Панголин. Тайна бога (СИ) - Акулов Андрей - Страница 32

  Уродец вздрогнул, сунул бутылочку в отверстие между складками тела и зашаркал к хозяйке. Свистящее дыхание участилось и сошло на хрип.

  Закончив приготовления, Вергина шагнула в сторону ползущего уродца. Он достал драгоценную бутылочку и протянул.

  - Ничего не можешь сделать вовремя! - крикнула хозяйка и пнула мешковатое тело ногой.

  Гибор охнул, схватился единственной рукой за ушибленное место и, содрогаясь в болезненных судорогах, отполз назад к кровати. На этот раз он оказался совсем близко. Вновь появился глаз, но сейчас он уставился на старуху.

  Над столом клубился пар, словно туман над болотом. Вергина наперебой смешивала растворы в колбах и выставляла их в ряд на подставке. Опустевшие флаконы летели на край стола, как пивные кружки по прилавку в трактире, и сбивались в кучу с недовольным позвякиванием. Пахло прокисшими портянками в яблочном соусе.

  Грэм молча наблюдал за представлением. Внезапно перед самым носом возникла небольшая дощечка с коряво выведенным углем словом "помогу" и тут же исчезла в складках тела уродца.

  Сердце лихорадочно забилось. По спине прошла снежная лавина. Спустя несколько долгих секунд костлявая рука вновь показалась, и Грэм успел прочитать "открыть". Дощечка молниеносно исчезла. Превозмогая боль, уродец начертил новое слово "замок". И последнее "сам". После чего Гибор исчез из виду.

   Грэм лихорадочно соединял слова. Получалось только: "Помогу открыть замок". Вот последнее "сам" никуда не лезло. "Помогу открыть замок сам?.. Помогу, замок откроешь сам?.. Замок откроется сам?.." Несомненно одно: уродец хотел помочь. И это было самое главное.

  Старуха закончила свои дела. Аккуратно расставила все приборы по местам. Сделала несколько записей в книге и убрала ее на отдельную полку. На лице женщины светилось удовольствие от проделанной работы. Она взглянула на панголина, еле заметно покачала головой и направилась к выходу.

  Уродец уже протирал стол, смачивая тряпку в ведре. Хозяйка вышла за дверь. Грэм тут же взглянул на нового друга и тихонько позвал. Но Гибор был занят работой и не собирался осуществлять свой замысел. Он только поднял вверх указательный палец и продолжил вытирать стол.

  Вошла Вергина и молча сунула пленнику под нос знакомую, остро пахнущую тряпку.

  - Зачем? - отчаянно спросил Грэм.

  Старуха не ответила. Панголин взглянул в холодные глаза и улегся обратно. Второй раз спрашивать он не решился. Глову зажали мощные тиски, и нарастающая тяжесть намертво прижала к деревянной кровати. Грэм моргнул и провалился в небытие.

  Очнулся он уже в своей камере, лежа на полу в неудобной позе. Было темно, но он сразу узнал знакомые запахи и звуки. Тело онемело и понадобилось около минут, чтобы привести в порядок мышцы. Видимо, снотворное давали несколько раз. Хозяйка толи боялась, толи страховалась, толи это была обычная практика.

  "Если так пойдет дальше, то можно проспать и свою мутацию", - подумал Грэм. В памяти всплыл намек от уродца на освобождение, но сейчас это казалось далеким сном. Проснулась жажда, а желудок сжался в болезненных приступах голода.

  Прошел не один час, прежде чем скрипнула входная дверь. Вошел волколак. Поочередно покормив всех, он остановился возле Грэма. Как и в первую встречу, долго рассматривал и принюхивался, чуть виляя хвостом.

  - Я Грэм. Панголин. Помнишь меня? - Пленник подошел к самой решетке. - Эй!..

  Муталюд молча просунул кусок хлеба, ломоть мяса и кувшин с водой. Развернулся и направился к выходу.

  - Стой! Подожди! Скажи мне, кто ты? Я знаю тебя?

  Но волколак вышел, не сказав ни слова.

  Грэм громко выругался, но тут же спохватился и пробормотал:

  - Прости, Господи.

  Через несколько часов вошла Вергина в сопровождении муталюда. Она долго осматривала всех пленников, делая заметки в книге, а волколак гонял длинной палкой мутантов по камерам. Те рычали и хватали дубину кто зубами, кто когтями, а кто жвалами: процедура не нравилась никому. Волколак же проявлял спокойствие и самообладание, не в пример старухе: она возбужденно визжала и ругалась, а иногда выхватывала палку и сама колотила извивающихся мутантов.

  - Тебя тоже расшевелить? - Тяжело дыша, Вергина добралась до панголина и рассмеялась. - Нет, для тебя у меня есть другое средство.

  Она достала тряпку, побрызгала снотворным и сунула сквозь решетку. Грэм послушно вдохнул едкий запах.

  - Приятных снов. - Старуха рассмеялась и повернулась к муталюду. - Волчек, этого и этого, - она ткнула в клетки с мелкими мутантами, - отдай псу, пусть поест.

  Голос старухи улетал все дальше и дальше. Потолок закружился, и темнота накрыла непроницаемым покрывалом.

  Очнулся панголин уже привязанный к кровати в лаборатории. Поднял тяжелую голову и осмотрелся: уродец вместе с хозяйкой работал возле большого стола. Грэм откашлялся.

  - Ты начинаешь привыкать к сон-траве: мало спишь, - не оборачиваясь, заключила Вергина.

  Грэм промолчал. Он пристально сверлил взглядом уродца. Тот никак не реагировал: либо он передумал, либо ждет своего часа.

  - Чего молчишь, панголин?

  - Я не знаю, что говорить.

  - Тогда я спрошу. Искренна ли твоя вера в Мироноса? Со мной можешь быть откровенным: я не отправлю тебя на костер за ересь.

  - Да, - быстро ответил Грэм.

  - И нет в тебе сомнений?

  - Дьявол не спит. Он всегда пытается сбить нас с пути истинного. Вера - потому и Вера. Несмотря на сомнения, надо верить. Всевышний дал нам право: верить и не верить, спастись в раю и страдать в аду.

  - Ты не думал, что это ложь?

  - Сатана подкладывает мне такие мысли, но я - верю в Спасителя.

  - Даже после всего, что они с тобой сделали?

  Грэм отвернулся.

  - Ааа... Из вас, верующих, получаются хорошие слуги, такие как Волчек. Вы рабы. Рабы законов, придуманных людьми.

  - Ты не права. Законы - это путь к богу, а бог - есть любовь...

  - Бог - есть Власть!.. Да, у тебя и верующих вроде тебя, ее нет, но у правящих священников она поистине велика! Они и есть боги! Они в праве просто убить тебя, замучить до смерти или изгнать из твоего собственного дома. Для них ты дойная корова, которую пускают на мясо, когда она перестает давать молоко. И знаешь, кто их делает такими?.. Вы!

  Грэм сжал зубы от злости: "Ведьма проклятая! Прислужница сатаны! Миронос покарает тебя за все грехи! Гореть тебе в аду!"

  - Но в тебе, панголин, есть что-то еще. Ты раб, смотрящий за горизонт. Мне это нравится.

  Вергина обернулась. Грэм выдержал тяжелый взгляд. Старуха хмыкнула и погрузилась в работу. Гибор помогал ей. Он подносил и подавал разноцветные баночки. Хозяйка осматривала их и расставляла в ряд, что-то записывала в книгу, а часть отставляла в сторону. На другом краю стола дожидались своего часа большие банки с насекомыми. Вергина не смотрела ни на панголина, ни на уродца. Полностью уйдя в работу, она довольно насвистывала и что-то напевала, замолкая только тогда, когда требовалось пинком или угрозами ускорить помощника. Гибор только замирал после каждого удара и, стерпев приступ боли, покорно продолжал работать.

  Вскоре уродец закончил свои дела и, взяв приготовленную старухой большую бутыль, направился к стеллажам. Но на полпути оставил ее и развернулся к панголину. Костлявая рука вытянулась - в пальцах блеснул металл! - и легла на замок. Грэму передалась ее дрожь, напряжение и боль. Сердце бешено заколотилось. В груди вспыхнул огонь. Глаза впились в спину старухи. Только бы она не обернулась! Ужасно громко скрежетал ключ. Невыносимо долго тянулись секунды. Наконец ключ нашел замочную скважину и задребезжал в сердцевине...

  - Гибор!- скомандовала старуха.

  Панголин вздрогнул. На лице высыпал пот. Уродец зашаркал на месте. Грэм понял: он решил идти до конца. И это единственный и последний шанс на спасение.