Габриель Конрой - Гарт Фрэнсис Брет - Страница 75

• Предыдущая
• 75/140
• Следующая

— Неверно, что он необразованный, — прервала собеседника миссис Маркл, принося истину в жертву своей симпатии к Гэбриелю.

— Хорошо, условимся считать его взрослым ребенком. Так вот, этот ребенок открывает самую богатую жилу в Гнилой Лощине и устраивает дело так, что за ее разработку берется самый пройдошливый финансист во всей Калифорнии. До того, не дав никому даже глазом моргнуть, он умудряется вступить в брак с прехорошенькой женщиной, законной владелицей той самой земли, где проходит его жила. Вы говорите, что все объясняется его простотой; но, как правило, простота так щедро не вознаграждается.

— Нет, не будет ему от них добра, помяните мое слово, — сказала миссис Маркл, с победным видом завершая дискуссию.

Вполне вероятно, что раздражение миссис Маркл поддерживалось и даже разжигалось ее помощницей, мисс Сол, которая, побуждаемая ненавистью к жене Гэбриеля, установила целую систему шпионского наблюдения за Конроями. Именно от нее, в пристрастной ее интерпретации, миссис Маркл узнавала об одиночестве Гэбриеля и о его паломничествах к старой хижине; о гостях миссис Конрой, о численности их и отличительных особенностях; даже о некоторых личных беседах Гэбриеля с женой. Я допускаю, что и другие уже известные читателю толки о миссис Конрой имели своим источником все ту же очаровательную молодую особу, которая делилась своими наблюдениями и догадками на этот счет не только со своей хозяйкой, но и с другими собеседниками. Когда однажды заезжий незнакомец, проживавший в «Великом Конрое», решил оживить монотонность утренней трапезы беседой о Конроях, мисс Сол выложила ему почти все, что рассказывала до того миссис Маркл.

Некоторые утверждают, что виною всему было неизъяснимое очарование внешности и манер незнакомца, подействовавшее на чувствительную натуру этой суровой девственницы и сделавшее ее болтливее обыкновенного. Но в конце концов, в чем можно было винить Сол? Правда, она стремилась лично обслужить гостя за столом; время от времени нависала над ним с подносом, уставленным закусками несколько обильнее, чем положено для заезжего гостя, быть может, пыталась рекомендовать ему с излишней пылкостью какое-нибудь лакомое блюдо. Но и то сказать, постоялец был не совсем обыкновенный, мало походивший на завсегдатаев отеля; и это само по себе извиняло несколько, особое к нему отношение. Он был молод, бледен, белозуб, руки у него были желтые, манера вести себя южная, почти тропическая. Говоря о нем, мисс Сара Кларк именовала его не иначе как «айтальянец».

Позволю себе привести образчик их застольной беседы.

— Я не большой поклонник оладий, да и сушеные яблоки не в моем вкусе, — сказал Рамирес, которого проницательный читатель, конечно, уже узнал. — Но я жажду получить из этих прелестных ручек — я припадаю к ним! — маленькую чашечку кофе. Сахара не кладите, мисс; мне сладко от ваших взоров. Так, значит, вы считаете, что миссис Конрой несчастлива в семейной жизни? Ах, мисс Кларк, как тонко вы все подмечаете! Ни за какие миллионы не согласился бы попасть вам на язычок!

— Господь дал человеку глаза, чтобы смотреть, что вокруг творится. Хвастать не хочу, но зарывать талант в землю тоже было бы грешно, — сказала вконец смущенная комплиментами гостя мисс Сол и вылила недожаренную яичницу со сковороды, которую держала в руках, прямо на воротник ничего не заметившему судье Бисуингеру. — А что вы скажете, если жена говорит собственному мужу, которого поклялась слушаться во всем и почитать: «Дом мой, земля моя; иди куда глаза глядят!» Назовете вы такую семейную жизнь счастливой?! Если бы я не слышала этого своими ушами — чисто случайно, конечно, зайдя к ним по соседству, — в жизни бы никому не поверила. Строит из себя важную даму, а ведь и простой вежливости не соблюдает с людьми, которые ничуть не хуже ее, а может быть, и получше; они, конечно, не выходят замуж по расчету, как некоторые другие, но если бы захотели, то вышли бы, да еще в тысячу раз побыстрее. Что ж, женщина женщине рознь, и хвалить себя никому не положено. Особенно рекомендую вам эти бобы. А свиная отбивная — наше фирменное блюдо; мы колем свиней сами.

— С вашего позволения, мисс Кларк, я совершенно сыт. К отбивной я даже не притронусь; просто не в силах, — сказал Виктор, сверкнув сразу всеми тридцатью двумя зубами. — Вы расстроили меня, рассказав эту грустную историю. И ведь богатые люди! Увы, такова жизнь! И ведь имели все для счастья! Нет, нет, не кладите мне больше ничего. Я совершенно сыт. А это еще кто такой?

Он понизил голос и опустил глаза. Незнакомец — тот самый старомодный щеголь, которого Гэбриель встретил вчера вечером на холме Конроя, — поднялся из-за бокового столика, где сидел все это время, никем не замеченный, и спокойно направился к выходу. Виктор мгновенно узнал его. Это был игрок из Сан-Антонио и изругавший его клерк с Пасифик-стрит. Подозрения и дурные предчувствия охватили Рамиреса. Но когда Сол шепотом разъяснила ему, что незнакомец прибыл по вызову суда в качестве свидетеля, он нашел это вполне правдоподобным. То, что переводчик его не узнал, также было добрым признаком. Дождавшись, пока незнакомец уйдет, Сол вернулась к прерванному рассказу.

— Что до его богатства, то люди, которые в этих делах разбираются, разное толкуют. Вот только на прошлой неделе останавливались у нас приезжие; как видно, богачи, но из таких, что не прочь часок-другой потарабанить с простым народом. Хоть мы с миссис Маркл и взяли себе за правило не вступать в разговоры с заезжими людьми — айтальянцам мы оказываем исключение, поскольку они здесь вроде как на чужбине, — вставила мисс Сол со свойственным ей чувством такта, — послушали мы их, а они и говорят: серебряная жила на холме Конроя обследована, мол, до конца и оказалась она в фунт шириной, не больше; и иссякнет она никак не позже, чем через месяц; и старый Питер Дамфи, как только узнал об этом, так сразу и ноги унес; а Гэбриель Конрой потому и решил уехать, что не хочет, чтобы при нем все это дело под откос пошло.

— Как, мисс Сол? Гэбриель уезжает от вас? Но это невероятно! — вскричал очаровательный иностранец, почти задохнувшись от волнения и злобно оскалив обе челюсти.

• Предыдущая
• 75/140
• Следующая