Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Кочетов Сергей Николаевич - Страница 32

— И куда? — не понял намека уставший юноша.

— Да вот же ты ее напялил на себя зачем-то! — усмехнулась торговка.

— Ну, я с радостью верну ее обратно, если у вас найдется достойная замена, тетушка Галантерея, — согласился юноша.

— Галатея, — поправила торговка. — Ты меня обижаешь — ничего сравнимого с ЭТИМ у меня не найдется. В моей лавке только самые лучшие ткани!

— А можно посмотреть? — тут Гаузену захотелось себе выбрать самый лучший плащ, чтобы не предстать перед Арсином голодранцем. Один плащ был слишком велик, другой маловат, третий просто ужасал своей желто-малиновой окраской.

— Так я совсем без покупки уйду, — расстроился Гаузен. Ему было неудобно покинуть лавку в старом плаще, который был уже ни на что не годен.

— У меня есть еще ткани. Я сама могу сшить новый плащ по твоей мерке, — будто бы прочитала мысли юноши хозяйка лавки, решив не упускать клиента.

— А это надолго? — забеспокоился Гаузен. Он надеялся покинуть город уже завтра.

— За полвечера, думаю, можно управиться, при условии, что ты останешься здесь, чтобы можно было примерять плащ по мере готовности.

Гаузен испугался, что ему может не хватить денег на новый плащ, но решил, что если так произойдет, то он оставит лошадь в качестве залога. А денег можно будет одолжить и у Арсина. Подумав, что чем позднее он придет в гостиницу, тем меньше людей его увидят, Гаузен согласился и выбрал ткань. Она была зеленого цвета. Лошадь Лин хозяйка любезно разрешила поставить в стойло. Затем Галатея закрыла лавку, повела его в комнату и подала ему молока с хлебом, после чего начала шить. Гаузен поблагодарил за теплый прием, пообещав доплатить за него, но она лишь махнула рукой.

— Ты, наверное, много странствуешь, Гаузен? — завела разговор швея.

— Конечно, тетушка Галантерея… то есть Галатея. Где я только не побывал! С кем я только не сталкивался! — похвалился Гаузен.

— И что, совсем не скучаешь по родному дому? — спросила торговка.

— Да у меня и родных-то нет. По крайней мере, таких, о ком бы я мог скучать, — добавил Гаузен.

— Везет же тебе, Гаузен. Живешь и не расстраиваешься. А вот у меня есть племянница Салочка. Как вспомню о ней, сразу сердце начинает болеть, — вздохнула швея.

— Красавица, наверное. Есть в кого, — сделал неуклюжую попытку комплимента Гаузен. Он не особо любил житейские разговоры, да и сейчас его мало волновали судьбы незнакомых ему людей.

— Красавица, — согласилась Галатея, — Но есть у нее одна беда… На вопрос «Как дела?» она обычно отвечает: «Все хорошо, только ноги восьмидесятого размера».

— Неужто такие большие ноги? — поразился Гаузен.

— От стопы и до самого верху, — печально подтвердила Галатея.

— А может быть, тетушка Галатея, твоя сестра, ну как бы это сказать… связалась с погромом? — сболтнул, не подумав, Гаузен. — Вот и родилась такая дочь, серединка на половинку. Сверху человек, а снизу ноги огромные, как у погрома.

— Как ты смеешь так говорить о Салочке! — задохнулась от негодования Галатея. — У нее были замечательные родители! Это несчастье произошло с ней по другой причине…

— И по какой же? — попытался разузнать Гаузен.

— Это случилось давно… Ты слыхал что-нибудь о Свободных островах? — спросила женщина.

— Не бывал там никогда, но я слышал, что у них, в отличие от других стран, нет главного бога, — припомнил кое-что юноша.

— Это верно, на островах количество храмов всех божеств приблизительно одинаково. Но не всегда так было. Точнее, в незапамятные времена жители одного из островов решили поменять установленный порядок. Им захотелось выбрать главного бога, отменив тем самым равноправие остальных. Старейшины острова собрались и начали совещаться. В первую очередь был предложен бог воды Катапак. Но жители сразу же отвергли его, заметив, что зачем им бог воды, если у них и так на островах вокруг полно воды. Служители огненного бога Шальварка, не откликнулись на предложение, ведь Шальварк — главный бог Хаслинии, а хаслины предпочитали тогда завоевывать силой, а не упрашивать. Потом выступил жрец бога воздуха Фиута. Он обещал всегда попутного ветра в паруса торговых кораблей обитателей Свободных островов. Тут островитяне крепко призадумались, так как им очень понравился этот вариант. Жрец же каменного бога Тардиша понял предприимчивую натуру местных жителей и решил предложить им от лица своего властелина еще большую выгоду.

— Жители свободных островов, — начал свою речь жрец. — Как известно, Тардиш сотворил камни, землю и песок. Все то, что вас окружает. Но это отнюдь не все, что он может вам дать. Знайте же, что он владеет всеми драгоценными камнями и металлами, спрятанными в земных недрах этого мира. И он может поделиться с вами этим богатством.

Знал бы ты, какой ропот поднялся тогда среди островитян. Конечно, потом выступили представители и других богов, но жители слушали их не очень внимательно. Если до этого они только и делали, что обсуждали предполагаемые выгоды от торговых перевозок, то теперь ими овладело желание получить несметные сокровища сразу, не дожидаясь получения прибыли и не прилагая никаких усилий.

— Ну, что тут скажешь? Жадные, как и все торговцы, — пренебрежительно отозвался Гаузен. Тут Галатея укоризненно посмотрела на него, и юноша поправился:

— То есть я хотел сказать, что торговцы, они обычно жадные. А вот торговки, как правило, добрые и отзывчивые.

Галатея приняла извинения юноши и продолжила свой рассказ:

— Наутро после долгого совещания жители вынесли свое решение. Они были согласны сделать Тардиша своим главным богом, но он должен продемонстрировать свое могущество. То есть, конечно, островитяне не сомневались в его силах, но что ему стоит подарить песчинку из своих богатств, когда у него их целая гора. Передав это послание жрецу, жители стали ждать ответа. И вот этой же ночью с ужасным грохотом прямо на побережье с неба свалился гигантский камень. И хотя одни островитяне не смыкали глаз, ожидая ответа, а другие спали и видели в своих снах несметные богатства, все они в едином порыве прибежали на место падения валуна, ожидая щедрого подарка. Так и случилось — это был не камень, а гигантский слиток серебра!

— И жили они долго и счастливо и до конца жизни всем островом проедали этот слиток, — предположил Гаузен.

— Как бы не так! — возразила тетушка Галатея. — Они взяли в руки кто кирку, кто топор, кто лопату, а кто просто от жадности грыз зубами, но к утру от этого слитка ничего не осталось.

«Ну как вам ответ господина моего Тардиша» — спросил на следующий день жрец каменного бога, от предвкушения потирая руки. «Это разве ответ?» — удивились жители. — «Мы думали, он предупредит громовым голосом, или через тебя передаст. А тут ночью просто вынесло что-то на побережье. Мы, можно сказать, и не заметили ничего» — опустив глаза, отвечали жители, прикрывая набитые серебром карманы.

Скрипя зубами, служитель ушел молиться своему господину, предупредив островитян перед этим, чтобы в следующий раз они отнеслись к подарку Тардиша с большим почтением.

В ту же ночь в лесах острова упал слиток из чистого золота. На этот раз каждый островитянин побежал на шум уже с заготовленным заранее инструментом, и результат был прежний — на месте падения осталась только глубокая яма.

Когда же наутро служитель Тардиша вышел к островитянам, чтобы услышать от них признание верховенства бога камней, люди ответили, что золото можно найти в земле или в реке, можно сказать, на каждом шагу валяется, а вот алмазы — это настоящий дар богов. Гневу служителя не было предела! Но, связанный обещанием, что должен продемонстрировать жителям чудо, которое их всех поразит, он все же обратился к Тардишу за новыми дарами. И вот ночью небом им был послан гигантский алмаз. Но когда утром жрец вышел к островитянам, те, вместо того, чтобы склониться перед ним, заявили, что от алмаза мало чего осталось.

— Как же им удалось расколошматить алмаз на кусочки? — удивился Гаузен. — Ведь тверже его только лоб Лек… — хотел произнести имя принца Велитии, но удержался юноша. — То есть я хотел сказать, что он тверже любой горы.