Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Кочетов Сергей Николаевич - Страница 55

— Пустите меня, я… карьерист, — доложил юноша охраннику и тут же спохватился, что все напутал.

— Куда пошел, карьерист? На повышение? — засмеялся охранник, довольный собственной шутке.

— В смысле, я почтальон, — поправился Ленон, но произнес это не очень уверенно. Он вспомнил один пренеприятный случай, как однажды он делал репортаж о работе почтового отделения, но его случайно заперли на выходные, и он от голода перелизал все марки.

— Почтальон, говоришь, — тут охранник оторвался от газеты, в которой разгадывал кроссворд, и подозрительным взглядом прицепился к юноше. — А чем докажешь?

Ленон, совершенно не ожидавший подобного вопроса, вспомнил наставления Гаузена и неловко попытался протянуть газету охраннику. Но тот резким движением смял ее:

— Ты что, головой со столба телеграфнулся? Что ты мне суешь? Документы, говорю, у тебя есть?

— Я на почте забыл, — испуганно пробормотал Ленон. — Сейчас вернусь, — и быстрым шагом, не оборачиваясь, вернулся к Гаузену, все это время нетерпеливо наблюдавшим за этим нелепым представлением.

— Ну вот! Такой был план хороший, а ты все испортил, — тут же накинулся Гаузен на своего помощника.

— Интересно, курьерный рост — это когда начинаешь почтальоном, а заканчиваешь пилотом грузового шаттла? — пробормотал Ленон, все еще не оправившись от волнения.

— Нашел время шутить! — сердито одернул его Гаузен.

Пока Гаузен ругал Ленона, а потом они обсуждали новый план, караул успел поменяться, что Гаузен не смог не заметить.

— Посмотри, Ленон, — обрадовался Гаузен. — Охранник сменился. Ты знаешь, что это значит?

— То, что предыдущему захотелось покушать? — неуверенно предположил Ленон, который позавтракал недостаточно плотно.

— Не только! Новый охранник нас еще не видел, а значит, мы сможем снова попытать удачу, — разъяснил Гаузен.

— А вдруг ушедший охранник рассказал о произошедшем сменщику. Я видел, как они о чем-то переговаривались, — настороженно подметил Ленон.

— Может быть, ты и прав. Старые хохмы тут не прокатят. Конечно, иногда старый трюк и лучше новых двух, но даже бороздящие морские просторы корабли, каждый раз следуя по одному и тому же звездному пути на ночном небе, могут немного отклоняться от курса, — задумчиво произнес Гаузен, которому вспомнилась эта поговорка, ходившая среди хаслинов, хотя обычно юноша не любил длинных замысловатых тирад. — Смелее надо быть, — подытожил Гаузен, в голове которого созрел новый план. Он уже давно заприметил стоящую вдалеке тележку, а теперь придумал, как с ней поступить:

— Послушай, Ленон. Смотри, как я их всех перехитрю. Видишь повозку? В ней железки разные валяются. Ты в нее залезешь, а я ее мимо пункта провезу. Скажем… то есть я скажу, что для экспериментов разных понадобился металл.

— Я не хочу туда лезть, — неуверенно заупирался юноша, наблюдая за тем, как Гаузен выкидывает металлолом наружу.

— Ладно, — неожиданно спокойным тоном согласился Гаузен. — Тогда лягу я, ты закроешь меня листами, а я тебе буду слова подсказывать. Дотолкать-то сможешь?

Ленон прикинул вес Гаузена, прибавил к нему тяжесть тележки и, накинув оставшиеся килограммы железных листов, пришел в ужас. Гаузен, ожидавший подобной реакции, показал ему, как следует лечь, чтобы поместиться целиком.

— Только сильно сверху не накладывай и не растряси меня, — попросил Ленон.

— Не волнуйся! Буду везти тебя так бережно, будто ты дитятко в колясочке, а я твоя мамашка, и тебе пришло время немного вздремнуть. Так что прикольной тебе ночи! Понятных снов! — при этих словах Гаузен закрыл последним железным листом лицо приятеля и потолкал неповоротливую конструкцию прямо ко входу.

— Куда ты прешь, груда железная! Устроил тут покатушки! Ты б еще на танке, сволочь такая, здесь проехал! — раздалось из сторожевой будки, и Гаузен понял, что новый охранник немногим, если вообще хоть чем-то, лучше старого.

— Не видно, что ли? Это же детали для новых приборов, — постарался соответствующим ситуации наглым тоном ответить юноша.

— Детали-в-гробу-видали, — нервно перебил охранник. — Не знаешь, что ли, новых правил? Весь металлолом надо отправлять к Степанычу.

Тут Ленон не выдержал и чихнул, отчего железные листы немного всколыхнулись.

— Это радио, — не растерялся Гаузен. — По-видимому, еще не весь заряд вышел. Ну, разок-то пропустить можно? Люди очень ждут, — пытался уладить ситуацию Гаузен.

— Еще чего. Вали со своим барахлом к Степанычу на подмогу. Видно же — груз не сортированный.

— А как к нему пройти? — сдался Гаузен. Юноша решил, что, может быть, этот Степаныч окажется посговорчивей и подскажет, как проникнуть в недра НИИ.

— Новенький, что ли? — немного смягчился охранник и даже высунулся из будки, чтобы показать дорогу. — Идешь туда, пока стена не закончится, потом завернешь и там его в подсобке и отыщешь.

Отъехав за пределы видимости охраны, Гаузен сразу же выгрузил Ленона из тележки, заставив его толкать ее по заданному пути.

— Смотри, Ленон, — показал Гаузен на помятого человека, оттирающего на стене какую-то надпись. — Наверное, это и есть Степаныч.

Упомянутый тип, сосредоточенно отчищая стену, громко жаловался вслух:

— Смотри, до чего грамотность упала. Даже бранные слова пишут с ошибками. Я себе такого не позволял. И чему только детей в школе учат!?

— А я никогда себе таких слов в статьях не позволял, и, тем более, с ошибками, — заметил Ленон, тоже приглядевшись к надписи.

— Не спорь с забулдыжником, — сделал замечание Гаузен, которому только и не хватало, что новых конфликтов.

— Не забулдыжник, а руководитель метлы! — отозвался дворник, и Гаузен узнал в нем своего недавнего сокамерника-алкоголика, а Ленон — непутевого зятя Антонины Казимировны. Но Степаныч не обратил внимания на спутников и продолжил о чем-то своем:

— Если быть точнее, старший научный руководитель. Точнее, был им, пока эти трезвенники-язвенники из начальства мне подло не засадили нож, рукоятка которого торчит из моей спины до сих пор… Но я ни о чем не жалею! Теперь я приношу гораздо больше пользы. Ученые все равно разной ерундой занимаются. Задачки там всякие решают, как пройти из пункта А в пункт Б. А я не то что от А до Б… Я за день пол-алфавита прошагать могу, пока мету!

— Нам нужно этот груз отнести в НИИ, а на проходной сюда отправили. Нет ли какого другого пути? — спросил Гаузен, опасаясь, как бы его не узнали.

— Все верно, — утвердительно покачал головой Степаныч. — Спасибо, конечно, что дотолкали. Сам бы я еще не скоро собрался, но теперь такой порядок. На рынке недавно взрыв предотвратили, а на носу выставка научных достижений. Так что строжайшесть наступила невероятная!

Тут дворник решил отложить свое занятие и начал внимательно рассматривать чужаков.

— Ленон! И Гаузен с ним! — наконец узнал он их.

— Откуда он тебя знает? — спросил Ленон приятеля.

— Да мы же вместе… вместе… — захотел вместо Гаузена ответить дворник, но, похоже, память этим утром снова сыграла не в его ворота.

— Вместе на одной конференции встретились. Я же ученый и других коллег знаю, пускай и бывших, — попытался объясниться Гаузен и решил сменить тему. — Слушай, Степаныч. А может еще какой-то в НИИ есть путь? Очень нужно.

— Какой это я вам Степаныч? — возмутился бывший ученый, который, несмотря на кажущуюся простоту, обиделся на подобное обращение.

— А вот какой! — воскликнул Гаузен и вытащил давно обещанную фляжку с вином, которую непонятным чудом не выпили милиционеры. — Дружище, у меня тут есть чем угоститься, да вот компании не хватает.

— Ну что ж вы сразу-то не сказали, — заулыбался труженик метлы. — А то у меня как раз скоро перерыв.

Дворник вынул бутылку, и Гаузен подумал, что беседа может затянуться. Но тут Степаныч резким движением разделил бутылку на две части, и юноша понял, что бутылка пуста:

— Видите, как удобно? В одной руке — рюмка, в другой — стакан. Столько лет бьюсь над тем, чтобы это изобретение до выставки допустить! — пояснил алкоголик.