В круге последнем - Рекемчук Александр Евсеевич - Страница 4

Мы, конечно, далеки от мысли проводить прямую вульгарно-социологическую связь между происхождением человека, окружавшей его в юности обстановкой, его воспитанием — с одной стороны, и его деятельностью в зрелом возрасте — с другой.

Редакция «Литературной газеты» решила проверить факты, изложенные в «Штерне», и направила своего корреспондента в Ставропольский край. Действительно, в селе Сабля старожилы помнят богатеев Солженицыных. У деда Семена Ефимовича Солженицына в начале нынешнего века было до двух тысяч десятин земли и около 20.000 голов овец. Сам Семен Солженицын, как рассказывают те, кто у него работал, вместе с четырьмя своими сыновьями — Исаем, Василием, Константином, Ильей — и дочерью Марией жил на двух хуторах, откуда и управлял своим обширным поместьем. Крупный землевладелец, видное лицо в правлении Ростовского банка, человек крутого нрава, С. Е. Солженицын держал в послушании всю округу. Ныне от многочисленной когда-то семьи остались в живых двое: Александр Исаевич Солженицын и его двоюродная сестра Ксения Васильевна Загорина, в девичестве Солженицына, («Штерн» ошибается, считая, будто И. И. Щербак — «единственная оставшаяся в живых родственница» А. Солженицына). Ксения Васильевна живет все там же, в Сабле, работает в колхозе имени С. М. Кирова. О своей жизни она рассказывает:

— Когда умер отец, мне было шесть месяцев. Осталась круглой сиротой. После войны осталась без мужа, с ребенком на руках. Но, слава богу, все наладилось. Двоюродный брат? Нет, он ни разу не прислал мне даже весточки… Как живется ей? Ксения Васильевна — рядовая колхозница, получает в месяц до двухсот рублей.

Заметим, кстати, что корреспондент «Штерна» побывал в Сабле, ознакомился с колхозом. Однако он даже не упомянул о нем в своей корреспонденции. Впрочем, в замысел «Штерна» это, очевидно, и не входило…

Неуклонный рост международного авторитета и влияния СССР, успехи ленинской внутренней и внешней политики КПСС вызывают бешеную ненависть международной империалистической реакции и ее идеологических наемников. Это ненависть тех, кто направлял армии интервентов против молодой Страны Советов, кто пытался задушить ее блокадой, кто двинул в разбойничье нападение на нее фашистские орды, кто долгие годы вел против нас «холодную войну», а теперь пытается вновь повернуть мировое развитие вспять, выступая против разрядки напряженности, разжигая вражду между народами. Это ненависть тех, кто организует заговоры и диверсии против свободолюбивых народов, тех, чьими усилиями вскормлены «гориллы» кровавой чилийской хунты, фашистские и расистские диктаторы, беспощадным террором подавляющие волю народов к свободе и национальной независимости.

В идеологической борьбе против социализма империалистическая реакция не брезгует никакими средствами, вплоть до фальсификации и клеветы.

В последние дни буржуазная печать развернула антисоветскую шумиху в связи с публикацией на Западе очередного клеветнического сочинения А. Солженицына под названием «Архипелаг Гулаг». На поверхности грязного потока антикоммунистической пропаганды вновь появилось имя отщепенца, который уже много лет сотрудничает с враждебными советскому народу зарубежными издательствами и органами печати, включая белоэмигрантские.

Там, за рубежом, Солженицын опубликовал уже не одно свое сочинение, направленное против советского общественного строя, против нашего народа. В книгах «В круге первом» и «Раковый корпус» Солженицын с позиций воинствующего реакционера отвергал наши социалистические завоевания, ставя под сомнение сами основы советского общества. Антисоциалистическую направленность имеет и роман Солженицына «Август Четырнадцатого», посвященный началу первой мировой войны. Нет в этом романе ни исторической, ни художественной правды, а господствует одна, совершенно определенного толка, тенденция. Солженицын выступает против революционеров, против социалистической революции. Зато с умилением пишет он о кайзеровских войсках, превозносит их генералов и офицеров. Раньше он настойчиво восхвалял все дореволюционное — в сравнении с советским, а здесь уже русскому ставится в пример милитаристско-прусское. Роман «Август Четырнадцатого» — произведение антипатриотическое и антинародное, характерное особенно тем, что в нем явно сквозит «обида» автора на революцию, лишившую его — отпрыска крупного землевладельца — наследственных привилегий и богатства.

В «Августе Четырнадцатого» отчетливо проявилась политическая платформа Солженицына как сторонника помещичье-капиталистических порядков, эпигона кадетской идеологии, готового ценой предательства по отношению к Родине добиваться реставрации буржуазного строя.

Перу Солженицына принадлежит и пьеса в стихах «Пир победителей», также переправленная за рубеж, но не напечатанная там, ибо сам Солженицын до сих пор заявлял о нежелательности ее публикации.

Разумеется, нельзя объяснить это очевидной художественной беспомощностью пьесы, ибо критерий художественности не имеет никакого значения для антисоветчиков, публикующих любую низкопробную писанину, лишь бы она содержала клевету на советское общество. Все дело в том, что «Пир победителей» с предельной очевидностью разоблачает Солженицына не только как активного антисоветчика, но и как человека, глубоко безнравственного, пытающегося оболгать и унизить героев советского народа, воинов Советской Армии, ценою крови и жизни своей спасших человечество от угрозы фашистского рабства. В то же время с нескрываемой симпатией говорится в пьесе о власовцах — наемниках фашизма — и выражается сожаление о том, что гитлеровцы слишком поздно стали формировать власовские банды, в которых ему, Солженицыну, хотелось видеть силу, способную «избавить» Россию от большевизма.

Солженицын глумится над самым светлым и святым в нашей жизни, оскорбляет память лучших сынов и дочерей народа — Александра Матросова и Зои Космодемьянской. До такого кощунства по отношению к людям, сложившим головы в борьбе с фашизмом, редко опускаются даже самые оголтелые антикоммунисты.

Теперь в очередном сочинении «Архипелаг Гулаг» Солженицын уже не устами героя пьесы, а от своего имени заявляет, что гитлеровцы были якобы «снисходительны» и «милостивы» к порабощенным народам, что Сталинградскую битву Советская Армия выиграла благодаря штрафным батальонам. Вновь, как и в «Пире победителей», он глумится над жертвами, понесенными советским народом в войне против фашизма, оправдывает преступления власовцев и бандеровцев. Он вещает: «Эта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским».

Книга «Архипелаг Гулаг» явно рассчитана на то, чтобы одурачить и обмануть доверчивых людей всевозможными измышлениями о Советском Союзе. Автор этого сочинения буквально задыхается от патологической ненависти к стране, где он родился и вырос, к социалистическому строю, к советским людям.

Книгу эту, замаскированную под документальность, можно было бы назвать плодом больного воображения, если бы она не была начинена циничной фальсификацией, состряпанной в угоду силам империалистической реакции. Если чем и может поразить читателя названное сочинение, так это, пожалуй, предельной степенью саморазоблачения человека, который смотрит на новое, строящееся общество глазами тех, кто расстреливал и вешал коммунистов, революционных рабочих и крестьян, отстаивая черное дело контрреволюции.

Такова логика морального падения, такова мера духовной нищеты этого внутреннего эмигранта, лишенного всякой связи с реальной жизнью нашего общества.

Убийственно метко охарактеризовал в свое время В. И. Ленин породу пресмыкающихся перед капиталистическим миром политиканов: «Ваши слова о свободе и демократии — напускной лоск, заученные фразы, модная болтовня или лицемерие. Это размалеванная вывеска. А сами по себе вы — гробы повапленные. Душонка у вас насквозь хамская, а вся ваша образованность, культурность и просвещенность есть только разновидность квалифицированной проституции. Ибо вы продаете свои души и продаете не только из нужды, но и из „любви к искусству“»! (Полн. собр. соч., т. 16, стр. 40).