Скандал в шелках - Чейз Лоретта - Страница 32

— Потому что так и есть. Я могу поднять вас одной рукой. А вы?.. Сможете поднять меня даже двумя руками?

— Сила бывает разной.

— Но Дейвис всего лишь горничная. И она вовсе не…

— Она на ногах с рассвета, в любую погоду! — не выдержав, взорвалась Софи. — Когда не пляшет перед своей госпожой, то чинит, чистит и раскладывает вещи. А если госпожа вдруг заболела, то именно горничная выполняет всю грязную работу по уходу за ней. Доктора же и мамаши только отдают приказания. Горничная с утра до вечера бегает вверх-вниз по лестнице, что-то приносит и уносит. А также следит за слугами низшего ранга, дабы убедиться, что все сделано как надо. Ни одна слабая женщина не вынесла бы и полдня такой суеты.

Лонгмор молча смотрел на головы лошадей. Он никогда не думал о женщине, прислуживавшей его сестре, разве что мельком отмечал, что она некрасива и выражением лица удивительно походит на бульдога.

— Согласен, она сильна, — ответил он наконец. — Но факт остается фактом: Дейвис всего лишь женщина.

— Замечательная, необыкновенная женщина! Леди Кларе грозила куда бо#льшая опасность от лорда Аддерли, чем от приморских лотарио в Портсмуте.

— Очевидно, вы редко имели дело с моряками, — улыбнулся Лонгмор.

— Как мало вы меня знаете. — Софи покачала головой.

Похоже, что так. Граф снова улыбнулся и попросил:

— Тогда просветите меня.

— Я модистка. И все знают, что мы — легкая добыча, верно?

— Но вам, похоже, это неизвестно, — заметил Лонгмор. — И вы чертовски необщительная, — добавил он почему-то.

Софи нахмурилась.

— У меня достаточно веские причины быть необщительной, и я говорила вам об этом прошлой ночью. Только не делайте вид, что не поняли.

— Я действительно не понял. Не слишком внимательно слушал, наверное.

— Дождетесь, что я вас покалечу, — пригрозила Софи.

— Для этого вам нужен хотя бы кирпич.

— Обойдусь и без него.

Они проехали Кобхэм Гейт, где узнали, что кабриолет проезжал здесь накануне. Солнце уже клонилось к горизонту, а до Портсмута оставалось более пятидесяти миль. Но было ясно, что ночью будет не слишком темно, если, конечно, погода не испортится. И на сей раз граф не собирался останавливаться на ночлег. Даже если их настигнет ураган.

Он взглянул на Софи. Шляпа вроде бы примялась… Ленты обвисли, а цветы выглядели не так задорно, как утром. Что ж, неудивительно. Ведь она пыталась избить его шляпой!

Гарри невольно улыбнулся. Эта девушка была изумительным средством от скуки и тоски.

— Расскажите о моряках, — попросил он. — Вы пролили на них горячий чай? Сунули им под ноги их собственные шпаги, чтобы растянулись на земле?

— Знаете, что можно убить человека шляпной булавкой? — внезапно спросила модистка.

— Нет, — пробормотал граф, ошеломленный таким вопросом. — Это вы… по собственному опыту? Прикончили кого-то? Нет-нет, я не стану вас критиковать, поверьте!

— Всего лишь ранила. Поразительное оружие. Тот капитан завизжал, как девчонка, и потерял сознание.

— Жаль, что вы ничему не обучали мою сестру, — со вздохом заметил Лонгмор.

— Несколько приемов ничего бы не дали. Ей нужен жизненный опыт. Но даже в этом случае она могла бы попасть в ловушку. Аддерли очень красив и умеет обольщать девушек. Но леди Дервич считает, что ваша сестра пыталась вызвать ревность у какого-то другого мужчины. Возможно, она ревновала… Это тот самый случай, когда хочется «доказать ему, проучить!..»

— Неужели вы думаете и о таких вещах?

— Да, разумеется. Вам-то о подобных вещах думать не приходится… Мужчины правят миром, а мир создан для удобства аристократов. Но женщинам нужно постоянно думать и фантазировать. Даже леди Кларе. Мы научили ее немного мечтать и немного рисковать. И я отказываюсь чувствовать себя из-за этого виноватой! Я была кем-то… вроде Пигмалиона, верно? И мне следовало…

— Опять про это?.. — перебил Лонгмор. — Кливдон тоже вечно на него ссылается. Кто такой этот Пигмалион?

— Скульптор, создавший прекрасную статую и…

— А… вспомнил! И она ожила.

— Верно.

— Откуда вы все это знаете? Откуда у модистки время изучать древние мифы? И как она умудряется так красочно писать для газеты?

Софи внимательно посмотрела на собеседника, и ее прекрасное лицо вдруг стало каким-то отрешенным.

— Вас ведь не удивляет джентльмен, умеющий читать, говорить и писать на трех языках, произносить речи в парламенте, ставить химические опыты и сочинять труды по ботанике? Вы не спрашивали у такого человека, откуда у него время на все это? А я спрашивала. Возьмем, например, доктора Янга.

— Никогда о нем не слышал, — пробормотал граф.

И Софи просветила его. Этот субъект умер несколько лет назад. Настоящее чудо. Доктор больницы Святого Георгия. Активный член Совета по долготе, «Морского Альманаха» и Королевского общества. Писал о геологии и о землетрясениях. А также о свете, страховых взносах и музыкальной гармонии. И даже помогал расшифровать надпись на Розеттском камне.

Лонгмор снова вспомнил о беседе с леди Дервич. Что же она говорила о Делюси?.. Кажется, что-то о леди Лайл, которая после свадьбы много лет вместе с мужем провела в путешествиях по Египту. Обаятельная женщина, излучавшая такую же энергию, как и Софи…

Граф повернулся к своей спутнице и вдруг обнаружил, что откуда-то сверху свисает голова Фенуика.

Лонгмор свирепо нахмурился.

— Эй, парень, что это ты вытворяешь?!

— Слушаю. Все то, о чем гаарите вы, аристократы.

— Говорите, — машинально поправил Лонгмор.

— Да, говорите, — повторил Фенуик. — Очень интересно слушать ваши истории. Так что там было с этим Пигманом?

— Пигмалионом, — пояснила Софи и принялась рассказывать легенду, не скупясь на прилагательные и наречия.

Рассказ девушки продолжался несколько миль. Потом последовали другие мифы — Аталанта и яблоки, Икар и его крылья, странствия Одиссея…

Слушать Софи было куда интереснее, чем читать ее отчеты о тряпках. Она как бы преображалась в героев мифов, и не только мальчик, но и Лонгмор слушал ее затаив дыхание. Он даже забыл на время о леди Лайл. Софи же все рассказывала и рассказывала… Под «Одиссея» они сменили лошадей и поехали дальше. Наконец Лонгмор решил, что его спутница устала и проголодалась. Они наспех перекусили в какой-то гостинице, после чего он сказал.

— Лучше отдохните. Мне нужно сосредоточиться на лошадях, а фантастические приключения греческих героев меня отвлекают. Да и Фенуику нужно поспать.

Граф пустил лошадей легкой рысью. Иногда он показывал Софи интересные пейзажи, хорошо видные в лунном свете, но по большей части оба молчали. Дважды девушка засыпала, когда же пробуждалась, то обнаруживала, что спала на плече Лонгмора. И она невольно восхищалась его кучерским искусством. Когда она, проснувшись во второй раз, поспешно отстранилась, ее спутник рассмеялся и заметил:

— Так и знал, что вы устали.

— Укачивает, — пояснила она.

— Спите и дальше, если сумеете. Нам еще долго ехать. Хорошо бы добраться до Портсмута до того, как зайдет луна. Не хотелось бы пробираться по незнакомым улицам в предрассветной тьме.

Когда они, наконец, добрались до Портсмута, луна уже заходила, и Лонгмору приходилось держаться главной улицы, где было много респектабельных гостиниц. В конце концов Лонгмор выбрал одну из них — гостиницу под названием «Георг»; он вспомнил, что именно ее рекомендовали горничной Клары.