Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Кочетов Сергей Николаевич - Страница 34

Вообще, Арсин был довольно упитан для монаха, но для настоятеля монастыря он был, пожалуй, даже худощав. И в данный момент он тем и занимался, что пытался победить свою неподобающую высокому посту худобу обильным обедом совсем непостного содержания. С прозорливостью заядлого обжоры он корпел над тарелкой, где груда котлет соседствовала с обильно умасленной горкой перловой каши со свиными шкварками.

— Как жуешь, Арсин? — громко поприветствовал Гаузен, отчего настоятель от неожиданности чуть не выплюнул свой обед. Но в последний момент Арсин сильно сжал губы, не дав обеду покинуть рот, а затем волевым усилием протолкнул свое пропитание вниз по пищеводу.

— Тебе следует есть больше овощей, Арсин, — снисходительно изрек Гаузен, довольный произведенным им эффектом неожиданности. Арсин, недовольный подобным отношением к себе, отложил еду и, будто бы не узнав Гаузена, обратился к привратнику:

— Белн, кого ты мне привел? Это тот, который яблоки в саду ворует? Поколоти его хорошенько, чтоб дорогу сюда позабыл, а если все-таки вспомнит — тащи сразу в тюрьму!

Гаузен уже был готов к такому приему, хотя не понимал, шутит ли Арсин или все же заважничал.

— Но это же… Знаете, это кто? — испугался привратник. Увидев реакцию простого прислужника, Арсин вместе с Гаузеном хором засмеялись.

— Представляю, что ты ему наговорил, — успокоившись, передал Гаузену Арсин и отпустил привратника.

— Я смотрю, ты хорошо устроился, — произнес Гаузен, намекая то ли на статус Арсина, то ли на его кушанья.

— Наверное, я должен поблагодарить тебя за это, — принял похвалу настоятель. — Своими выходками ты здорово сократил годы жизни моему предшественнику.

— Как будто я их один проворачивал! — возмутился Гаузен указанием на прошлые грешки.

— Веселые были денечки, — ухмыльнувшись, согласился Арсин.

— В моей жизни было столь много веселья… И так мало радости, — грустно добавил про себя юноша, но тут же отогнал эти мысли, решив сосредоточиться на настоящем.

— Я, между прочим, тоже неплохо устроился. У меня придворная должность! — с гордостью поделился Гаузен.

— Ну, удачи тебе! Может быть, ты тоже станешь когда-нибудь самым главным у себя во дворце, — с самодовольной насмешкой пожелал своему собеседнику Арсин. Услышав это, юноша немного поморщился. Он вспомнил о принце Леканте и цели собственного визита.

— Вообще-то у меня есть дела поважнее, — отказался от предложенной чести Гаузен. — Тебе случайно неизвестно, как можно добраться покороче до ближайшего ордена Всемзнания?

Вопросы о проблеме Салочки, а также о материальной помощи юноша решил отложить на потом.

— А зачем ты туда собрался? — удивился Арсин.

— Мне нужно кое-что им передать, — уклончиво ответил Гаузен.

— Тогда можешь оставить это в монастыре, — великодушно предложил Арсин. — К нам часто приходят служители разных богов, орденов и культов. Если придут из ордена Всемзнания, то я лично передам им твою вещь, или что у тебя там.

— Ага, ты, наверное, и награду решил прикарманить, — подумал юноша. Он уже засомневался, нужно ли показывать книгу приятелю детских лет, но подумал, что больше спрашивать не у кого. Да и в голове у него созрела небольшая шутка, наподобие тех, которыми он промышлял когда-то.

— Сейчас я тебе такое покажу, что ты забудешь про свой обед до самого ужина, — подумал юноша и вытащил книгу. — Может быть, здесь найдется ответ на мой вопрос?

Настоятель отодвинул тарелку, обсосал каждый палец, затем вытер руки о балахон и уже после этого аккуратно взял книгу. Листая страницу за страницей, он рефлекторно поднялся с места и подошел к окну, где было больше света. Гаузен тут же уселся за стол и решительно принялся за брошенный храмовником обед.

Арсин, возмутившись подобным поведением, с шумом захлопнул книгу.

— Я, конечно, мог бы подождать, пока подадут и на меня, но в этом случае я не буду уверен, что еда не испорчена или отравлена, — пошутил Гаузен и, капельку пожевав, добавил:

— А ты почитай, почитай!

Арсин, немного повыбирав между обедом и книгой, углубился в последнюю. Гаузен, тем временем, торопливо отъедался за предыдущие полуголодные дни.

— Ну что, узнал что-нибудь? — наевшись, полюбопытствовал юноша.

— Я ее узнал, — настолько серьезней обычного произнес Арсин, что Гаузен даже насторожился. — Эта книга пропала из нашей библиотеки несколько сотен лет назад!

— В какой-такой вашей? — удивился Гаузен. — Ты ведь служишь Катапаку, а не ордену Всемзнания!

— А кто тут говорит про орден Всемзнания? — спокойно уточнил настоятель. — Мой орден — это орден Охранителей Книг.

— Что ты врешь, Арсин! — не поверил Гаузен. — Орден Охранителей Книг разрушен много сотен лет назад! Я видел его обломки!

— Ты прав, Гаузен, — согласился Арсин. — Главная библиотека ордена была надежно построена и охранялась самым тщательным образом. Но настало время, когда все эти предосторожности вдруг оказались бесполезны перед лицом стихийного бедствия, чье появление никто не смог предсказать. Землетрясение, обрушившееся на окрестности, в которых был построен штаб ордена, не оставило от здания камня на камне.

А с падением власти четырех королей последние остатки ордена утратили всякую поддержку, и об ордене все позабыли. Все, кроме оставшихся служителей культа. Они смогли передать свои знания потомкам, наделяя их правом когда-нибудь возродить орден. Я один из этих потомков. Хоть я вступил в орден воды, но всегда мечтал возродить орден Охранителей Книг. И у меня есть право владеть этой книгой. Видишь? — тут Арсин показал на клеймо, выжженное на обложке книги. На нем была изображена раскрытая книга, на которой лежал ключ. — Это символ ордена Охранителей Книг. Она все эти годы сама шла ко мне в руки, — взволнованно поведал Арсин.

— Ну и дела. А я-то думал, что встретился с последним служителем этого проклятого ордена, — подумал Гаузен, но вслух произнес:

— Значит, она вам все-таки нужнее, чем мне? И какова будет награда за возвращение реликвии, казалось бы, уже безнадежно потерянной? Учти, каждая страница этой книги стоит не меньше серебряной монеты. И это только за одну сторону! А корки и вовсе тянут на сотню золотых каждая! — решил запросить небывалую сумму денег Гаузен, чтобы Арсин не смог расплатиться и вернул ему книгу обратно.

— Ты, кажется, не понял всю серьезность ситуации, Гаузен. У нашего ордена очень строгие правила. В случае несвоевременного возвращения принадлежащей библиотеке книги с человека, возвратившего книгу, взимается штраф в размере одной серебряной монеты за каждый просроченный день. То есть за несколько сотен лет, — тут Арсин замолчал и его брови усиленно зашевелились, по всей вероятности, принимая участие в сложной арифметической операции. — Учитывая состояние возвращенной книги, количество страниц, а также нехватку закладки итоговая задолженность, которую возвративший обязан возместить, составляет почти сто тысяч серебряных монет. И возвративший у нас ты!

Тут бровь Арсина, бросив подсчеты, иронично метнулась в сторону Гаузена.

Несколько мгновений пристально рассматривая выражение лица Арсина, Гаузен понял, что настоятель не шутит.

— А я еще денег в долг у него хотел попросить, — расстроился юноша и решил дать волю чувствам. — Катапак подери! Книга древняя, да еще и просроченная, к употреблению, наверное, непригодна — что же ты с меня требуешь?!

Тут Гаузен подбежал к Арсину и грубо вырвал у него из рук книгу. Похоже, от волнения, а может быть от жирной еды руки настоятеля стали излишне скользкими. В этот момент в дверях появился монах, размерами куда больше того, что привечал его на пороге.

— Послушай, Арсин! Давай просто сделаем вид, что я не приходил сюда, не ел твой обед и не показывал книгу. Забудем все те гадости в мой адрес, которые ты мне наговорил, а я спокойно ухожу так же, как и пришел — через дверь, — предпринял последнюю попытку вывернуться из неприятного положения Гаузен.

— Отдай книгу, Гаузен, — потребовал Арсин. — Ты же понимаешь, что тебе некуда бежать!