Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти - Броули Луис - Страница 23

Я добросовестно перефразировал:

– Я переселяюсь в другой отель и хочу, чтобы комнату, зарезервированную на мое имя, отдали кому-то другому.

– Так что вы хотите? – спрашивал парень точно как Юджи.

– Я не буду жить в комнате, забронированной на мое имя. Я оставляю комнату другим людям.

– Так что вы хотите?

Единственный раз в жизни я имел только одно желание, но донести его до другого было невозможно, поэтому я оставил портье со звездочками в глазах стоять за стойкой и пошел за угол к другому отелю, стоившему на пять евро меньше, с ощущением, будто совершил великий подвиг.

Кто-то привел с собой на встречу к Юджи так называемого суфийского учителя. Когда они пришли, Юджи находился в спальне по соседству, а на его стуле в центре комнаты сидела двенадцатилетняя девочка. Суфийский учитель тут же завладел вниманием аудитории, объяснив, что нам крупно повезло присутствовать при встрече двух великих учителей. Юджи вошел и тихо сел в глубине комнаты, пока суфий при всех регалиях, в халате и тюрбане, продолжал свой монолог. Пытаясь подключить Юджи к разговору, друг спросил:

– Юджи, что вы думаете о суфизме?

– Религиозное дерьмо.

Суфийский учитель не мог не слышать этот комментарий. Завернувшись в халат, он тут же сдулся. Проповедь быстро зашла в тупик, и вскоре он попрощался со всеми и отправился в местный бар зализывать раны. Позже мы с Йогини и приведший суфия товарищ пили кофе в местной кафешке. Озадаченно улыбаясь, он вспоминал ситуацию и удивлялся вслух, зачем он вообще хотел кого-то познакомить с Юджи.

Некоторые из нас отправились с Юджи на юг, в Кельн, где его ждала группа побольше с «огромной кучей денег!», затем в Гштаад по его банковским делам, потом в Бавено – город на краю Лардо Маджоре, окруженный итальянскими Альпами.

Он остановился на квартире у итальянской пары. Дорога к их дому была очень крутой, и из их квартиры открывался невероятно красивый вид. Юджи задернул шторы: «Вот почему вы все слепнете. Ваша дурацкая театральная красота! Пока вы все наслаждаетесь своей дурацкой красотой, я вздремну».

Это было похоже на какой-то фантастический сон: все эти поездки на машине, все эти страны за один день, вся эта красота. Мы молча собирались вокруг него, слушали час за часом его несвязный разговор, затем загружались в машину и куда-нибудь ехали, и так снова и снова. Во время поездки в машине он закрывал боковое окно страницами газет с рекламными объявлениями, аккуратно подтыкал их, чтобы не проникал свет, опускал козырек лобового стекла и слегка «вздремывал», как он это называл: голова его болталась влево и вправо, как у тряпичной куклы. Когда бы мы ни обедали в ресторане, он всегда садился спиной к свету или красивому виду.

Мы оставили нашего водителя в местном аэропорту, и новым водителем был назначен я. В машине находились Йогиня, Юджи и его друг из Германии.

– Ты хорошо водишь машину? – спросил он то, что нам всем еще предстояло выяснить.

– Конечно.

Едва машина тронулась, серое небо потемнело от нависших впереди над горами грозовых туч. К тому времени как мы выехали на шоссе, уже наступила темная ночь, и дождь лил как из ведра. У минивэна с высокой посадкой очень нестабильный центр тяжести, что очень заметно на поворотах. Я страшно нервничал. Подаваясь телом вперед на изгибах дороги, вылетая из бесчисленных туннелей в черный как смоль проливной дождь, я боялся, что в любую минуту ситуация может выйти из-под контроля.

Желая скрыть волнение, я не снижал скорость, двигаясь в одном потоке со всеми. Лишь спустя годы Йогиня сказала, что тогда я несся как сумасшедший. Я даже не подозревал об этом.

Юджи все это время сидел молча, его лицо ничего не выражало. Когда я бросил взгляд назад и увидел, что он дремлет и его голова мотается туда-сюда, я немного расслабился. Он забавно заваливался на одну сторону, но в тот момент, когда казалось, что он вот-вот упадет, выпрямлялся, а затем медленно и ритмично начинал съезжать на другой бок. Бывало, один раз глянешь назад – он сидит прямо, уставившись невидящим взглядом в темноту. А через минуту смотришь, он уже спит.

Мы приехали в Гштаад в два часа ночи. Я чувствовал себя необычно спокойно после такой стрессовой поездки. Попрощавшись со всеми, я отправился в местное шале, чтобы отдохнуть пару часов, прежде чем уехать на следующее утро в аэропорт на поезде.

С Йогиней, одетой в стильное кашемировое пальто, мы столкнулись в индийском посольстве: нам обоим нужна была виза на 10 лет. Мы пошли вместе пообедать. Оказалось, что примерно в одно и то же время в семидесятых и восьмидесятых мы ходили в школу в Филадельфии, жили недалеко друг от друга в девяностых. Когда мы стояли на улице, мимо нас прошла женщина с двумя детьми, и с чем-то похожим на вздох облегчения Йогиня сказала: «Это могли бы быть мои». По молодости она крутилась в довольно модных кругах среди людей, о которых я только слышал. Странно, у нас было столько возможностей пересечься раньше, но этого не произошло, а теперь мы где только не встречались. В данный момент она сделала перерыв в поездках к Юджи, чтобы побыть с отцом.

Она еще какое-то время собиралась побыть в Штатах.

На следующий день после Рождества я прилетел в Цюрих и оттуда отправился в Гштаад. По возвращении я обнаружил, что к нашему каравану присоединился еще один человек, старый друг Юджи из Калифорнии, который будет рядом с ним, с небольшими перерывами, до самого конца. Калифорниец был стройным тихим парнем, закрывшим свой ресторанный бизнес, чтобы проводить время с Юджи. Были еще несколько человек, которых я уже знал раньше. Юджи вел разговоры о том, чтобы поехать в Индию.

Сначала мы вернулись в Бавено, чтобы навестить итальянцев на озере Маджоре, где Юджи в 1967 году пережил «уход святых» в номере отеля недалеко от озера вскоре после «катастрофы». Он говорил, что тогда «те грязные ублюдки, религиозные преступники» были выдворены из его сознания.

Это было еще одно необъяснимое событие, о котором он рассказывал так же обыденно, как мы рассказываем о походе в овощной магазин: «Наконец, на озере появились три риши. Я сказал им: «Выметайтесь отсюда!»»

Перед ним возникли Мухаммед, Иисус, Сократ и «куча других, которых я не знаю…». Он словно встретился с ними на улице.

«Я их спрашивал: „Ты кто?“ – „Я – Иисус“. – „А ты кто?“ – „Я – такой то и такой-то“. Их было так много и они просто исчезли. Они не могли здесь больше оставаться. Был один приятель – очень симпатичный мужчина с длинным носом. Я спросил его: „Ты кто?“ – „Я – Мухаммед“, и он исчез!»

Позже он говорил, что именно от Джидду Кришнамурти он узнал об этом месте на озере. Джидду Кришнамурти бывал во всех эксклюзивных местах мира, и Юджи, кажется, знал о них всех. Снова чувствовалась какая-то его таинственная связь с человеком, к которому половину своей взрослой жизни Юджи так или иначе стремился, а вторую половину жизни проклинал. По дороге Юджи указал на тот самый отель, вспомнил, сколько стоил номер и как ему оставляли еду под дверью, когда он неделями не выходил из комнаты.

Вспоминая последствия своего опыта в «Ошибке просветления», он говорил:

Он говорил, что за мудрецами пошли святые и началась «целая мешанина» из структур и организаций. Если бы не это, мудрецы были бы полностью забыты: нечего было бы продавать. А так пришли святые и начали продавать массам истории о мудрецах.