Мейберли только что покинула их.

Молодой человек повернул к сыщику свое красивое, измученное лицо.

– Вы должны заставить ее понять, месье Пуаро, – произнес он.

Он на минуту замолчал, потом продолжил:

– Понимаете, у Ди бойцовский характер. Она не хочет сдаваться. Не хочет признать то, что ей придется признать, черт возьми. Она… она продолжает верить, что я… в здравом уме.

– А вы сами совершенно уверены, что, простите меня, безумны?

Молодой человек поморщился и сказал:

– Я пока еще не безнадежно свихнулся, но положение ухудшается. Диана не знает, благослови ее Бог. Она видит меня только тогда, когда со мной все в порядке.

– А когда вы не в порядке, что происходит?

Хью Чандлер глубоко вздохнул.

– Во-первых, я вижу сны. А когда я вижу сны, то я – сумасшедший. Вчера ночью, например, я уже перестал быть человеком. Сначала я был быком, бешеным быком, бегал в слепящем солнечном свете, ощущал во рту вкус пыли и крови, пыли и крови… А потом я был псом, большим, слюнявым псом. Я боялся воды, дети разбегались и удирали при моем приближении, мужчины пытались меня застрелить, кто-то поставил для меня большую миску с водой, а я не мог пить. Я не мог пить…

Он помолчал.

– Я проснулся. И понял, что это правда. Я подошел к умывальнику. У меня пересохло во рту, ужасно пересохло, все горело. Меня мучила жажда. Но я не мог пить, месье Пуаро… Я не мог глотать… О боже мой, я не мог пить…

Эркюль Пуаро что-то мягко пробормотал.

Хью Чандлер сцепил руки на коленях. Его лицо было поднято вверх, глаза полузакрыты, словно он видел, как на него что-то надвигается.

– А бывали и другие вещи, не во сне. То, что я вижу, когда бодрствую. Призраки, ужасные фигуры. Они усмехаются мне. А иногда я способен летать – покидать кровать и летать по воздуху, оседлывая ветер, – и демоны составляют мне компанию!

– Тц, тц, – прищелкнул языком Пуаро. Это были мягкие, неодобрительные звуки.

Хью Чандлер повернулся к нему:

– О, нет никакого сомнения, это у меня в крови. Мое семейное наследие… Нет мне спасения. Слава богу, я вовремя это узнал! До того как женился на Диане. Предположим, что у нас родился бы ребенок и я передал бы ему это ужасное наследство!