Неявный лабиринт (СИ) - Данилкин Григорий Владимирович - Страница 13

   "Статуя уцелела. -- донеслись мысли капитана, -- Черт, оставалось же минут двадцать, как они успели, откуда вообще узнали?"

   -- Ах ты ублюдок! -- прошептал Джон сквозь зубы и ударил кулаком в стену. Конечно же, речь шла об Ансе. Получается, если бы я не вмешался, всё могло бы быть по-другому. А могло бы и не быть, и вообще, кто ж знал.

   Я все-таки зашел в крепость. Капитан Ламбер особенно тщательно разглядывал развалины некоторых зданий, видимо что-то искал, но так и не нашел.

   Я не знал где проходит линия фронта, подозревал, лишь, что уже началась осада столицы. По дороге мне встречались лишь сожженные деревни, а рассказы беженцев были слишком противоречивы, чтобы делать по ним выводы. Через пару дней меня догнал вражеский обоз с провизией, он хорошо охранялся. Пытаться совершить диверсию в одиночку было глупо, и я ограничился тем, что позаимствовал у них лошадь.

   Я направлялся в Шавиккерри. Небольшой городок, не представлял стратегической ценности, и возможно уцелел, там я собирался прибыть в штаб королевской разведки. Похоже, пора было отучаться надеяться на лучшее, мирный городок был почти полностью разрушен. Снега здесь ещё не было и зрелище было значительно страшнее, чем увиденное ранее. К счастью, тайник в подвале штаба разграблен не был, и у меня появилось приличное снаряжение.

   Выходил из городка я не теми улицами, по которым пришел. На остатках крыльца сидел человек. Подойдя ближе, я узнал Анса Клайри. Он меня не заметил, похоже, он вообще ничего не замечал, на земле перед ним лежала мертвая молодая женщина в разорванной с не вызывающими сомнений намерениями одежде.

   Я мог бы многое ему сказать, но смысла не было. В сложившейся военной ситуации не было смысла и в сохранении магической нейтральности капитана Ламбера, а я вдруг осознал, какие ещё сувениры оставляет порой на память Неявный Лабиринт, я мог даже больше, чем тот, у кого научился. Я молча положил руки на виски Анса и забрал силу его жизни. Ещё несколько минут Джон силился понять, что произошло, но потом, видимо, махнул рукой.

   Я быстро понял, почему подобную силу стоит хранить в аккумулирующих предметах, а не прямо в себе. С той минуты я больше не спал, в висках стучала кровь, сила чужой жизни не позволяла мыслить трезво, она требовала мести, она требовала крови.

   Не знаю, что это были за люди, то есть это были вражеские военнослужащие, но куда и зачем они ехали, я не узнавал. Я не дрался с ними, просто дал волю злобной силе внутри себя. Кто-то схватился за сердце, кто-то за голову, кто-то просто закричал, через несколько секунд они были мертвы и стали выпадать из седел. Но я не утолил жажду, напротив, я забрал силу этих жизней, и отправился убивать дальше.

   Для того, чтобы приобретенная таким образом сила превратилась в надёжное оружие требовалось время, поэтому нападать на крупные отряды было опасно. Но с каждой новой жертвой я становился сильнее, и через несколько дней уже был готов ко встрече с целой армией.

   Как я и предполагал Гаркаскит был взят в осаду. Мне уже не нужно было осматривать или пробираться куда-то лесом, да я уже и не мог думать дальше, чем на следующие полшага. Я начал свое черное дело, крики разорвали ночь.

   Я чувствовал жизнь и направлял туда свою злобу, вскоре новые души присоединялись ко мне. Их боль и ужас превращались в новую почти материальную злобу, и искаженные ею они отправлялись на новую охоту. Поток становился всё сильнее, я перестал контролировать его, даже не знал, кого сейчас убиваю.

   Осев на колени и обхватив голову руками, я пытался остановить происходящий ужас, но не мог. Остатки рассудка исчезали, собрав волю в кулак, я разом выплеснул всё, что оставалось, и разорвал связь бурей. Мысли разом очистились, а из тела ушли поддерживавшие его силы, я повалился на снег. Сознание улетало, в доносившемся шуме уже нельзя было разобрать крики отдельных людей.

   Я очнулся ещё до рассвета, думаю, пролежав ещё хоть немного, замерз бы насмерть. Первым на что, я обратил внимание была наступившая тишина. Вспомнил последнее, что было перед потерей сознания, я со всех ног бросился в сторону города. Пробежал я правда не долго, после нескольких дней на ногах, без еды и сна, пара часов обморока сил не прибавила, пришлось перейти на шаг.

   Позиции вражеской армии вымерли в самом буквальном смысле, сотни тел без каких-либо внешних повреждений будто спали, только глаза у всех были открыты. Меня колотил озноб, пробежка не помогла согреться, до города осталось немного, на стене я различил несколько огней.

   Ворота, конечно, оказались закрыты. Я покричал, но никто не отозвался. Пальцы онемели от холода, даже с помощью веревки я едва ли смог бы взобраться на стену. Отсюда огней видно не было, но уже и так было ясно, что это не более, чем догорающие факелы, живых на стенах осталось не больше, чем не поле позади меня.

   Капитан Ламбер явно был ошеломлен случившимся не меньше меня. Но даже в такой ситуации продолжал мыслить конструктивно, единственное, что можно было сделать, это выжить самому, для этого нужно было согреться. Через несколько минут я снова был в мертвом лагере, подбросил дров в два костра, расположенных поблизости, чтобы на них мог работать один повар, и расположился с миской похлебки посередине. Наевшись и отогревшись, нашел теплую офицерскую палатку, выволок оттуда тело и занял его место. На этот раз мне не снилось ничего.

   Проснувшись я молнией выскочил из палатки, но не сделал и двух шагов. Случившееся не было сном. Так или иначе нужно было попасть в город, там могли оставаться живые. Надежды не оправдались, живых в городе не было. Чтобы распрощаться с последней надеждой пришлось пройти через весь город. Несколько секунд я стоял перед дверью, ожидая услышать знакомый голос, потом постучал, но ответа не последовало, тогда я зашел без приглашения. Я до последнего момента верил в этого человека, никто не знал, кто это на самом деле, но ещё прадед рассказывал легенды о его невероятных подвигах. Однако могущества Её Превосходительства хватило лишь, чтобы обеспечить себе посмертный покой, я как-то почувствовал, что она смогла остаться в стороне от вихря смерти, а может мне просто хотелось в это верить.

   Не помню, как вышел из города, просто обнаружил себя бредущим по лесной дороге. Я не знал куда иду, то есть Джон представлял, где находится и в каком направлении двигается, но ни конкретного маршрута, ни какой-либо определенной цели не было. Заметив за очередным холмом деревню, я ускорил шаг, но и там меня ждало разочарование. К вечеру я побывал ещё в двух мертвых деревнях, во второй я, крича от радости, бросился к внезапно распахнувшейся двери, но дверь всего лишь болтало ветром. В этом доме я и заночевал.

   Следующие три дня не принесли ничего нового, ещё пару раз я покупался на движение дверей и окон, а когда перестал, мне преподнесли ещё один подарок, видимо, чтобы не расслаблялся. На колыхающейся створке ворот висел мертвец, и выглядел, мать его, так, будто как раз открывает ворота для меня.

   Наконец я оказался в ещё одном крупном городе. Признаков жизни по-прежнему не встречалось, сил надеяться дальше не оставалось. Взгляд привлекла здоровенная вывеска с бутылкой и кружкой. Мы с Джоном хором подумали, что для завершения картины совершенно необходимо нажраться. Переступив порог, я открыл рот и замер.

   -- Добрый вечер! -- поздоровалась моя единственная знакомая. -- Кушать хотите?

   -- Блуждающий в Неявном Лабиринте не умрет голодным? -- невесело улыбнулся я.

   -- А что ты хотел, это же лабиринт, тут можно иногда свернуть не туда и зайти в тупик, -- пожала плечами девушка. -- Присаживайтесь, капитан, хватит уже глазами хлопать.

   -- То есть, я не смог пройти?

   -- Не все так страшно, просто нужно вернуться назад и выбрать другой путь. -- Видя, что я не понимаю, она пояснила. -- Время можно повернуть вспять, чтобы вернуться к развилке, где была совершена ошибка. Правда, это можно сделать только один раз, строго говоря, это не тупик, можно оставить всё, как есть, и пойти дальше. Вы ешьте, ешьте, капитан, прошлое никуда не денется. И вообще не надо так волноваться, подумаешь, загубили человечество, с кем не бывает.